Евгений Орлов - Период третий. Сельские студенты (техникум)

С Пасеково в сторону севера можно было уехать рано утром, на рабочем поезде, но он ходил только до Россоши. Потом ещё один в десять двадцать останавливался, и другой вечером был. Ехать следовало на том, который в десять двадцать. Потому что на вечернем можно не успеть к ночному поезду до Таловой. В Митрофановке или на Журавке больше поездов останавливалось, но туда было дальше добираться. Поэтому договорились ехать с Пасеково. Мама выпросила в колхозе машину на полчаса, чтобы отвезти нас до станции.

С утра в центре собралась целая толпа. Мы впятером с чемоданами. Дедушка сначала хотел, чтобы я взял наш большой фанерный чемодан, с маленьким висячим замочком, который он смастерил маме, когда её на курорты послали. Но мама настояла купить новый, фабричный. И у остальных пацанов тоже были фабричные чемоданы. У всех коричневые, а у Федьки чёрный и блестящий.

Народу собралось у машины – целая толпа. Пришла наша классная Раиса Александровна. Андрей с Вовкой тоже пришли, хоть сами и не захотели ехать, но нас проводить захотели. Алешкины и Колькины пришли полностью всеми семьями. Они же жили совсем рядом. И люди, какие были в центре, тоже подошли к машине посмотреть, как нас родители напутствуют в дорогу. А молодая новая заведующая почтой Тоня принесла букетик ароматных белых цветков, которые у нас почему-то называли «Дедова борода» и со словами:

– Ребята, вас тут всем селом провожают на учёбу, прямо как на целину или на комсомольскую стройку. Так я тоже вам как целинникам цветы подарю наудачу, – раздала каждому по три цветка.

Тут и Митрофан Игнатович шёл мимо или, может, даже специально подошёл к нам, и сходу напористо спросил:

– Признавайтесь студенты, с каким настроем едете? Не опозорите наш колхоз, поступите?

Колька, растроганный прощанием с расплакавшимися братишками, шмыгнул носом и ответил:

– Не, не должны опозорить. Мы ж почти всё лето готовились к экзаменам.

– Да я знаю, что готовились, на работу вас даже не посылали. Поэтому

не имеете права теперь подводить наш колхоз и школу свою.

– А мы и не подведём. Вот увидите, – как можно увереннее ответил я.

Митрофан Игнатович повернулся ко мне и произнёс:

– Ты, Женька, вижу, смело за всех расписываешься. А тут нам Ксения Стефановна рассказала за то, что берёшь на себя ответственность самим, без взрослых добраться до учёбы. Признавайся мне как руководителю, не переоцениваешь ли свои силёнки?

Немного замявшись и не так уверенно, но всё же заявил председателю:

– Я всё разузнал у Петьки, и на поездах ездил не раз, а чего не знаю, так расспрошу. На больших станциях и специальные справочные окошки есть, и людей же полно. Подскажут, если спросить.

– Рассуждаешь по-взрослому, хоть и маловат пока. И план верный придумал. Молодец! Уважаю! Дай пять! – сказал Митрофан Игнатович, пожимая мне руку.

А потом скомандовал:

– Давайте грузитесь, а то машина в колхозе нужна.

Отец Алёшки тоже залез с нами в кузов машины, Колькин сел в кабину – они решили проводить нас до станции. Машина тронулась, и люди ещё долго махали руками нам вслед. На станции мы перенесли вещи в зал ожидания, шофер Иван Цепковский всем нам, как взрослым, пожал руки, пожелал удачи и сказал, что будет спешить назад в колхоз. Василий Никитьевич что-то сказал Кольке потихоньку и объявил вслух, что поедет на машине назад. Фёдор Федотович остался с нами, чтобы помогать садиться в вагон. И нам от этого было лучше, потому что у него были часы карманные, и мы могли узнавать, сколько оставалось ждать поезд. На станции пацаны выкинули Тонькины цветки, а я спрятал в чемодан, положив их в тетрадку между листочками.

Без пятнадцати десять пришла кассирша. Специальным ключом открутила болт, которым закреплялась металлическая шина, перекрывающая обитую железом дверь в кассу, откинула её к стенке и открыла внутренние замки на двери. Зашла внутрь, закрыла за собою дверь на замок, а окошко кассы не открывала. Вслед за кассиршей в зал зашло много людей, которые тоже собирались ехать на этом поезде. Но я заранее уже стоял у кассы и оказался первым в очереди. На прошлой неделе я приезжал велосипедом на станцию узнать цену билета до Таловой. Билет стоил тридцать семь рублей, но пацаны мне дали по пятьдесят рублей, на всякий случай, если вдруг билеты окажутся дороже. И я уже давно знал, что кассиршу зовут Катя. Поэтому, как только окошко кассы открылось, сразу же обратился к ней:

– Тётя Катя, нам нужно пять билетов до станции Таловая. Скажите сколько денег нужно за пять штук?

– А ты знаешь, что до Таловой только с пересадкой в Лисках можно доехать? – уточнила она.

– Да, конечно.

– Раньше вы уже ездили в Таловую, или первый раз?

– Первый раз едем, но нам парень, который туда уже ездил, рассказал и про пересадку, и про то, на какой поезд из Лисок нужно садиться до Таловой.

– Ну, из Лисок через Таловую летом не один поезд проходит, а много. Только на скорые трудно будет закомпостировать билеты, но, наверно, есть и местные поезда, На такой будет проще.

– Да нам Петька говорил, что ночью там будет поезд, на который всегда места есть. Наверно, это и есть местный.

Потом кассирша стала смотреть в свои бумаги, а посмотрев, спросила:

– Билеты тебе в общий вагон, или в плацкартном хотите прокатиться?

– В общий, конечно, зачем нам в плацкартный, – уверенно заявил я.

– Да это я так, пошутила. В плацкартный мне и мест не давали на сегодня. Готовь сто восемьдесят пять рублей.

Я подал ей двести рублей. Кассирша взяла деньги и начала выписывать билеты. Но билеты она нам выписывала не такие картонные, которые я всегда покупал, когда мы с мамой ездили на поезде, а бумажные. Когда закончила писать и пробивать дырки с номером поезда и датой, подала мне пятнадцать рублей сдачи и стала объяснять:

– Имей в виду, в Лисках кассы не в здании вокзала, а в отдельном помещении – в таком большом, деревянном. Приедете, посмотрите по расписанию, если скоро будут поезда на Балашов, то можете попробовать закомпостировать на них билеты. Хотя летом, конечно, все поезда забиты, и места вряд ли будут на дальнем следовании. Но если повезёт, то ещё днём приедете и не будете до ночи торчать.

– Ой, спасибочко, мы не знали, что там касса в отдельном помещении. Теперь будем знать.

– Да там в этом помещении касса не одна, а больше десятка. Но вас пятеро. Каждый очередь занимайте, может, кому и повезёт достояться. Тогда ему все билеты отдавайте, пусть он на всех сразу компостирует.

Не успели мы разобраться с деньгами сдачи от покупки билетов, как мужики сказали, что уже открылся семафор на прибытие нашего поезда. Все пошли к тому месту, где будет останавливаться общий вагон. И Фёдор Федотович договорился с людьми, чтобы они пропустили нас с чемоданами вперёд, потому что нам далеко ехать.