Евгений Орлов - Период третий. Сельские студенты (техникум)

Мы думали, что не будем спать, но вскоре начали склоняться один к другому и засыпать. Когда поезд замедлял ход перед остановками, я старался открыть глаза и проследить, чтобы никто из спешащих к выходу пассажиров не захватил один из наших чемоданов, уложенных на верхней полке. За свой я не переживал, он лежал у самого окна. На нём ещё и Колькин лежал, а Алёшкин лежал ближе к проходу. Но постепенно и перед остановками стал не успевать глаза открывать. А тут ещё освободилась вся полка нижняя напротив. Лёг на неё и сразу уснул. Перед этим со второй полки женщина сошла на остановке. Но ни Колька, ни Алёшка не захотели ложиться на её место.

Когда перед Таловой проводница Лидка будила Кольку с Алёшкой, я тоже проснулся и пошёл будить Толика и Федьку. Толик не спал, а Федька так крепко уснул, прислонившись к окну и положив голову на столик, что еле разбудил его. За окнами уже было светло. Мы забрали чемоданы и направились к выходу. Но проводница зашумела на нас, чтобы не загромождали проход. Пояснила, что поезд будет стоять долго, и мы успеем сойти. Толик, Алёшка и Федька вернулись на наши места, а мы с Колькой вышли в тамбур.

Вокзал в Таловой оказался даже меньше митрофановского. На улице нам показалось холодно после душного вагона, и мы сразу же зашли в зал ожидания. Там было всего несколько человек, и те ждали не очередного поезда, а сидели, ожидая раннего автобуса на Бутурлиновку. Быстро разузнали, что нам тоже можно на этом автобусе доехать до техникума нашего. Когда пришло время, народ двинулся к тому месту на площади, от которого отправляются автобусы. Мы тоже не отставали от толпы. В автобусе узнали, что наша остановка так и называется «Техникум». До техникума в автобусе кроме нас брали билеты ещё трое. Немолодая женщина и две девушки. Из автобуса нас высадили прямо перед деревянной аркой, на которой дугою, красивыми буквами значилось: «Верхне-Озерский сельскохозяйственный техникум». Дорога в техникум пролегала наискосок от того шоссе, по которому приехал наш автобус. Слева вплотную к дороге тянулась недавно насаженная лесополоса из одних только берёзок. Деревца были невысокими, чуть выше человеческого роста, и стволы деревьев в основном были ещё коричневыми, а не белыми. Но блестящая от росы зелень лесополосы показалась нам праздничной. По пути и женщина, и девушки объяснили, чтобы мы шли к учебному корпусу. Там в третьем кабинете располагается приёмная комиссия, и там мы получим все необходимые пояснения. Только сейчас ещё рано. Корпус открывается только в семь часов. И то, с семи в корпусе только одна техничка будет.

Всей толпой мы прошли по высокой плотине пруда. И одна из девушек показала нам на крытое шифером здание ниже плотины и пояснила, что это баня техникумовская, и что сюда мы будем ходить каждую субботу, если сдадим вступительные экзамены. Затем прошли мимо машинного двора. Потом нам показали, где магазин местный находится, и направились к настоящему парку. Перед входом в парк тоже была деревянная крашеная арка. Но неширокая и намного ниже, чем та, которую мы увидели у лесополосы. И верх арки был не дугой, а прямой, и к тому же без надписей. В парках никто из нас, кроме Алёшки, никогда не был. Поэтому впечатление было очень даже хорошее. От арки на всю длину парка вела широкая, очень прямая аллея из утрамбованной ногами земли. Высокие деревья закрывали своими ветками небо над ней. При этом средина аллеи была устроена намного выше, чем её края, и, наверно, даже во время сильного дождя высокую её часть вода не заливала.

