Александр Есентаев - «Игра»

О чём бы он не размышлял, все его думы, как всегда возвращались к Инни. Какие были мысли и чувства у неё в предсмертные два дня? Наверное, она перебирала прошлое и переживала, что оказалась отверженной любимым человеком. Евгений отвернулся от неё, не поверил в неё. Что может теперь изменить её победа – по большому счёту ничего, а ведь она хотела победить и для него, а может только для него. Он специально сгущал краски, чтобы больнее колоть себя. Он не мог не обличать свою чёрствость даже тогда, когда ему самому надо было успокоиться и настроиться на «игру». Но как бы часто Евгений теперь сам не задавался вопросом, а зачем ему нужна победа, когда Инни уже нет, он всё же мечтал о ней. Это был какой-то глубокий знак, замысел, который только легонечко ощущался, но ещё не поддавался пониманию.

В жизни часто бывает – человек располагает, а судьба определяет. Евгений готовился к «игре», но когда наступило смертельное испытание в действительности, и поверхность исчезла под ним, наполняя сознание ощущением под собой бездны, то внутри него что-то оборвалось и засосало, а тело странно одеревенело. Но не страх высоты парализовал его, он научился на тренировках бороться с ним, а дуновение смерти, словно не воздух стал обдувать его с боков, постепенно усиливаясь и хаотично меняясь, а сам смерть задышала ему в лицо. В таком состоянии тяжело бороться, он это понимал и ничего сделать с собой не мог. Вот небольшое усилие, чтобы сохранить равновесие, но нужно было чуть больше, а вот резкое изменение ветра и маленькое ответное опоздание. Евгений пытался найти стабильное положение, но это уже сделать было невозможно, началась стадия падения. Неизбежного падения. Вопрос заключался лишь в следующем, как долго, извиваясь и резко меняя центр тяжести, он продержится в таком неопределённом состоянии. Секунду или три. И тут его отпустило, тело стало неимоверно гибким и лёгким, он извивался как змея, и удивительно, резкий поток воздуха даже в одно мгновение помог ему найти временное равновесие, правда, лишь временное. Он выиграл пару секунд, пока новый неожиданный порыв не довершил низвержение, и он полетел вниз, попытался зацепиться рукой за гладкий край основания маленькой опоры, но мощный вихрь подхватил его тело, швырнул вбок, и снова полёт вниз.

«Вот и всё!» – произнёс печально Евгений. Почему так часто людям приходилось, приходиться и будет приходиться произносить эту короткую фразу с тоской в глазах, потому что за ней скрывается вся пройденная жизнь – всё, что в ней было упущено или найдено, потеряно или сохранено. – «Прости меня, Инни!»

Сколько Евгений летел вниз – секунду или две, двадцать или сорок метров, он так и не понял, неожиданно он сильно ударился об поверхность, но удар смягчила воздушная подушка. Было немного больно, но вполне терпимо. Его сознание моментально обострилось. Снова симуляция? Какого чёрта? Это просто издевательство! Но вот всё вернулось в исходное состояние, перед ним открылась дверь, и служащий просит жестом его выйти из желоба. Он добрым взглядом, чуть улыбаясь, поздравляет Евгения с победой и показывает, куда следует пройти. Полусмертник удивлённо спрашивает сотрудника Центра, состоялась ли «игра» и всё ли закончено, тот кивает головой, тогда он прямо спрашивает, кто-либо погиб, а тот меняет в глазах радость на грусть и снова кивает головой. Евгения заводят в помещение, где улыбчивая сотрудница просит расслабиться и лечь на медицинское ложе, чтобы она помогла ему быстро вернуться в нормальное состояние.

