Терентiй Травнiкъ - Записки обыкновенного человека. Книга третья

Меня всегда поражало понятие, скрываемое под словами «высокий уровень жизни», и прежде всего – своей размытостью. Загородный дом – это много или не очень? А свой самолёт? А квартира в Европе, в который бываешь раз в пять лет, это как? Интересно, что чувствует человек, зарабатывающий полмиллиона в месяц, входя в «Пятёрочку», где в очереди в кассу стоят те, у кого зарплата – сорок тысяч или пенсия – двадцать? Только не говорите, что с миллионами в «Пятёрочку» не ходят. Как раз-таки и ходят! А где ещё можно поймать удовольствие от собственных возможностей, как не в магазине, в котором ты всё можешь купить вместе с кассиршами, охраной и грузчиками. Естественно, это вызывает умасливание самого себя с последующим оглуплением, причём реальным. Посмотрите, с каким выражением лица сидят за рулём владельцы таких автомобилей, как «Лексус», это ж поискать ещё надо такое – полный идиотизм. А если это женщина, то и сравнивать не с чем: всё будет не в её пользу. И если нищета безобразна, то сверх-достаток безнравственен, потому как он и создаёт эту нищету.

В детстве меня удивляло, почему в сказках все богатые – жадные и глупые, а бедные – добрые и честные. Неужели потому, что бедные и писали эти сказки? Думаю, что не так всё просто. А если и писали, то с явно подмеченных историй и фактов.

Сегодня, если верить сказкам, а верить надо, мир рвётся к достатку, а значит, к жлобству и глупости, к тому, что (если обратиться опять же к сказкам), рано или поздно его и погубит. Всё сходится.

В мире по-прежнему продолжается война (борьбой это уже не назовёшь) с коронованным вирусом. Ежедневно идут сообщения о потерях и победах. Вот только не из Африки: то ли Африки давно нет, то ли в ней нет вируса. А ещё афганские талибы 1 1 исламистское радикальное религиозно-политическое военизированное движение, запрещённое в России. – тысячами на площадях Кабула, и все как один без средств индивидуальной защиты: автоматы не в счёт. Парням Халифата некогда болеть, а вирус таких не любит и лишний раз не суётся.

В России каждый день заболевает около 20 тысяч человек, привилось на сегодня 40 млн. Ещё каких-то десять лет, и переболеют все, начиная от грудничков и заканчивая их прапрадедами. А дальше – либо ишак сдохнет, либо падишах помрёт: что-то да изменится. Интересно, а почему по 20 тысяч в день? Ну то, что больше не бывает, так это понятно: не хватает мощностей для фиксации новых случаев. А вот почему меньше, скажем, по 15, 12 тысяч за сутки не бывает, так это загадка. Конечно удивляет, насколько быстро Россия изготовила вакцину. Разве ж можно вспомнить из её истории чудо, подобное этому? Думаю, что нет. Россия – страна долгостроя, плохостроя и недостроя. А тут, нате вам, раз – и миллионы доз, а значит, и шприцов, и пузырьков, и линия отлажена, и койки, и аппараты ИВЛ – всё сразу нашлось. Потрясающая мобильность, если только заранее всё не заготовить.

Болеют все – и привитые, и, само собой разумеется, не привитые, а конца и края не видно. Перестали обеззараживать подъезды и штрафовать тех, кто без маски – даже не знаешь, что сказать: неужто всё это скоро закончится и «свобода нас примет радостно у входа?»

А вообще-то человек привыкает ко всему. Всё проходит, да и все мы смертны, так что можно расслабиться и выпить чайку:

Чтобы хоть немного познать Америку, нужно в ней пожить, а ещё лучше – в ней родиться, но и в этом случае ничего определённого не скажешь, так же, как и о России. Вот, к примеру, я родился в Москве, и родители мои – тоже, и дед с прадедом по линии отца в ней же, но что я знаю о Москве? Не так уж и много, чтобы претендовать на то, чтобы выступать с кафедры. Знаю то, что мне позволили знать время и среда, в которой я рос, а у каждого она разная. Так что, сколько людей, столько и мнений.

Тем не менее, мы живём во время обобщений, как правило, безапелляционных и самонадеянных.

«Американцы хотят! – слышу с экрана, —Американцы не понимают!» В Америке более 300 млн. населения, и что ж, все они хотят или все – не понимают? Так и в России, да и в любой другой стране. Вообще-то умение говорить за себя – это искусство, причём очень непростое. Попробуйте прийти в магазин и сказать: «Мы хотим есть!» «Кто это, мы?» – сразу спросят у вас, перед тем как продать еды. Вы же, если ответите, то скажете прежде всего за себя. А в жизни кто-то мыслит таким вот образом: все евреи – умны и хитры, все хохлы – жлобы, русские —пьянь, азиаты, простите, чурки. Обобщения на уровне идиотизма, но обобщающих слушают, а самое главное – им верят. В общем, корни растут из нелепой поговорки «все бабы – дуры, а мужики – козлы». Исключение – семья, там вроде как не все козлы и дуры. Кстати, если мужики – козлы, то козлы, получается, что мужики: есть над чем подумать, поскольку в стране острая нехватка мужиков. К тому же козла можно, судя по расхожей поговорке, и полюбить.

Вы придите ко врачу и скажите: доктор, болит! Он конечно же спросит: Что? Вот тут-то вы ему и шарахайте: мол, всё сразу, и посмотрите, что он вам ответит. А скажет он, что это психосоматика, но с акцентом на «психо» и переправит вас туда, где «тихо, как у матросов», а специалисты очень хорошо знакомы с образом мышления тех, кто считает, что все евреи – умны и хитры, все хохлы – жлобы, русские —пьянь, азиаты, простите, чурки.

Всё это я к тому, что если мы хотим что-то изменить, то нужно учиться говорить конкретно. Не государство обворовывает народ, а губернатор М. и продавец К. И так далее. Но это не интересно, да и мелко. Куда эффектнее заграбастать под критику сразу всю страну, потому как это и есть государство, вот только мало кто придаёт этому значение. Но страну, слава Богу, не трогают, видимо, не время.

Возможно, так на роду написано, а иначе и не объяснишь, как у матерей, с виду нормальных, вырастают сыновья, которые ненавидят их, ненавидят людей вообще и в конце концов становятся преступниками. Что родители сделали не так по отношению к собственному ребёнку? Недолюбили? Недокормили? Недовоспитывали? Что?

Увы, но факт остаётся фактом, и ответов нет. Ведь не сразу же в человеке вызревает маньяк, деспот, садист, убийца или алкоголик. Глянул на школьную фотографию моего восьмого класса: из 18 ребят – четверо стали преступниками и погибли в девяностые, ещё четверо сели по разным причинам, пятеро спились, а им и тридцати не было. Нормальными остались пятеро: трое пошли в девятый, один – в военное училище и ещё один в – техникум. Прочие – в ПТУ. Только половина из непутёвых росли в неблагополучных семьях. Остальные жили в достатке. Вот и думайте.