Когда прошли дальше, то увидели, что от центральной аллеи наискосок вправо отходит другая тоже очень прямая аллея, но эта была гораздо уже. Девчонки пояснила, что это тропинка к четвёртому девичьему общежитию. А вскоре они и сами повернули на другую, поперечную аллею, потому что они, оказывается, живут в третьем общежитии. При этом, шедшая с нами женщина, пояснила, что нам здесь следует свернуть на другую довольно широкую аллею, направленную наискосок налево. Вскоре мы вышли на просторную площадку из утрамбованного мелкого щебня. Площадка была огорожена невысоким, всего по колено красивым заборчиком из штакетин с выпиленными на вершинах округлостях. Вдоль этих заборчиков на толстых столбиках были установлены крашенные деревянные скамейки. Слева возвышалось длинное здание с высоким крыльцом. Наша попутчица пояснила, что это поселковый клуб, а за ним был огороженный высоким забором круглый помост с пристроенным вплотную к нему другим крытым помостом. И женщина сказала, что это летняя танцевальная площадка, а под крышей расположена сцена для оркестра. Невдалеке оказался и выход из парка.

Выйдя из парка на дорогу, добрая попутчица показала на открывшееся прямо перед нами здание с множеством больших окон и пояснила, что это и есть учебный корпус. А сама повернула налево, сказав, что живёт в среднем бараке из протянувшихся в ряд помещений вдоль ограды парка. Учебный корпус от дороги был тоже огорожен забором. Но этот забор тянулся дальше корпуса, направо вдоль другого большого здания, похожего на то общежитие, к которому сворачивали девушки-попутчицы. А влево этим забором от дороги отделялись другие большие здания под железной крышей. Напротив этих зданий вдоль забора росли несколько очень высоких, с толстенными стволами тополей.

Напротив крыльца учебного корпуса в заборе был не слишком широкий проход. Крыльцо корпуса оказалось высоким, в несколько ступеней, с площадкой наверху, ограждённой крепкими деревянными перилами. В углу между крылечком и корпусом росло молодое дерево, похожее на ёлку. Только вместо иголок у него на ветках были чудные сплющенные листочки узорчатые.

Учебный корпус Верхне-озёрского техникума. Фото 1960 года.

Между учебным корпусом и другим зданием всё пространство занимали две огромные клумбы с цветами, огороженные таким же низким заборчиком, как и площадка у клуба. Посреди клумб возвышались на штукатуренных белых подставках большие, в два обхвата чаши, наверно, гипсовые, в которых тоже росли цветы. Хотя лето в этом году было жаркое и сухое, цветы на клумбах не завяли и располагались затейливыми узорами.

Толик не сдержался и заявил:

– Пацаны, если б мы знали, что здесь такая красота, ни за что не стали бы дурачиться у Поляничек на подготовке. Зубрили бы всё целыми днями, чтобы пожить в такой красоте.

– Да, – почесав затылок, согласился Колька, – жалко будет, если завалим экзамены. Нигде такой красоты не видел. А студенты ж здесь каждый день рядом с таким ходят.

К семи часам на крыльце корпуса и на скамеечках за клумбами толпились и сидели уже много ожидающих начала работы приёмной комиссии. Мы поглядывали на собравшихся с превосходством, но не потому, что самые первые пришли к корпусу, а потому, что почти все поступающие пришли с родителями. А мы самостоятельно приехали. Только несколько старших парней и девок, которые закончили десять или одиннадцать классов, и будут поступать сразу на третий курс, были без родителей. Потом попозже, когда людей ещё добавилось, высокий интеллигентный мужчина, в шляпе, который сопровождал очень кучерявого парня, сказал, что следует создать очередь. Потому что в приёмную комиссию сразу всей толпой не получится зайти. И что, наверно, следует создать две очереди, так как имеющих среднее образование, вероятно, будет принимать другая комиссия. Колька сказал ему, что мы первые сегодня пришли к корпусу. Но мужчина в шляпе пояснил, что тогда нам и следовало создавать очередь. А потому что мы не создали очередь – будем стоять за его сыном. Я сказал Кольке, чтобы не спорил. Нам даже лучше будет, посмотрим, что будут спрашивать у этого кучерявого.