Александр Вельмякин - Бог любит добрых роботов

Наряду с восхищением от увиденной идиллии, от происходящего со мной волшебства, разрасталось недоумение и даже разочарование, как в непреклонной стороннице прогресса. Помимо зданий-арок, словно выросших из океанских глубин, ничего более не поражало восприятия, напоминая доведённый до совершенства, но замерший в своём развитии мир.

Словно в ответ на охватившее меня настроение, Невидимые привлекли внимание, предложив воплотиться в местного жителя. Заинтригованная, я вновь согласилась.

В мгновение всё изменилось. У меня появились не только тело, руки и ноги, но и круглая доска, на которой катилась по ухоженной дорожке. Несколько обстоятельств удивило одновременно – то, как ловко я удерживала равновесие, изящно вписываясь в дорожные изгибы, и то, что рядом катился ты – Неваляшка. Двигаясь впереди, твой собрат выполнял функцию провожатого. По сторонам мелькали опрятные домики, каждый чем-то отличный. Одни с прямоугольными формами, другие с округлыми, третьи вообще едва различимы, они прятались, словно истинные жители леса, лишь глаза-окна выглядывали из-под густых ветвей.

Сгустились сумерки. Мы подъехали к затененному деревьями дому, но даже смутных очертаний оказалось достаточно. Складывалось ощущение, будто гениальный архитектор, чутко прислушавшись к желаниям будущей владелицы, создал идеальное сочетание форм, подарив ощущение гармонии и комфорта.

Зайдя внутрь, девушка встала перед зеркалом, на меня посмотрело неземное лицо, явно довольное нынешним своим положением. Отличные от человеческих глаза, разрез рта, иная форма ушей, переливчатый оттенок кожи и волос. Вглядываясь внимательнее, я не испытывала неприязни. Как и мы – люди, этот вид стремился к совершенству форм, самих себя сделав предметами искусства.

Знания и эмоции девушки ощущались словно свои собственные. Я знала, что буквально вчера она покинула родительский дом, сделала Выбор, знаменующий начало самостоятельной жизни. В её мире существовало множество современных профессий, но девушка не интересовалась ни орбитальным строительством, ни космическими путешествиями. Она выбрала работу садовником. Каждый житель фиолетового мира должен был работать физически примерно два часа в день. Вот и она не испугалась настраивать роботов-землекопов, регулировать систему орошения, как и насыщенной поры сбора урожая. Она воспринимала будущую работу и сопутствующую физическую активность как вдохновляющий бонус, как необходимость для здоровья и ума.

Творчество – вот, что по-настоящему волновало фиолетовую девушку, и действительно сложно было найти более вдохновляющее место, наполненное музыкальными переливами птиц и тенистой прохладой сада. С юных лет увлечённая архитектурой, она решила проектировать жилые дома. Запомнилось здравомыслие девушки, она явно не собиралась покорять своего фиолетового мира, лишь надеялась, что однажды результат любимой работы окажется востребован. Пусть немногими, пусть кем-то одним. Счастье – если в созданном ею доме будет обличена чья-то жизнь, рождение, взросление, старость. Разве существует награда лучше?

Дом запомнился убранством, плавными изгибами стен, едва ощутимым цветом окраски, иллюзорной глубиной идеальных плоскостей пола и потолка. Комнаты были округлыми, но по высоте состояли из прямых линий. Схожей формы была и мебель. Общая планировка походила на чуть приплюснутые овалы, пропорции и сопряжения которых напоминали живую материю.

В одной из стен начинался всепогодный коридор, ведущий в высокое куполообразное здание с растущим посередине деревом, настоящим и большим. Ветви раскидистого исполина усеивали оранжевые, по всей видимости съедобные плоды, а подножие устилал ухоженный газон с тут и там расставленной мебелью. Стоял стол с активным терминалом, лежали рабочие принадлежности. У древесного ствола находился уютный шезлонг, журчал небольшой фонтанчик.

Осмотр дома закончился в одной из комнат, сразу приглянувшейся добротным столом, по одному только виду – удобным креслом, кушеткой, рождающей сиюминутное желание отдыха. Как и во всём доме окна в этой комнате были от потолка до пола, а одно из них открыто. Полупрозрачный, непреодолимый для насекомых барьер пропускал восхитительный воздух, состоящий из вечерней прохлады и едва ощутимых остатков дневного тепла.

Слышалось пение местных цикад, далеких ночных птиц. Волновал близкий вид неземной ночи с контурами усыпанных листвой ветвей, незнакомых деревьев. Я знала – утром силуэты преобразятся, обретут объем и окраску. Нежные дуновения ветра коснутся шелковистой листвы и россыпи белоснежных цветков, а бездонное фиолетовое небо осветится местным солнцем, и всё это великолепие начнёт распространять волны благоухания. Как озарение я почувствовала решение девушки – именно здесь будет её рабочий кабинет, вдохновение уже витало в нём.

В первый переполненный впечатлениями день девушка так и не добралась до спальни. Не удержавшись, она прилегла в своём новом кабинете, давая и мне возможность хоть немного осмыслить произошедшее. Засыпала она, меркло и моё восприятие. Сквозь всё густеющую пелену я услышала, как закрывается окно, и сквозь сомкнутые веки своей носительницы различила изменение в идущем от потолка свечении – оно стало сравнимо с мягким светом ясного ночного неба.

Неваляшка катался вокруг девушки, изображая возбуждение. Последние часы он только и делал, что моделировал образы из увиденного Машей мира. Яркими всполохами появлялись то летающие рыбы, несущие в своих полупрозрачных телах фиолетовых жителей, то вздыбившиеся из океана дуги, обвешанные гроздями капсульных домов. Девушка видела неточности в создаваемых роботом образах, но не торопилась поправлять, волнуясь о другом.

– Неваляшка, что со мной произошло? – Шар замер, изобразив заботу.

– То, что должно было произойти. Твой отец тоже был в Фиолетовом мире, но его видения оказались обрывочны, близко не напоминая полноценного путешествия. Его не встречали Невидимые, не подселяли в сознание местных обитателей. В отличие от тебя, он украдкой воровал смутные образы. Ты же какой-то частью оказалась там фактически, настолько явственно, что с тобой смогли взаимодействовать и направлять.

– Расскажи об отце, – тихонько спросила девушка, словно боясь услышать отказ.

В том же парке, где вчерашней ночью Маша забылась необычным сном, буквально под тем же деревом Неваляшка запустил файлы, сохраненные много лет назад. Необычная парочка привлекала внимания прохожих – шарообразный диковинный для землян робот и девушка-подросток, сидящая перед ним скрестив ноги, не отрывающая взгляда от голограммы мужского лица.