Владимир Де Ланге - Вера и рыцарь ее сердца. Книга вторая. Блажен кто смолоду был молод

***

И вот на внеочередном сборе пионерского отряда Веру выставили перед классом как провинившуюся. Светлана Васильевна, классная руководительница, специально тянула время, чтобы педагогически грамотно раскрыть аморальные поступки среди девочек. Надо отметить, что ее талант в воспитании советских школьников уже оценили в городском отделе образования, поэтому и доверили ей класс, где учились дети из обеспеченных и знатных семейств.

Светлана Васильевна с серьезностью молодого коммуниста несла ответственность перед партией и правительством за моральный облик учеников в своем классе. На проведение этого внеочередного пионерского сбора она имела разрешение парторга школы, теперь осталось добиться от толстушки Шевченко чистосердечное признание.

Проходила минута, другая, но в классе ничего не происходило. Вера стояла у доски, Светлана Васильевна – у стола, а пионерки сидели за партами. Когда молчание сменилось шептанием, пионерский сбор открыла сама Светлана Васильева вопросом, заданным Вере:

– Пионерка Шевченко, скажи своим товарищам, с кем ты дружишь?

Вера удивленно взглянула на учительницу и медленно опустила взгляд. Ответа на этот вопрос она не знала и не понимала, что конкретно хочет от нее услышать учительница. Дело в том, что у Веры не было друзей в классе.

Впрочем, это было не совсем так. Последний год Вера дружила со своей одноклассницей Ириной Гай, которую за активность выбрали председателем пионерской дружины. Однако дружили девочки тайно.

Римма одобрила дружбу дочери с Ирой, потому что ее мама работала учительницей, и теперь девочки шли домой после уроков вместе.

С каким удовольствием Вера слушала истории Ирины, перенимая себе ее опыт счастливого детства, и в свою очередь она делилась впечатлениями о прочтенных книжках.

Надо сказать, что, как только подружки переступали порог школы, их пути расходились. В классе Ирина неизменно выступала в роли пионерского лидера, а Вера опять становилась новенькой, чтобы издали восхищаться активностью своей новой подружки.

Однажды всем ученикам школы было предложено поучаствовать в весенней выставке детских рисунков. Ирина рисовала хорошо, она была редактором школьной стенгазеты. Вера рисовать не умела, но ей захотелось изобразить весну такой, какой она ее видела, одиноко гуляя по улицам апрельского города. Ярких красок девочка побаивалась, поэтому весна у нее получилась расплывчатая. На акварельном рисунке тонкая березка нежно тянулась к невидимому солнцу, на ее курчавых ветках проклюнулись первые застенчиво-зеленые сережки, а где-то у горизонта голубел ручеек, пологий бережок которого украшали подснежники, похожие на пушинки.

Прежде чем принести рисунок в класс, девочка показала его Ирине, и та похвалила Веру. На следующий день на школьном стенде висел Верин рисунок, уже выписанный яркими масляными красками, и под ним стояла подпись: «Весна, Ирина Гай, ученица 4 класса». Сначала Вера хотела обидеться, но передумала, ведь на подруг обижаться как-то неправильно, и она подарила свою акварель маме на день рожденья.

Никто не учил Веру тому, что дружба всегда нуждается в подарках, – она в этом была убеждена, поэтому приносила для Ирины книги из домашней библиотеки, которые читала Иринина мама. Конечно, мама замечала пропажу книг и настоятельно просила дочь не быть доброй за ее счет!

Не о книгах, которые не были возращены Ириной, думала Вера, стоя перед классом, а о том, как бы ненароком не всплыла тайная дружба с ней. Тут опять прозвучал тот же вопрос учительницы, но уже более требовательно:

– С кем ты, Вера Шевченко, дружишь?

– Я дружу… ни с кем.

– Не хитри, пионерка Шевченко!

Всему классу, как и Вере, было видно, что Светлана Васильевна сердится.

– Я дружу… с Мариной Семеновой! – ловко увернулась от правдивого ответа Вера и с надеждой посмотрела на Марину, сидевшую за первой партой у окна.

Марина пришла в класс в начале этого учебного года. В классе она тоже ни с кем не дружила, даже тайно. Вера чувствовала в этой девочке ту взрослость, которую сама скрывала от одноклассников, поэтому с радостью встала с новенькой ученицей в пару во время маршировки, а Марина в свою очередь на большой перемене пригласила ее к себе домой. Жили Семеновы в двух шагах от школы, и Вера с радостью отправилась в гости по первому приглашению.

Марина и Вера хорошо ладили друг с другом, они обе любили читать книги и обе учились в музыкальной школе. Марина недавно возвратилась из Германии, где проходил военную службу ее папа, который на фотографии из семейного альбома больше походил на усатого гусара, чем на офицера Красной армии.

Когда Вера назвала подругой Марину, то та просияла от удовольствия и улыбнулась, кивнув в знак согласия. Такой ответ Светлане Васильевне понравился, и Вера облегченно вздохнула, но вздохнула она преждевременно, потому что на очереди стоял уже другой наводящий вопрос:

– А скажи-ка ты нам, Шевченко Вера, ты была у Марины в гостях?

– Да, Марина сама меня пригласила, – быстро оправдалась Вера.

– Так, хорошо. А теперь ты обязана рассказать твоим одноклассницам, что такое непристойное, не пионерское ты видела в гостях у Семеновых?

Тут-то Вера совсем запаниковала. Она хотела посмотреть на Марину, но Светлана Васильевна встала между ними, скрестив руки на груди. Не замечая возбужденного шепота одноклассниц, Вера недоуменно огляделась по сторонам, но подсказки не приходило.

Как же ей захотелось в этот момент стать невидимкой, чтобы учительница перестала сверлить ее недобрым взглядом, а Светлана Васильевна, не дождавшись ответа, отвернулась от Веры и обратилась к классу:

– Давайте мы, как пионерки, послушаем, что скажет нам вожатая отряда Ирина Гай.

Сначала класс замер в непонимании происходящего, а потом, как по команде, все повернулись в сторону Иры, которая уже стояла за партой.

– Вера мне сама рассказала, что в квартире у Семеновых она смотрела фотографии…

При слове «фотографии» Ирина несколько замялась, но быстро справилась с минутным замешательством и скороговоркой договорила хорошо выученный текст:

– На фотографиях стояли голые женщины на высоких каблуках!

– Ух ты! – пронеслось эхом в классе, потом опять наступила тишина.

Верины щеки заполыхали, а Марина, смертельно побледнев, опустила глаза.

– Это правда? – спросила Светлана Васильевна, повернувшись всем корпусом к Вере, но та не отвечала.

– Пионерка Шевченко, скажи нам правду! – настаивала учительница, теряя терпение. Внутри у девочки что-то оборвалось, ей словно не хватало воздуха для дыхания, но поддаваться желанию упасть в обморок было бы очень некстати! Сквозь пелену тумана доносилось шушуканье пионерок, которые теперь с завистью смотрели то на Веру, то на Марину, ибо хотелось узнать подробнее о фотографиях голых женщин.