Александр Вельмякин - Бог любит добрых роботов

Маша проснулась, чувствуя необычность. Развеялся туман, царивший в голове вчера. Лишь последние его лоскутки путались с остатками утренней сонливости. Со всё большим удивлением девушка осознала, что на момент пробуждения её память дополнилась яркими воспоминаниями о путешествии по фантастическому миру. Ощущение пребывания было чрезвычайно явственно, хотя девушка понимала, что не была там физически, что это лишь следствие вчерашней потери сознания. За ночь мозг словно навел порядок, разложив по полочкам неизвестно откуда полученные знания.

Неваляшка сразу определил взбудораженное состояние хозяйки, несвойственное утреннему пробуждению.

– Как ты себя чувствуешь? – Забеспокоился верный друг, предлагая полежать подольше.

– Не нужно, все хорошо, – Маша буквально выпорхнула из кровати, тут же примостившись у внушительного размера чаши, наполненной сладкими фруктами. Пропустив вчерашний ужин, она с жадностью принялась уплетать сочную мякоть. Неваляшка против обыкновения замечаний не делал, смиренно наблюдая, как по щекам девушки сбегают сладкие ручейки и лишь дождавшись пока она наестся, произнес.

– То, что случилось вчера, неожиданностью не было. Твой отец снабдил меня инструкциями как раз на такой случай. С точностью до нескольких месяцев он предсказал, когда это произойдёт впервые, а еще оставил тебе сообщение. – Маша встрепенулась.

– Но сначала расскажи, что увидела вчера в парке. Твоё видение, как и сообщение отца, должно быть надежно сохранено в моей памяти.

Маша улыбнулась. Внутри стало спокойнее, но сердце продолжало трепетно колотиться, волнуемое сразу двумя событиями. Не сомневаясь в рассудительности робота, она тут же принялась за пересказ.

– Помню, состояние у меня было необычное. Может небо ночное как-то по-особенному подействовало. Не знаю. Как отключилась – не помню. Дальше меня встречали двое. Я их не видела, вообще ничего вокруг не видела – серую мглу только. Мне сразу дали понять о своём присутствии. Голоса звучали мягко, не пугающе. Сначала показалось в самой моей голове говорят. Вскоре сообразила, и головы то у меня нет, рук нет, чтобы к ней прикоснуться – вообще ничего нет.

Сущности эти Невидимые удивления не скрывали. Неожиданным мой визит оказался. Общение односторонне складывалось. Откуда я – не спрашивали, и так знали. Попросили разрешения в память заглянуть, что со мною делать решали. Затем предложили одну планету посмотреть, с нашей Землей схожую. Я не возражала.

Серая мгла вокруг почернела, превратившись в космическое пространство. Словно искорки зажглись звезды, и совсем рядом, будто бы ниоткуда, возникла огромная фиолетовая планета. На секунду замерев в пространстве, мы устремились на её поверхность. Своих провожатых я по-прежнему не видела, но точно знала – они рядом.

Сложно передать ощущение от лёгкости полета. Человек лишь с техническими ухищрениями способен оторваться от Земли, словно букашка, распластанный могучей гравитацией. Я же веса не чувствовала. Не чувствовала и сопротивления атмосферы, которую мы пронзали с большой скоростью. Внизу мелькали девственные леса, горы с необычайными оттенками пород. Слепила отраженным солнцем водная гладь.

Впереди в небе появилось несколько точек. По мере приближения я узнала обитателей морских глубин, их обтекаемые очертания и характерные движения, с силой толкающие тела вперед. Стало очевидно, что эти существа плавают в атмосфере. Первое, что бросалось в глаза – в них не было пугливости, так свойственной дикой природе. Наоборот, воздушные рыбы самой разной окраски и формы играли меж собой, красиво изгибаясь и искусно лавируя.

Любуясь, я принимала видимое за проявления местной природы, пока на нашем пути не повстречались объекты с шарообразными, дисковыми и другими правильными геометрическими формами. Они явно отличались искусственным происхождением, имели рули высоты и направления, хоть и схожие с плавниками рыб. Оказавшись ближе, я впечатлилась размерами этих исполинских аппаратов. Сохраняя постоянство формы, они приводились в движение винтами, словно огромными буравчиками, неспешно и совершенно бесшумно ввинчиваясь в атмосферу.

Вскоре стало понятно, что маленькие юркие аппараты, схожие с живыми рыбками – это индивидуальные средства передвижения, а огромные – грузовые и, вероятно, пассажирские корабли.

Я находилась во власти провожатых. Из фиолетовых небес мы медленно спустились почти к самой поверхности. Скорость снизилась. Внизу плескался океан растительности, но в нём не было хаоса – то были сады. Разнообразные деревья хоть и не располагались под линейку, но явно были рассажены. Из-под крон выглянули домики, от них ручейками потянулись светло-серые дорожки. Петляя между деревьями, они сливались в более широкие реки дорог. Сотканное живое покрывало простиралось насколько хватало глаз. Всегда особенный узор казался великолепным. Местами возвышались исполинские, но не менее гармоничные здания явно общественного назначения.

Раскинувшийся внизу пейзаж манил своим уютом. Хотелось прервать полет, спуститься вниз, отведать диковинных плодов, увидеть жителей, что лишь маленькими фигурками угадывались с высоты. Вскоре на горизонте появился океан. Дома внизу теснее прижались друг к другу, но неизменно продолжали утопать в зелени, хоть уже и не определяющей уклад хозяйской жизни.

В прибрежной полосе концентрация жилья достигла максимума, но и эти поселения нельзя было назвать городом. Отсутствовали транспортные магистрали, как и сам транспорт. Сновали лишь устройства, подобные велосипедам, приводимые в движение мускульной силой наездника. И вновь поразило обилие самой разнообразной растительности, порой цветущей в несколько ярусов.

Высотных зданий не было. Зато в океане, в растворяющей очертания дали, в небо тянулись арки, поднимаясь из самой воды. Невидимые провожатые, отвечая на невысказанное любопытство, устремились к этим рукотворным радугам, проложив маршрут под одной из них. Вблизи сооружения поражали монументальностью и воздушностью одновременно, в итоге оказавшись многоквартирными домами.

К сплетенному из сверкающих стержней каркасу крепились капсулы, своими размерами едва ли уступающие просторным земным домам. Висящие в небе жилища были оборудованы посадочными площадками. На некоторых, словно живые существа, отдыхали летательные аппараты. Стены и даже полы капсул местами были прозрачны, совершенно не скрывая внутреннего убранства.

Неваляшка, тебе ли не знать, как хорошо я разбираюсь в особенностях технически развитой цивилизации – бесконечные линии передач энергии, развитые транспортные магистрали, стремительные самолеты, пронзающие небеса, массивы производственных предприятий. Ничего из этого не было. Мне, земной жительнице, резала глаза царящая медлительность. Что-то подсказывало – облети мы всю планету, а виды, привычные жителю технократического мира, так и не встретятся.