Евгений Орлов - Период третий. Сельские студенты (техникум)

В приёмной комиссии забрали наши свидетельства школьные, записали нас в список и объяснили, что наша группа будет иметь номер один, что первый экзамен у нас будет завтра в девять часов, по математике. Спросили, нуждаемся ли мы в общежитии и в питании. Мы попросились на проживание, а от питания отказались. Направили нас в шестое общежитие, рассказали, как туда пройти, и дали записку для коменданта. Комендантом оказалась немолодая полная женщина. Она показала нам комнату с четырьмя двух ярусными железными койками, с застеленными постелями и с одеялами конвертом, заправленными в простынь. Точно так, как мы заправляли постели в пионерском лагере. В комнате кроме кроватей стояло четыре тумбочки, небольшой стол у окна и три табуретки. На двух табуретках уже сидели оформившие документы раньше нас кучерявый парень и его отец, который положил свою шляпу и небольшой чемоданчик на нижнюю койку, стоявшую ближе к окну.

Когда комендантша завела нас в комнату, дядька даже обрадовался нам:

– Во, ребята, мы с вашим дружным коллективом не только у приёмной комиссии были соседями, но нас и поселяют вместе.

– А Вы что, тоже поступать в техникум будете, – удивился Колька.

– Нет, конечно, – усмехнулся дядя, – вот только своего наследника познакомлю с обстановкой и вынужден буду к вечеру отправиться восвояси.

А комендантша на это ему заметила:

– Если захотите при сыночке побыть, пока он будет экзамены сдавать, то можно будет договориться и Вам место выделить. Обычно издалека мало приезжают поступать. Местные же все из дому приходят на экзамены. А вы, ребята, облюбовывайте себе места и смотрите, как постели заправлять следует. Завтра никого не выпущу из общежития, кто плохо заправит свою койку.

– Вижу, у вас здесь дисциплина армейская, – одобрительно закивал головой дядя.

– Не то, чтобы армейская, а новых приходится приучать к порядку. Чтобы не сорили, чтобы в комнатах чисто было, – и, подойдя ближе к дяде добавила. – А вы быстрее с сыночком советуйтесь, остаётесь или нет с ним. Пока я все места в этой комнате не распределила.

Но дядя закрутил головой и пояснил:

– Предложение очень заманчивое. Но мы об этом заранее не догадались. На работе нужно завтра быть, и домашние беспокоиться будут. Да я вижу, соседи у Саши подобрались боевые, думаю, если он их держаться будет, то и без моего участия справится.

Тут в их разговор вмешался Колька:

– Скажите, а есть можно нам в этой комнате. У нас харчей полные чемоданы, а мы, считай, вторые сутки не жравши.

– Конечно, можно, – кивнула головой комендантша.

А потом, засмеявшись, добавила:

– Даже плитку электрическую могу дать, если вы в обмен по паре куриц из ваших чемоданов переполненных мне выделите. Если что разогревать решите.

– А знаете, хорошо бы было. Саше вон мать приготовила картошку с утятиной на сегодня. Так она же холодная уже. Только блюдо в банке стеклянной, – с сомнением в голосе сказал дядя.

– Принесу я вам сейчас плитку и сковородку, а про курицу не примите в серьёз. Это я пошутила так. Хоть плитками в комнатах студенческих не разрешают пользоваться. А мне жалко поступающих. Которые студенты, особенно старших курсов, те приспособленные. А эти приезжают – ничего не знают и боятся всего.

Пока комендантша ходила в свою комнату за плиткой и сковородкой, я сообразил, что нам тоже можно яичницу будет пожарить на этой плитке. Быстро раскрыл свой чемодан и начерпал из банки почти половину кружки мёда. И когда пришла комендантша, обратился к ней:

– Нам в комиссии не сказали, как Ваше имя отчество, но от нашей компании хочу угостить Вас мёдом с дедушкиной пасеки. Вы мёд дома в свой стакан переложите, а нам тоже позвольте завтра попросить у Вас эту плитку пожарить яичницу. Сейчас мы поедим варёное, что нам из дому приготовили. А завтра, если нас после первого экзамена по домам не прогонят, можно уже и сырые яйца жарить.

– От гостинца не откажусь, и зовут меня Мария Сергеевна, но студенты обычно тётей Машей кличут. Плитку будете брать по необходимости, только с утра я сама на ней готовлю. А ещё вон за туалетом дрова сухие сложены и хворост. Можете печку в комнате растопить и на печке всё пожарить, что нужно, – пояснила она.

– Тогда мы у Вас только сковородку просить будем, – уточнил Федька.

– Да сковороды у меня ещё есть. Оставляйте эту у себя, пока экзамены продлятся.

Сашкин отец уехал после обед. А к нам в этот день так больше никого и не поселили. Соседа своего мы расспросили подробно, кто он и откуда. Приехал он из Бутурлиновского района. А его отец, оказывается, работал у них директором школы. И поэтому был очень грамотным и важным. Да и сам этот Сашка казался нам каким-то не простым, но слишком осторожным и нерешительным. Ничего не смел сам делать. Всё спрашивал у нас. И всего стеснялся. Мы же в своей компании чувствовали себя как дома, а тут, кстати, ещё и с тётей Машей сумели подружиться.

Математику сдали легко и даже без особых волнений. А наш сосед по комнате на экзамене сидел за одним столом с Поляничко. Просил Алёшку подсказать ему. Алёшка подсказал, и им из комиссии даже замечание сделали за переговоры. После экзамена в комнате ещё раз проверили все решения и убедились, что ошибок не допустили. Следующим нашей группе назначили экзамен по биологии. Но тех, которые плохо написали по математике, к этому экзамену уже не допустили. Мне и Толику достались лёгкие билеты. Остальным тяжелее, но всё равно у всех пятерых оказались одинаковые оценки – четвёрки. И нас допустили к следующему экзамену.

Последним наша группа писала диктант по русскому языку. Диктант оказался трудным. Даже Толик не был уверен, что написал на тройку. А мы вообще приуныли, когда поселившийся с нами Сашка при разборе тех слов, в которых сомневались, стал назвать наши ошибки. Он, оказывается, диктантов вообще не боялся, потому что и слова трудные помнил, как правильно писать, и знаки препинания умел правильно расставлять. Результаты по другим предметам вывесили на следующий день с утра, а по диктанту сказали, что вывесят к вечеру. Но вечером их так и не вывесили. Мы очень сильно переживали за то, что теперь, видимо, не попадём в студенты. Долго не могли уснуть. Обсуждали, что будем делать, если нас не зачислят.

Зато на следующее утро на входной двери и на двери в приёмную комиссию оказались вывешенными списки зачисленных в техникум и распределение по группам. Мы же, конечно, стали проверять стали список зачисленных в первую группу, потому что сдавали все экзамены в первой. В списке зачисленных в группу значилась только Федькина фамилия. Остальных наших фамилий в списке не было. Мы приуныли, и Федька тоже выглядел растеряно. По очереди вновь и вновь проталкивались к двери со списком, внимательно его читали, но своих фамилий не находили. Потом Алёшка случайно обратил внимание на список второй группы и обнаружил там свою фамилию, и мою, и Толика. Мы очень обрадовались, а потом в списке третьей группы нашли и фамилию Мошненко. Счастью нашему не было предела!