Полина Головочацкая - Соседи

Я знала, мы очень разные люди. Но казалось, нет ничего противоестественного в том, что мы вместе. И это было верно – так только казалось. На самом деле закон о притяжении противоположностей действует только в электродинамике. А вот они оказались более чем любовниками. Они были единомышленниками. Ну что ж, как говорится, на нет и суда нет. Счастливо оставаться!

В ближайшем окружении я ощутила себя белой вороной, у которой нет другого выхода, кроме как шустренько замахать крыльями и улететь прочь.

Нужно отдать мне должное, как раз в этот момент жизни, представлявшийся мне концом света, я не бездействовала. Я усиленно размышляла. Как размышляла – правильно, неправильно, – неважно, главное, что размышляла. В крайне упадническом настроении и с полным отсутствием какой-либо физической активности нужно было хоть что-то делать.

Слукавлю, если скажу, что вопрос «кто виноват?» приличное время не мусолил мою душу. Конечно, мусолил! Ох, как мусолил, мусолил и еще раз мусолил. Мучил и досаждал! Определенно виноват он! Зачем ему нужно было нас знакомить?! (Здесь вместо вопросительного и восклицательного знаков нужно было поставить злой смайлик со сдвинутыми бровями и скрежещущими зубами.)

А она? Тоже хороша! С грудями размера хорошо уродившихся харьковских тыкв, беспрецедентно малым росточком для нашего края, она изумляла меня умением чесать языком. А после того как мы стали «закадычными подругами», я обнаружила в ней врожденную, уникальную и непревзойденную наглость, которая первоначально не очень бросалась в глаза. А еще… еще у нее оказалось плоскостопие. Об этом она сама мне поведала. Никто за язык не тянул. Поэтому она и не могла носить туфли на каблуках. Очень жаловалась на это! Я еще тогда подумала, боже мой, до чего же несчастные бабы есть на свете. Во-первых, носить ей всю жизнь и не переносить эти громадные груди! Тяжесть-то какая! Плюс к этому плоскостопие! С ее-то ростом и жизнь без каблуков! Кошмар! Бедная! Бывает же такое!

Кстати, рассказала она о своем плоскостопии (где бы вы подумали?!) у меня в гостях, за хлебосольно накрытым столом. Как-то муж решил пригласить ее с супругом к нам на ужин. Сказал, что она коллега и нужный человек. Я, чтобы не упасть в грязь лицом перед нужными мужниными коллегами, как дура, простояла целый день у плиты. А потом еще, как могла, поизощрялась в украшении блюд. А после ужина, когда гости ушли, я, собирая посуду со стола, пропела перед мужем дифирамбы по поводу ее острословия.

Со временем, когда собираться за столом (то у нас, то у них) стало для нашей честной компании «дружеской» традицией, я не раз после встреч с ними восхищенно цитировала мужу что-то остроумно ею сказанное и при этом от души хохотала от ее необыкновенной шутки!

Забавные вещи в жизни у людей случаются. Например, правда – до чего странная и непредсказуемая штука! Неожиданно вдруг всплывет наружу, быстро распространится и может вызвать жуткое омерзение, какое вызывают запахи от всплывшего трупа.

В один прекрасный день, не предвещавший ничего плохого, благодаря стечению некоторых обстоятельств наступило горькое прояснение объективной действительности. Только я одна во всей округе была повернута спиной к их романтическим отношениям.

И тут мне вспомнились подробности, которые я не особо принимала к сведению. Долгое время я совершенно равнодушно пропускала мимо ушей его вздор (тогда мне казалось, что это вздор) о якобы расползавшейся грязной сплетне об их связи. Но была согласна с ним: конечно, слухи – полный вздор. Разве мой муж может запасть на грудастую карлицу, которой я от всего сердца сочувствовала и была рада за нее, что она замужем, почему-то решив, что женщинам с такой внешностью трудно найти мужа.

Несколько десятков раз я безразлично выслушивала его уверения, что нехорошие слухи непременно достигнут моих ушей. А его мужний долг опередить сплетни, объяснить сейчас и немедленно, что все это происки недругов и завистников, желающих подорвать наш счастливый брак. Господи помилуй, ну для чего об этом столько раз толковать! Все, хватит! Я об этом уже осведомлена! Довольно! Тошно слушать об одном и том же столько раз!

Поэтому в очередной беседе с ним на эту тему, я с насмешкой и долей высокомерия приняла его клятвенные заверения в том, что все, о чем трезвонит молва, – это отъявленная ложь, слухи, недостойные внимания, над которыми надо всласть посмеяться. Я и посмеялась… потом… всласть… вперемешку с рыданиями над своим высокомерием, безрассудной доверчивостью и непростительным самообманом.

Вдруг вспомнилось, как равнодушно я воспринимала его необычное игриво-грустное настроение, когда он поздно возвращался домой по пятницам. Кстати сказать, каждая пятница была днем, который он сам себе установил как «мальчишник». По пятницам после работы он и «мальчишки» из его отдела (многие были предпенсионного возраста) собирались для общения в непринужденной обстановке за бутылкой водки (думаю, и не одной). Так вот, иногда по пятницам, вернувшись домой, он избегал смотреть мне в глаза. Брал газету и поспешно закрывал за собой дверь на кухню. Или делал вид, что на ходу засыпает, и молча отправлялся в кровать, как всегда, портя воздух перегарочными выхлопами из известного всем источника.

А знаете… Нет, пожалуй, не знаете! В криминалистике (к ней в книге буду обращаться довольно часто) подобные ситуации называют «красный флаг» – необычное, подозрительное поведение, требующее особого внимания. А я, беспросветная дуреха, игнорировала это. Не хотела, видите ли, вторгаться на территорию его «личной свободы».

Однажды произошел случай и вовсе из ряда вон выходящий. Как говорится, «красный флаг» внезапно сам затрепетал над моей головой, а я опять и ухом не повела! Так вот, как-то поздним вечером к нам заявился ее муж. Разъяренный, глаза навыкате, весь в соплях и слезах!

– Что случилось? – мельком спросила я.

– Не знаю. По-моему, что-то у них там не ладится. Разберемся сами. Иди спать! – невозмутимо ответил мой муж, словно кроме ремонта машин как механика в его обязанности входило «производить починку» судеб коллег.

Всю ночь они вели долгую тихую беседу на кухне за бутылкой водки. Оказалось, пришел он с анонимным письмом. Не знаю, до чего они договорились, но сегодня очень хорошо понимаю, что договорились – это факт! Таки пришли к общему знаменателю, как поделить одно целое тело на двоих. Мало того что разошлись они друзьями, их дружба стала более «светлой и крепкой»… как в той известной песне.

Не раз вспоминала ту пустячную ссору между нами, которая послужила толчком к развязке и полному разрыву. Ссора была вызвана мелким рядовым несогласием на бытовую тему и совершенно неожиданно, чего раньше не было, переросла в затянувшийся конфликт на несколько дней. Могу только догадываться, каким образом наш конфликт стал «общественным достоянием» для соседей. Рядом всегда была она, со своим «надежным дружеским» плечом и огромными грудями в «жилетке», в которую можно было поплакаться.