Сергей Корнев - Дофамин. Рассказы 18+

– Да что Юлька там трахается со всеми подряд… Ну и это они про своего опять же!

– «Про своего»! – передразнила она. – Откуда ты знаешь? Свечку, что ли, держал? Ты сам же сказал – длинноногая, блондинка, симпатичная, с родинкой на губе! Чего ещё надо?

– Ну да. Но мало ли блондинок? Что ты мне лапшу на уши вешаешь? Про Юльку того Вити они говорили, я же слышал.

– Какого Вити?

– Как какого? – у Жени совсем опустились руки, он уже сто раз пожалел, что рассказал жене всю эту историю. – Ихнего. Боголюбова.

– Так Боголюбов с балкона упал?

– Нет, он не упал. Упал-то наш Витька два месяца назад! Просто, видишь, как странно всё…

– Ничего не странно. Всё как обычно. Слышу звон, не знаю, где он, называется. Я только одного не могу понять – прыгать-то из-за чего?

– Ну как?.. Жена изменяет… ребёнок от другого… тут прыгнешь с горя…

– С кем изменяет? От кого ребёнок?

– Да не знаю… с рабочим этим хотя бы… Он сам говорил, что её… того…

– Ах, вот, где она, зараза, была! – вдруг провозгласила Вика.

И её лицо с ликующей торжественностью просияло. Жене сразу поплохело.

– Кто?

– Юлька. Я как-то от тебя ехала, смотрю, а она в троллейбусе. Я, мол, куда ездила-то хоть? Она: да так. Вот тебе и «да так»! Я ещё подумала: «Что это ты, сучка, мне не отвечаешь? Я тебе, сучке, не последний человек, родня вообще-то!».

– Да ладно уж, не начинай тоже! – он попытался спасти положение.

Но поздно. Вика разошлась. Весь вечер она связывала между собой какие-то концы каких-то верёвочек, наплела целый клубок, сама же запуталась, сама же распуталась, и довольная легла спать.

А Женя долго не мог уснуть. Всё думал и думал о Витиной Юльке. Она ведь и вправду – как улыбнётся, как посмотрит… Захочешь – не откажешься! Из-за неё легко голову потерять и с балкона прыгнуть.

Криушенки отмечали трогательный семейный праздник – три годика дочке Лизоньке. На такое дело заявилась вся родня: оба деда, обе бабки, тётка Женина – крёстная всё-таки, Викин младший брат, рыжий оболтус, ну и Витя с Юлькой, конечно, – как же без них? – не вдвоём уже, а можно сказать, втроём – о чём говорил внушительного размера животик.

Начало было теплосердечным и душетрепещущим. Все были очень радостные и красивые. Лизонька светилась от счастья.

И в тот момент, когда празднование блаженно карабкалось на свой зенит – когда у Рыжего заблестели глазки и покраснели уши, а оба деда удовлетворённо выпятили вперёд надутые животы, когда Вика перестала наконец всем действовать на нервы беспрестанным «ешьте, ешьте», а обе бабки с тёткой в придачу включили пятую языковую скорость трындычания, когда Витя стал пить не морщась, а Юлька перестала обращать внимание на то, что он вообще пьёт, расчувствовавшийся Женя решил сказать тост:

– Уважаемые наши родственники! Давайте все вместе выпьем за любовь. Без любви бы нас не было бы. Ничего не было бы. Даже этого стола не было бы. Одни Лизонькины дедушка с бабушкой полюбили друг друга, и появились Вика, Витя и…

– Я не появился, а произошёл, – поглумился Рыжий, бокалом с холодным пивом коснувшись своих горящих краснотой ушей.

– …ну ладно, не перебивай. Другие Лизонькины дедушка с бабушкой полюбили друг друга, и появился я. Мы с Викой полюбили друг друга, и появилась Лизонька. Витя с Юлькой полюбили друг друга, и у них скоро тоже появится маленький человечек. За любовь!..

