Владимир Де Ланге - Вера и рыцарь ее сердца. Книга шестая. Любовь нечаянно нагрянет

По просторам, по просторам.

И, конечно, припевать лучше хором,

Лучше хором, лучше хором!

Перед домом, где жила мама Арсеена, они выглядели счастливой парой будущих молодоженов, но перед тем, как войти в дом, между ними произошел короткий разговор.

– Вера, о замужестве ни слова.

– Почему? Ты скрываешь от родных наши отношения?

– Мои родные их не поймут.

– Арсеен, давай им все объясним.

– Они могут нам помешать. Они недобрые люди, у каждого свое на уме.

На празднике подавался тортик и кофе, от такой еды есть хотелось еще больше, поэтому на обратном пути купили себе по булочке с ветчиной, наелись и решили возвратиться домой на электричке.

Перед тем как уснуть, к человеку, доверившись ночи и разнежившись под одеялом, приходит желание расставить точки над всеми i, которые произошли за уходящий день.

– Арсеен, мне понравились твоя сестра Клара и ваша больная мама. Марк меня немного напугал своей мрачностью, зато Даниил с женой показались мне добрыми радушными людьми. Ты ошибаешься в том, что твои родные злые люди, они были очень приветливы ко мне.

– Мы все хорошие, когда сидим за накрытым столом. Ты еще моих дочерей не встречала…

Конечно, этот лаконичный ответ мужчины не мог удовлетворить Верино любопытство, и не протяжении нескольких дней женщина раздумывала о встрече с родными Арсеена. Из-за диалекта и быстроты разговора она совершенно не поняла, о чем они говорили между собой, и это ее тоже настораживало. Как можно доверять мужчине, который собирается жениться втайне от матери и родни? Что-то здесь было не так, но что?

В последнее время беспричинные рыдания Арсеена участились. Вера понимала, что Арсеен имеет серьезные последствия перенесенной травмы головного мозга, и она все меньше и меньше думала о замужестве.

Когда в городе заиграло солнечное бабье лето, Вера твердо решила отказать Арсеену в дружбе, но тот взял да и купил два билета во Францию, где жили Катюша и Коба. Перед таким подарком судьбы она не устояла, ибо ей так хотелось хоть одним глазком увидеть свою старшую дочь и поддержать ее перед родами. Отправиться на самый юг Франции самостоятельно она боялась из-за своего нелегального положения в Бельгии, но ехать под защитой Арсеена было совсем не страшно.

– Вера, запомни, что Европа – это не Азия. Мы на три дня съездим в Перпиньян, пока Таня и Витя находятся в летнем лагере. В этой поездке нет риска, ты ведь со мной.

С Арсееном не соскучишься.

На поезд они опоздали, потому что Арсеен забыл свои билеты у себя дома и ему пришлось за ними возвращаться. Потом Вера и Арсеен догоняли свой поезд на такси, но так и не догнали, поэтому им пришлось заново покупать билеты в Брюсселе, а билеты были только в вагон первого класса. После оплаты билетов они оба остались без денег, но комфорт первого класса и езда в нужном направлении стоили таких жертв.

С каким удовольствием в комфортабельном вагоне Вера играла роль жены инвалида, который своими деревенскими манерами раздражал респектабельных пассажиров, ценивших в поездке покой и комфорт!

Из окна поезда Вера любовалась окрестностями цветочной Франции.

Вид окрестностей, открывающийся перед ней из-за окна скоростного поезда, казался огромной иллюстрацией, взятой из книги волшебных сказок: холмы под облаками и барашки на лугах, раздолье ухоженных полей и редкие деревни, где аккуратные домики сиротливо жались к башенным церквушкам. Все постройки были сделаны из серого камня, что подчеркивало разноцветье окружающего пейзажа. В этом зелено-голубом просторе чувствовался дух свободно дышащей Франции.

Из всех пассажиров только Арсеен не смотрел в окно: он громко шутил, потом громко смеялся над собственными шутками, а, поев приготовленные Верой бутерброды, котлетки и вареные яйца, горько разрыдался.

Катя и Коба встретили своих гостей с распростертыми объятиями. Только сейчас Вера поняла, как сильно она скучала по своей дочери, которая теперь, во время беременности, выглядела джинсовым мячиком с ручками и тоненькими ножками.

После ужина дети ушли к друзьям, оставив на ночь гостей в своей социальной комнатке, где умещалась двуспальная кровать и стол, так что, сидя на краю кровати, можно было поесть у стола или посидеть у окна, поэтому на вторую ночь Арсеен и Вера сняли для себя дешевую комнату в отеле.

Три дня отдыха на средиземноморском побережье были похожи на кружение поющей карусели, когда все вокруг танцевало, пело и радость брызгала фонтаном. Днем – пляж, солнце и купание в море, ночью – прогулки по ярко освещенным улицам приморского города Перпиньян, где беспечно веселился народ. Не жизнь, а сплошной фестиваль!

Обратный приезд в сумрачную Бельгию возвращал Веру в будни.

По прибытии в Гент, который встретил путешественников ночной прохладой, Вера заметила в руках Арсеена бархатную красную подушку на липучках из вагона первого класса. Сначала мужчина не понял, что это нашло на его русскую подругу и почему она уставилась на него немигающим взглядом.

– Арсеен, откуда у тебя эта красная подушка на липучках? Это же подушка из поезда! Что нам делать? Ведь мы уже не сможем ее вернуть! Поезд ушел!.. Ты ее украл!.. Ты вор?.. Да, ты вор! Если это так, то мы не можем быть вместе… Спасибо за все, береги себя и забудь меня.

Вера резко отвернулась от мужчины и зашагала своим самым тяжелым шагом к выходу на привокзальную площадь. Теперь она уже не хотела никого жалеть, теперь ей было жалко только себя. Арсеен запыхался, но догнал ее и, забежав вперед, встал на пути.

– Вера, да, я вор! Но я обещаю тебе, нет, я клянусь, что больше никогда не буду воровать! Только не покидай меня!!! Я все равно к декабрю умру!

Обернувшись, Вера в замешательстве посмотрела в лицо тому, кто только что совершил преступление и уже в декабре собирался умереть.

– Что за глупости ты говоришь? В тебе жизни на 100 лет, если ты прекратишь воровать немедленно.

– Вера, без тебя я не хочу жить и один день. Все, с этой минуты я прекратил это баловство. Ведь это было не воровство, а игра: удастся или нет? Зачем мне нужна эта липучая подушка?.. Или нужна?.. О, нет, нет. Я не прав, она мне совсем не нужна! Даже если она мне будет нужна, я ее не возьму, хотя и мог бы взять. Я уже другой, только с тобой я могу исправиться!

Ну кто не смилуется от таких слов?

Вере в тот момент подумалось о том, как в юности, работая в детском санатории, она не удержалась и съела несколько виноградинок из родительских гостинцев для детей, но стыд за это воровство до сих пор хранило ее подсознание, поэтому она подумала, что у нее нет права не верить раскаянью больного человека с такой непростой судьбой.

– Хорошо, Арсеен, я не прощаюсь с тобой, но запомни: воровство – это грех.