Рома Джин Эйр - Между солнцем и луной. Что всего дороже

Прослушать шесть раз на репите «Fuck The Police», опрокидывая в себя стопку каждый раз, когда N.W.A. призывает посылать что-либо, также относится к категории «нормально».

Фраза «Так, мальчики, выходим, пожалуйста, даме нужна уборная» в исполнении миндального чуда абсолютно нормально украшает картину легендарной ночи.

Обсуждать литературу XIX-го века под сочные трэки Drake было, безусловно, нормальным.

Опустошать запасы ананасового сока, предоставленного Асмандом, было немного неудобно, но бармен убедил нас, что всё хорошо, и «это нормально, ребят, раз вы не пьете сегодня алкоголь, то выпейте хотя бы этот треклятый сок, иначе мне придется его списать».

Собравшиеся за одним огромным столом посреди бара ребята тепло беседовали, как старые знакомые, не зная имен друг друга, доставая из-под слоев своего внутреннего самокопания искренность, катализированную шотландским скотчем и текилой.

Моё милое миндальное чудо рассказывало мне сбившиеся истории, демонстрируя свое владение языком глухонемых, вызывая у меня как никогда искренние неподдельные эмоции.

Я не помню, когда я последний раз так улыбалась.

Не всегда у меня получалось с первого раза понять, что именно он мне говорил и есть ли смысл в его словах, но это чудо, это милое улыбчивое чудо заставляло мои скулы уставать от смеха, а камни на сердце сбрасывало прямиком в море ананасового сока, которое мы делили с ним сегодня только на двоих.

Меня накрывает цунами, когда я чувствую на своей щеке его тыльную сторону теплой ладони, и пальцы, проделывающие путь от моего виска до мешков под глазами.

– Это парадокс, – пододвигается еще ближе на стуле в мою сторону. – О твои скулы можно невзначай порезаться, но милее твоих щечек я в жизни ничего не видел.

Смахиваю его ладонь со своего лица, попутно накрывая ее своими, как и всегда, ледяными пальцами.

– В мире много парадоксов. Этот лишь один из них, – перебираю пальцами уже двух рук его ладонь, покоящуюся на моих коленях, хватаюсь за нее, как за спасительный круг посреди разлитого прямиком в баре моря.

Держу, и ни в коем случае не позволяю себе её отпускать.

– Мы будем делать батл на деньги, иначе – дверь там. Мое последнее слово тысяча крон.

Иногда, в случайно брошенной фразе вы узнаёте, что у вас с незнакомым человеком всё-таки есть что-то общее. Даже больше, чем просто «что-то», а целый пласт из точек касания.

– Давно ты занимаешься танцами?

– Более чем.

И вот Асманд уже подбирает нам «одуренный качевый трек», пока мы с Солнцем устраиваем разогрев прямо посреди бара, окруженные нашими новыми незнакомыми. Стоит дикий гул, подбадривающие крики, требования дать жару и отделать оппонента в честном танцевальном бою. До нас доносится голос Асманда, который оповещает о начале батла и включает «тот самый трек».

Если когда-нибудь меня спросят, какое знакомство было самым необычным и странным в моей жизни, я опишу именно эту ночь, именно этот хопово-воговский батл, в котором смешались все стили, начиная с уличного, заканчивая мелко-хореографическим джаз-фанком.

Миндальное чудо вытворял нереальной красоты трюки, отталкиваясь от столешниц, стоек, зависая в воздухе, выписывая четкие поставленные линии натренированными руками.

Залезть на барный высоченный стол и начать танцевать – это нормально.

Поэтому я, не задумываясь ни на мгновение, буквально взлетаю на него, возвышаясь над всеми посетителями «Boyz Town», и оставляя моего оппонента в полном недоумении рассекать паркет под длиннющими ногами в черных найках.

Разгоняю свой мозг настолько, что каждая мышца чувствует, что ей просто до смерти необходимо сокращаться еще быстрее, выдавая триллионы движений в секунду, выворачивать моё тело в неземных комбинациях, высчитывать и дробить ритм так, чтобы крики, свист и аплодисменты вокруг становились настолько громкими, что Асманду приходилось выкручивать громкость на максимум.

Миндальное чудо забирается вслед за мной, и мне кажется, что сейчас мы пойдем друг за другом куда угодно, стоит лишь протянуть руку или поманить пальцем.

Мы переходим в партер и вытанцовываем нижнюю хореографию так, словно мы не ютимся на паре квадратных метров, молясь не задеть или случайно не ударить.

Я слышу, что дышать ему становится всё тяжелее, и от этого как будто в моих легких собирается весь кислород планеты, заставляя меня подняться и добить оппонента парочкой смачных органичных комбинаций.

Я улыбаюсь, я улыбаюсь так ярко, что мой коричневый карлик начинается светиться ярче любой сверхновой и на последних аккордах песни буквально взрывается прямиком в этом прокаженном баре на окраине Осло. Опускаю взгляд на моё милое чудо, которое, сидя на коленях, аплодирует победителю сегодняшнего батла.

Песня заканчивается, сменяясь самыми громкими словами поздравлений и восторга в моей жизни, после четырёх глубоких стандартных «вдох-выдох», опускаюсь на гладкую столешницу, которая чудом сегодня уберегла нас от сломанной шеи, опираясь ладонями на бедра, пододвигаюсь к моему миндальному мальчику.

– Хах, ты выиграла, – мне кажется, его улыбку ничто никогда не затмит.

– Тебе полагаются утешительные объятия с победителем.

Уже тихо на ушко, отодвигая мои крашеные кудри, обнимая моё костлявое тело в черном кардигане и рваных джинсах, шепотом добавляет (прямиком в моё сердце):

– Ты так хороша в партере.

***

Запомните правило жизни номер один: иногда нужно просто вовремя остановиться.

Обычно этому предшествует какая-нибудь незамысловатая фраза, когда вы в очередной раз сидите на неполноценном газоне, но уже только вдвоем, ты – с сигаретой в зубах, а он – слишком красив, чтобы всё-таки быть реальным.

– У меня с собой только 720 крон, черт… Я могу одолжить у кого-нибудь, или отдать по частям.

– Оставь их себе, милый, я не танцую за деньги, – от его взгляда дым застревает где-то в районе сердца и не может найти оттуда выход.

– Но ты их честно выиграла, это раз, во-вторых, ты сама сказала, что мы делаем батл на деньги, – он едва уловимо смеется, но этого достаточно, чтобы заставить сойти меня с ума, если это вообще возможно.

И я решаю остановиться именно здесь, потому что если продолжить хотя бы на пару секунд, то в них я уже целую его длинную шею и мягкие губы, параллельно сходя с ума окончательно.

– Эта ночь была легендарной, – тушу окурок многострадальной подошвой, – но мне пора. Было приятно познакомиться и не узнать твое имя.

Вскакиваю с земли максимально быстро и пытаюсь скрыться в неосвещенной стороне улицы, пока моё милое чудо, мой миндальный мальчик не успел ничего осознать.

Но он окрикнул меня.

Черт возьми.

– Стой! Твои честно заработанные 720 крон! Я Михоэль! Подожди, ты даже не представилась!