– Только меня что-то любили быстро и мало, – насмешливо проворчала тётка, и все звонко чокнулись и торжественно опустошили бокалы.

– Ой! – вскричала Юлька, схватившись за живот. – Кажется, наш с Витей маленький человечек тоже попраздновать хочет! Толкнулся, наружу просится! Фу, отпустило!..

Все засмеялись. Кроме Вики.

– Ваш ли с Витей? – вдруг ощетинилась она.

– В смысле? – удивлённо повернулась к ней Юлька.

Женя поспешил вмешаться, исправить ситуацию, пока ещё жена не наговорила глупостей:

– Да Вика пошутила неудачно! Я тут на работе про случай один услышал… Глупость полная! Так, посмеяться и всё… Короче, трепали, будто Витя с балкона прыгнул из-за того, что ему, мол, жена изменяет, что, мол, ребёнок не его и прочие гадости…

– А кто это говорил-то? – подбоченилась тётка. – Языки им пооторвать.

– Да это вообще незнакомые люди… Они просто перепутали с кем-то…

– С кем перепутали? – вмешался сам Витя.

– С каким-то Витей Боголюбовым… Боголюбовым, а не Правдолюбовым!..

– Ага, – съязвила Вика. – Может, ты тогда и про рабочего расскажешь? С какой он Юлей… любовью этой твоей занимался? Не с блондинкой ли, длинноногой, симпатичной, с родинкой над верхней губой, а? Что-то на Правдолюбову она очень похожа!

Юлька с глазами, стремительно генерировавшими слёзы обиды, посмотрела на мужа. Витя посмотрел на жену, будто до этого никогда в жизни её не видел.

– Это неправда, – сказала она.

– Что неправда? – спросил он.

– Всё неправда! – ответил ему Женя. – Просто болтают люди! Чё ты веришь-то всему?

– А ты не лезь! Сами пусть разберутся! – заступилась за брата Вика. – Пусть она расскажет, что это за рабочий с завода? Есть у неё там с кем что или нет?

– Это как же? Это как же? – причитала одна Лизонькина бабушка.

– Это зачем же? Это зачем же? – вторила другая.

Лизонька заскучала, сделав личико капризным и несчастным. Вика тут же увела её спать.

Юлька отчаянно вертела головой по сторонам в поисках поддержки. Но один дедушка отвернулся, другой же зачем-то принялся разливать всем подряд, нахреначив водки до краёв и беременной Юльке, и Рыжему, и даже в Лизонькин стаканчик. Такой неуместной щедрости был рад, наверное, только один Рыжий. Ну, возможно, ещё и тётка.

– Может, это и хорошо, что меня любили быстро и мало, – проворчала она и маленькими глоточками высосала из своей рюмки всё до последней капли.

Никто не хотел смотреть Юльке в глаза. Только Женя. И пусть она не улыбалась, а только смотрела, и губы её были напряжены, родинка действовала на него безотказно.

Второй раз в жизни он так смотрел на неё. Как мужчина на женщину, которая безумно нравится. Первый был когда только-только познакомился с ней и ещё не успел привязать ассоциацию с Витей. И вот сейчас почему-то эта ассоциация сама собой улетучилась, исчезла.

Ей на смену пришла другая ассоциация – страстная, бесстыдная, безрассудная. Такая, что Юльке пришлось отвести глаза, настолько ассоциация была откровенна. Это и от Вити не укрылось.

– Ага. Пока вы тут так смотрите друг на друга, я пойду покурю, – сквозь зубы произнёс он. – Видимо, вам есть, о чём поговорить. Это же, Женя, о твоём заводе речь-то шла, да?

Но Женя ничего не стал отвечать ему. Он впился нездоровым взглядом в Юльку, одновременно растерянную и озлобленную. Ему очень хотелось пожалеть её. А Витю не хотелось жалеть.