Владимир Де Ланге - Вера и рыцарь ее сердца. Книга шестая. Любовь нечаянно нагрянет

– Я знаю Арсеена Лаере, но я живу в Мерелбеке, а он – во Фландегеме.

– Это я знаю. Вы согласны жить с Арсееном?

– Но об этом я не думала…

– Мадам, мне надо знать, вы согласны жить с господином Лаере или нет?

Неожиданность вопроса и настойчивость ответа часто приводят людей в замешательство и к потере чувства самосохранения.

– Да, я согласна.

Вера отключила телефон, и ее шестое чувство просигналило тревогу, хотя есть ли оно в действительности, это шестое чувство, у человека?

Иоланта нахрапом вошла в жизнь Де Гроте, она так быстро освоилась в его доме, что Ронни какое-то время чувствовал себя потерпевшим, но потом смирился, так как его новая пассия выполняла обязательства по выплате кредита и была прямой противоположностью Каролин. Врожденная чистоплотность Иоланты восхищала мужчину, от ее заботы невозможно было скрыться, ибо эта женщина предвосхищала все его земные нужды, в нужный момент подставляя ему стул, тарелку с едой, расправленную постель, а в постели – себя.

С ее приходом дом Де Гроте стал блистать порядком и чистотой изо дня в день, с утра до вечера. Готовила Иоланта ту вкусную еду, которую он любил с детства, в интимных отношениях не привередничала, была проста в чувствах и откровенна в сексуальных желаниях. В ней не было расточительности Каролин и скупости Лилиан. По жизни Иоланта была собственницей и считала, что имеет право владеть любимым мужчиной и всем его состоянием.

Настало время и Ронни стать счастливым человеком, но он им не был. Иоланта во всем старалась ему угодить, потакала его любым прихотям, со вниманием выслушивала его многочасовые диалоги о политике, о вреде «полезной» пищи и о скорой гибели человеческой цивилизации и не ворчала, когда тот засиживался у компьютера, так как и она сама любила поиграть в компьютерные игры до рассвета, и утро для обоих наступало около полудня.

Все было хорошо в отношениях любовников, но Иоланта лишила Ронни того, что раньше он имел в избытке, – свободного времяпровождения. Теперь не он, а она решала за него, что будет ему хорошо, а что плохо, кто ему может звонить, а кто не может, с кем ему встречаться, а с кем надо расставаться. От ее взора просто невозможно было скрыться, все она замечала и на все имела свое неоспоримое мнение.

«Ронни, почему тебе звонит каждый день Пегги? Ну и что, что она твоя дочь? Пусть она звонит своей маме. Запрети детям названивать тебе по пустякам. Напомни им, что у тебя уже другая жизнь!»

«Эй, Ронни, это куда ты собрался на ночь глядя? Прогуляться? Как это, так просто прогуляться? Я обязана знать, куда ты пошел и когда вернешься. Как это зачем? Приготовить тебе свежий кофе. Дождь предвещали, а ты, мой дорогой, не берешь с собою зонтика. А знаешь, лучше мы вместе пройдемся до церкви и обратно».

«Ронни, как это понимать?! Ты проторчал у нашей соседки целых 35 минут?! Она же стара, как войлочный тапочек, а ведет себя непристойно, чужих мужчин завлекает! Ох, знаем мы эту старость! Ну и что из того, что ей скоро 80 лет?! Так, мой дорогой, больше мы с Луизой не дружим!»

«Дорогой, мне стыдно за тебя, как ты себя ведешь с друзьями?! А, ты забыл, как выставил меня перед Данни дурой? Почему дурой? Потому что ты доверяешь ему больше, чем мне, а ведь я не прислуга, а твоя женщина, и я должна знать все твои дела, а не твой Данни».

«Не смей навещать свою маму один, без меня, я ее тоже люблю! Решено, завтра вместе поедем в Антверпен, заедем в магазины и на часок заглянем к ней в гости».

Ронни ничего другого не оставалось, как просить детей не звонить ему без повода, реже навещать соседок и уделять своей сожительнице больше того внимания, чем он привык, и все потому, что он не любил домашних ссор, хотя если говорить как на духу, то навещать маму он любил без своей любовницы.

– Ведьма! – прошептала Валентина сыну, когда Иоланта, только переступив порог ее дома, стала разглядывать старинный фарфоровый сервиз, полученный в наследство от какой-то тетушки мужа.

Ронни не видел в облике Иоланты ничего подозрительного, что бы делало ее похожей на ведьму, разве что нос с горбинкой у переносья и чуть раскосые глаза. Пока Иоланта хозяйкой суетилась на кухне, готовя свежий кофе, Ронни слушал болтовню мамы, которая сидела в кресле у окна, выходящего в сад.

Старушка сидела, чуть наклонившись вперед, на сухонькие плечи был накинут тонкий испанский платок, бахрома которого узором покоилась у ее ног. Казалось, этот легкий платок придавливал постаревшую женщину к земле, а ее некогда пухлые короткие пальчики кокетки автоматически перебирали шелковую ткань старомодного платья.

Выговорившись, Валентина с грустью смотрела на своего сына, которому от этого взгляда нестерпимо захотелось покурить, и он вышел в родительский сад, а когда вновь вернулся в гостиную, мама сидела на прежнем месте, на отцовском стуле, держа в руках шкатулочку.

– Возьми стул и сядь рядом со мной, – приказала она ему.

Ронни пододвинул к креслу стул, но на него села Иоланта, сгорающая от любопытства. Ему пришлось сесть рядом на низкий пуф, что стоял у камина.

Дождавшись внимания сына и его подруги, Валентина демонстративно открыла свою простенькую шкатулку с драгоценностями.

– Ронни, я хочу, чтобы ты выбрал кольцо для себя, на память.

Мужчина посмотрел ювелирные украшения и улыбнулся.

– Мама, а я думал, что все твое сокровище украли бандиты, когда вы путешествовали с дядей Яном по Италии на фамильном автомобиле «Камаро». Теперь такую машину днем с огнем не сыщешь… Кстати, а где она?

– Ронни, перестань насмехаться надо мной и над покойным Яном! Кто же знал, что такое возможно? Это был бандит, настоящий Зорро! Это произошло не в Италии, а в Испании. Мы ехали по Каталонии, когда этот Зорро обогнал нас на своем мотоциклете справа, на скорости выхватил мою сумочку из рук и умчался вперед!.. Такое я и в раю не забуду!

– Ронни, – вмешалась в разговор Иоланта, перебирая золотые украшения, – не делай маме больно, видишь, как она расчувствовалась!.. Мама, вы хотели подарить Ронни кольцо? Вот это… это будет в самый раз.

– Мама, зачем мне эти побрякушки? Мне на пенсии полагается яхта для морских путешествий или летательный аппарат с мотором, если не одноместный самолет.

Валентина неодобрительно посмотрела на улыбающегося сына, а Иоланта уже примеряла понравившееся ей колечко и любовалась блеском золота и бриллианта.

– Дорогой, не отказывайся от подарков на память, порадуй свою маму! Возьми вот это колечко… Какая прелесть… Нет-нет, это колечко с сапфиром тебе совершенно не подходит, положи его на место. Посмотри, дорогой, разве это колечко с маленьким изумрудом не то, что тебе нужно?

Иоланта выставила свой окольцованный палец на обозрение сидящих, и в ее глазах отразился бриллиантовый блеск.