Кристина Тетаи - Осколки разбитой кружки

Гоббинс подошел к нему, подозрительно разглядывая его еще за несколько метров:

– Привет, Аран. Ты чего, забо-олел что ли?

Аран громко чихнул и на мгновение закрыл глаза, чтобы унять давящую боль.

– Отвали, Нэти. Держись от меня подальше, если не хочешь вирус словить. И знай, что болеть я буду долго, как минимум полгода.

Нэт не обратил внимания на его остроты. Он был действительно обеспокоен.

– Что-то я не по-онял, ты же еще вче-ера нормально себя чуувствовал. Когда успел простыть? Но-очью что ли?

Аран устало вздохнул, не желая ни с кем разговаривать. У него разламывалась голова, было все стянуто в носу, и он жутко хотел спать. Поверх плеча Гоббинса он увидел идущего к университету Артура Гарда в обнимку с какой-то новой девушкой и двумя приятелями. Гард одарил его тем же долгим и безразличным взглядом и с тем же презрением отвернулся.

– В се-таки хорошо иногда, что в мире ничего не меняется, – задумчиво проговорил Аран. – Всегда в таком случае знаешь, чего ждать от завтрашнего дня и к чему готовиться. Ведь да, Нэти?

Все действительно осталось на своих местах. После разговора с родителями Аран лишь получил подтверждение всем своим опасениям, нашел ответ на вопрос о последствиях, но в целом ничего не изменилось. Артур Гард приписал себе благородство, о котором, судя по всему, не собирался никому рассказывать, но агрессивного отношения к Арану не поменял. Ожидая от самого себя, что он как минимум разочаруется и в себе, и в окружающих людях, и во всем мире, Аран скорее почувствовал облегчение: иногда хорошо, когда ничего не меняется.

Однако уже сидя на лекции, к которой не присушивался из-за своего насморка, кашля и гудящей головы, Аран в очередной раз бесцельно водил глазами по рядам аудитории, подперев голову рукой, и вгляделся в Артура Гарда. Он левой рукой что-то конспектировал своей серебристой дорогой ручкой, при этом в пальцах другой руки прокручивал пластмассовую ручку Арана. Аран даже сел прямее и чуть придвинулся, чтобы убедиться, что ему это не кажется. Но действительно, правой рукой он бездумно проворачивал вокруг своих пальцев так отлично знакомую Арану ручку.

– Это мир сейчас сходит с ума или я схожу? – нахмурившись, ошеломленно прошептал он.

– Вот-вот, – отозвалась сидящая рядом Лора, вслушивающаяся в лекцию профессора. – Я ни слова не понимаю, что он говорит.

– Кто что говорит? – с любопытством склонилась к ним Бейб.

Весь остаток дня Аран наталкивался на подчеркнуто пренебрежительное отношение Артура Гарда во время перерывов в коридорах, на обеденном перерыве или в аудиториях в ожиданиях начала лекций. Если Аран был особо невнимателен, он неосмотрительно направлялся к выходу из аудитории, не глядя по сторонам, и тогда Гард будто специально отталкивал его в дверях, задевая своим плечом, высокомерно подняв подбородок. В кафетерии во время обеда стоило Гарду заметить Арана, как он вставал, чтобы пересесть к нему спиной. Аран про себя подумал, что Гард уже может даже не стараться показать свою неприязнь новыми способами: он и без того уже все понял. Однако Гард будто считал недостаточными все предыдущие попытки уязвить его самолюбие и пользовался любой новой возможностью продемонстрировать Арану свое превосходство. Но несмотря на все это, Аран не мог заставить себя ответить на грубость Гарда, все же подозревая за собой некую благодарность и признательность за то, что тот вывел его из эмоционального ступора посреди ночи в дождь, и больше за то, что оставил это между ними двумя, не насмехаясь над его маленькой личной драмой и не давая поводов для насмешек его приятелям.

После работы он намеревался зайти в бар повидаться с Кристин и просто отвлечь себя от дурных мыслей, но под вечер ему стало действительно плохо, и он отправился домой спать. А наутро он понял, что ему стало только хуже. Хрипота и боль в горле вперемешку с тяжелой головой, сильным насморком и общей усталостью убивали все желание подниматься с постели. И лишь мысль о том, что завтра будет суббота, его маленький личный шалом, помогла ему пересилить желание пропустить лекции и рабочий день.

Утренний моцион был испорчен предучебной лекцией Нэта Гоббинса у ворот университета, который рассказывал курящему Арану, что Новак был выдвинут на номинацию «Человек года» и наверняка в будущем займет пост главы городского верховного суда. Аран больше не мог выносить этот бред про то, что ему следует присматриваться и прислушиваться во всем к профессору, потому что именно такой человек являет собой идеал адвоката. Бросив недокуренную сигарету, он с раздражением направился в ворота, нечаянно столкнувшись в спешке с внезапно появившимся Гардом, который злобно процедил сквозь зубы:

– Кажется, я уже просил тебя не попадаться на моем пути!

И он больно ткнул ладонью в его грудь, но при этом Аран почувствовал, что он что-то ею прижимает. Непроизвольно Аран поднял руки к своей груди, и Гард наконец отпустил от него свою ладонь, оставляя в его руках пачку таблеток от простуды. Аран застыл в воротах как вкопанный, всматриваясь в новую упаковку лекарства, перечитывая название на несколько раз, чтобы убедиться, что он видит то, что видит на самом деле. А когда он поднял глаза на Гарда, того уже не было в поле зрения. Он не собирался говорить спасибо или как-то реагировать вообще. Но он хотел посмотреть на самого Гарда, чтобы понять, что у него на уме. На лекциях и в перерыве его сокурсник, казалось, вел себя со всеми резче, чем обычно, пребывал в мрачном настроении и сторонился всех друзей, предпочитая в одиночестве хмуро смотреть в окно, скрестив руки на груди. По его виду, по его покрасневшим и слегка блестящим глазам можно было догадаться, что он всю ночь не спал. Во время обеда Гард злобно вперился взглядом в нетронутую еду в тарелке и совершенно не слушал Лейлу, которая без умолку, не замечая его странного угнетенного состояния, рассказывала какую-то занимательную для нее историю.

Аран бросил наблюдать за своим неофициальным врагом и предпочел принять лекарства прямо там, за обедом. О чем уже позже, на работе, пожалел, почувствовав, как погружается в сонное состояние после таблеток, что, собственно, скоро прошло, и потому завершить свой путанный день Аран предпочел не дома, а в баре. К его ужасу в заведении было столько народу, что не протолкнуться. Он и забыл, что по пятницам все засиживаются допоздна в любых открытых допоздна заведениях. Он нашел себе местечко у стойки и помахал Яну, тут же поискав глазами Кристин, которая бегала по всему залу с полным тарелок подносом. Аран вытащил пачку лекарства, чтобы принять по указанию в инструкции вторую таблетку.

– О, искатель счастья! Привет! – выкрикнула ему на ухо пробегающая Кристин.