Вагиз Азатзаде - Семя Пунии. Ад-Дахиль. Роман. Книга первая

Забрав добычу, разбойники прихватили с собой и мальчишку. Они пригрозили убить его, если мать расскажет кому-нибудь о случившемся. В неизбывном горе проводила несчастная остаток жизни, дожидаясь ее конца. Что может быть мучительнее для матери, чем потеря единственного ребенка. Лишь молитвы о его спасении давали ей маленькую надежду, которая только и поддерживала силы.

Разбойники, довольные своей добычей, три дня гнали верблюдов на юг, а когда их след уже никто не мог бы найти, бросили ребенка в пустыне. Гейзерих очнулся от палящего солнца. Рядом он увидел оставленный похитителями небольшой мех с водой. Измученный жаждой мальчонка мигом опустошил мех. Не зная, куда идти, как спастись от жаркого солнца, он возвел очи к небу, откуда только и могла прийти помощь, горько заплакал и взмолился о спасении. Но чуда не случилось, и тогда он пошел куда глаза глядят. Долго брел по пустыне и уже выбивался из сил, как вдруг увидел впереди небольшой оазис. Медленно колыхались сочные зеленые листья пальм. Мальчик побежал к ним, но его ноги увязли в песке, и он мог только медленно двигаться из последних сил к своей цели. Последней мыслью, мелькнувшей в его голове, была та, что перед ним мираж. Он знал по рассказам взрослых, что в пустыне люди часть видят миражи…

Богатый караван, принадлежавший влиятельному купцу Аль Барраку, направлялся из Танжера в Александрию. Дозорный отряд каравана обнаружил на подходе к оазису лежащего без памяти мальчишку. По строгому правилу, установленному Аль Барраком, всякого несчастного, найденного в пути, независимо от его веры, полагалось спасти. Так и поступил его близкий друг начальник каравана Мустафа. Он отдал слугам мальчика на лечение. Под страхом смерти они должны были поставить его на ноги к прибытию каравана в Александрию. Мустафа давал строгий отчет своему хозяину обо всем произошедшем в пути, а тот был другом могущественного халифа, его глазами и ушами по всему халифату: ведь его караваны беспрепятственно следовали от Испании до Индии, от Дербента до Йемена, он торговал с ромеями, лангобардами, франками и чинами.

Когда Гейзерих восстановил свои силы, его одели на манер араба и привели к Мустафе. Тому сразу пришлись по сердцу красивые голубые глаза мальчика: у Аль Баррака были такие же, и он надеялся доставить радость своему хозяину.

– Как твое имя? – спросил Мустафа по-арабски.

Наученный слугами, мальчик опустился на колени и, глядя в пол, назвал себя.

– Теперь у тебя будет новое имя – Ад Дахиль, что значит пришелец, – сообщил ему Мустафа.

– Спасибо, хозяин, да благословит тебя небо, – также по-арабски поблагодарил мальчик. Он говорил без акцента и без ошибок.

Мустафа кинул ему золотой динар. Две такие же монеты были брошены слугам. Им было приказано хорошенько научить мальчишку арабскому языку и уходу за верблюдом, при этом следить, чтобы он не испытывал недостатка в еде, а через месяц снова доставить к Мустафе. Слуги, довольные щедрой оплатой, пали на колени и целовали землю у ног Мустафы, а затем подобрали монеты и, не поднимая голов, попятились к выходу, прихватив своего подопечного.

Скоро Ад Дахиль привык к новому имени. Скучать по маме и покинутой родине ему было некогда. Пока караван двигался, нужно было следить за своим верблюдом, а на стоянках работы было столько, что он не успевал подумать о чем-либо еще. Приходилось также заниматься языком; в отличие от родного, по-арабски писали справа налево разными узорами. Конечно, и в родном городе это письмо было известно. Однако основное обученное грамоте население сохранило римскую азбуку. В караване ценили тех, кто знал оба языка, ведь Мустафа торговал и с латинянами. Так что когда Ад Дахиль ложился на подстилку, то засыпал, не успев ни о чем подумать, а во сне все реже видел родной дом и маму.

С тех пор как мальчик оказался в караване, прошло две луны (так измеряли время арабы), и его вновь привели к Мустафе. Услышав хлопок в ладоши, Ад Дахиль вошел в шатер, пал на колени и опустил голову. Мустафа щелкнул пальцами, и мальчик поднял голову, но так, чтобы не смотреть тому в глаза.

– Откуда ты родом? – спросил Мустафа.

Ад Дахиль назвал свой город.

– Кто твои родители? – последовал новый вопрос.

Мальчик задумался. Если сказать, что отец его был воином, то, возможно, воевал против арабов. Поэтому он сказал, что отец был земледельцем, а мать занималась ткачеством и что оба свободные люди.

– Как ты оказался в пустыне, где тебя нашли, ведь это далеко от Карфагена?

Мальчик поведал о том, как он был похищен.

– Ты что-то недоговариваешь, – сердито заметил купец, – ведь если тебя похитили, то почему бросили в пустыне?

– Я сбежал ночью, – выкрутился мальчишка.

Мустафа рассмеялся. Он ценил находчивость.

– Не знаю, как от них, но моего гнева ты точно избежал, – заявил он и бросил ему две монеты. – Если на то будет воля Аллаха, через одну луну мы прибудем в Александрию. За это время мальчишка должен научиться ездить на коне, – сказал он слугам.

Те покорно поцеловали ноги господина и вышли вон вместе с Ад Дахилем.

Ад Дахиль больше не присматривал за верблюдами, но вместе с другими мальчишками, которых в караване было достаточно, ездил на скакунах взад-вперед. То были лошади из Испании, и им требовалась разминка, так что он проводил в скачках практически все свободное от учебы время. Ночью ребята собирались вместе и рассказывали друг другу, кто откуда родом и как попал в караван. Иные уже несколько лет ходили с Мустафой, иным даже довелось участвовать в стычках. Но в этот раз стычек было немного, так как навстречу каравану двигались воинские соединения в поддержку испанской кампании, которую халиф вел далеко на западе.

Слуги знакомили новичка с культурой и обычаями народов, земли которых проходил караван; по пути к ним присоединялись и другие купцы, которые не могли содержать такую охрану, как у Мустафы. Это была по существу настоящая маленькая армия, руководил которой ближайший его друг евнух Сулейман, чьи навыки в организации были очень высоки. Стражники постоянно объезжали весь караван, а передовые дозоры, разведывая путь, далеко уходили в глубь пустыни. Когда-то Сулейман был начальником охраны гарема, а затем и резиденции халифа. По окончании срока службы он был подарен Аль Барраку, а тот даровал ему свободу и поручил охрану одного из своих важнейших караванов. На западе шла война, а Танжер, откуда они вышли, уже пять лун был главным тыловым лагерем армии мавров и арабов, где сосредоточилась вся торговля. Аль Баррак нес ответственность за то, чтобы воины ни в чем не испытывали нужды и легко сбывали свою добычу по разумным ценам.