Вот так оно и было в тот первый раз. Сумбурно и скоротечно. В целом «игра» длилась приблизительно минуту, и он только помнил сначала свою парализованность, потом изворотливость, а потом падение. Но за секунду до его смертельного приземления разбился пятый «игрок», сработала моментально система безопасности, а то таким образом могли бы разбиться и все полусмертники, и спасла ему жизнь. Пять должны умереть, а пять выжить. Расклад неопровержим никакими случайностями. Если бы он упал на секунду раньше, то в живых остался другой, а вот здесь вотчина именно случая, и он Евгению обернулся удачей, а кому-то смертью.

Что интересно, он не помнил лиц тех, кто тогда погиб. При подготовке к «игре» он не вглядывался в соперников, не шёл с ними на близкий контакт, срабатывала автоматическая своеобразная страховка. А потом, когда оставшаяся в живых пятёрка поздравляла друг друга, он попытался на секунду вспомнить тех, кого уже нет, но все детальности расплывались, и тогда он решил не заниматься глупостью. Это – просто «игра», да, смертельная игра, но ничего личного нет и не должно быть. И тогда он решил не заводить дружбу и с теми, кто выжил, не потому что в будущем они снова могут стать соперниками, а потому что и здесь ничего личного не должно быть. Правда, один раз он нарушил свой принцип. В третьей «игре».

Третья «игра» была особенной, можно сказать переломной, когда Евгений стал не только ощущать, но уже и на капельку понимать свой судьбоносный путь. Сначала всё протекало стандартно, какие-то кибернетические гигантские насекомые пытались его убить, но он успевал первым убить их и двигался вперёд к победе. Всё шло хорошо, если борьбу за выживание можно назвать таким словом, пока смертоносная игла не попала в рядом бегущую девушку. Ей не повезло, она была обречена. Он не хотел ей глубоко сочувствовать, тем более помогать, она сделала свой выбор, а судьба свой, всё честно. Он просто машинально с грустью посмотрел на неё, а она на него. Всего лишь на секунду, отвлекаться опасно, но эта секунда изменила дальнейший ход «игры». Её взгляд остался с ним, даже когда он быстро обернулся в другую сторону, потому что что-то близкое и родное всплыло в глазах незнакомки. Похожее печальное смирение было и в глазах Инни, когда он жестоко отвернулся от неё. Он думал, что там только отчуждение и разочарование, но там была и смиренная обреченность. Вот что он увидел тогда в глазах Инни, но не поверил самому себе. Нельзя было ему вынуждать её так смотреть, он своей принципиальной рассудительностью столкнул её в пропасть, а надо было поддержать и помочь пролететь над ней. А когда смерть схватила Инни в свои объятия, и она поняла, что гибель неминуема, то, наверное, просто улыбалась, без смирения и жалости к себе. Такие, как Инни не боятся умирать, они боятся скучно жить.

Взгляд раненой незнакомки не только остался с ним, но и тянул назад, и Евгений неожиданно для себя остановился и поспешил к ней на помощь. Глупая выходка, обрекаемая на гибель и его. Он знал, что шансов выжить уже не будет, но сделал свой выбор – смертельный выбор. Сначала он пытался бороться на два фронта, помогать раненой и поражать цели, но девушке становилось всё хуже, а он быстро слабел. Он уже хотел прекратить бессмысленную борьбу, нет, не бросить умирающую, а остаться и умереть вместе с ней, когда какой-то ангел-хранитель или демон-воитель крикнул сзади ему, чтобы он бросил живой труп и спасался сам. Но этот голос только придал ему новые силы, и он продолжил схватку со смертью за себя и за неё. Вот и его поразила ядовитая стрела, рассудок сказал, что это конец, но разум не поверил и продолжил биться, потому что чувствовал, что бьётся не один, ангел-хранитель или демон-воитель бился где-то рядом, показывая чудеса ловкости и храбрости. Евгений только тащил полуживую незнакомку, оружие выпало из руки, он и не заметил когда. Тело, руки и ноги ныли от боли и отказывались слушаться, но разум настаивал, и они подчинялись из последних сил. А потом померк свет в глазах, и на самом деле наступил конец.