Маша Фокс - Дорогой г-н продюсер

Таким образом логистика раздачи заказов была доведена до максимально экономящей время: рыться в корзине не надо было – иди себе по коридору, заходи в комнаты и, проходя между столов, раздавай. Туда и обратно. Расчет тоже не занимал времени, так как хозяйка предпочитала, чтоб еда не остывала, ну и из гигиенических соображений не пачкать руки: всем известно, что бумажные деньги – основной разносчик всякой заразы. И что удивительно, у нее никогда не было недостачи. Обычно в конце дня за пустыми контейнерами и расчетом забегал ее сын Мишка – студент-первокурсник. Материн помощник и будущий бизнесмен. Все с чего-то начинают. Уже позже, когда «Луна» вошла в силу и переехала в собственный стеклянный куб на Артековской улице, Мила с Мишей сняли у них одну из комнат и оборудовали в ней буфет с салатным баром, коммерческих размеров кастрюлей, которая предлагала посетителям «Суп дня», хорошей дорогой кофемашиной и, конечно же, свежими домашними пирожками – куда ж без них. Теперь Милиной мечтой был переезд на первый этаж. Там, за гардеробом, были две подходящие комнаты. Можно было бы сделать отдельный вход и обслуживать не только своих «лунатиков», но и клиентов с улицы. ИБМ со своей паранойей по поводу чужих людей на его территории восторга по поводу ее планов не испытывал, но и не отказывал окончательно.

Мила знала вкусы и диеты всех (ну, почти всех) постоянных сотрудников.

– Здесь будешь есть или опять навынос? – хозяйка добродушно приветствовала посетительницу.

– И тебе, Милочка, не хворать, – улыбнулась в ответ Светлана. – С каким бы удовольствием я тут у тебя посидела, но, как всегда, аврал и цейтнот.

– А то у вас когда-нибудь по-другому было! Чего тебе? Кофе будешь?

От одного слова «кофе» у Светланы противно гукнул желудок, и она замахала руками:

– Что ты! Еще глоток кофе, и я умру на месте. Дай мне вот эту куриную котлетку, на гарнир – винегрет, и пару бутылочек минералки с газом. Вилку не клади. Терпеть не могу есть пластиком, у меня в кабинете нормальная – мельхиоровая. И еще дай мне десяток пирожков, только в коробку, а не в пакет – в пакете они мнутся. С чем сегодня?

– Как всегда: с мясом-рисом, с капустой и очень вкусные, прям с пылу с жару, с яблоком.

– О! Мне вот этих, с пылу с жару.

Светлана, все еще держа в одной руке ежедневник и кошелек, в другой письмо и флешку новой звезды жанра фикшен, пыталась одновременно расплатиться, собрать все прозрачные упаковки и бутылки в одну охапку. Мила с улыбкой смотрела на ее старания, как взрослые смотрят на попытки ребенка завязать шнурки, потом вздохнула:

– Дай сюда, – и одним движением уложила всё в пластиковый пакет, протянула его через прилавок. – Приятного аппетита!

Помещение, которое Светлана Ивановна с гордостью называла «мой кабинет», на самом деле было комнатой среднего размера, но благодаря угловому расположению и потому наличию двух окон в нем удалось с помощью стеклянной перегородки и ролл-жалюзи разделить пространство. Получились почти двухкомнатные хоромы. За перегородкой у окна встал милый, почти домашний круглый столик и три стула, у стены – маленький стеллаж с чашками, тарелками и прочей атрибутикой чайной церемонии. Обычно в «приемной» либо чаевничали, либо принимали посетителей (в основном авторов) за закрытой дверью, чтобы остальным не мешать разговором. В другой же, общей части офиса стояли три письменных стола, на них – три компьютера. Возле каждого – офисное эргономическое кресло. То ли эргономика была не того уровня, то ли работы было слишком много, но к концу рабочего дня спины всех трех сотрудников: самой Светлана Ивановны, Ладки и Назиры – разгибались с трудом. Каждый вечер все три принимали жесткое решение: с завтрашнего дня начать ЗОЖ, прекратить жрать за компьютерами и делать каждые два часа пятиминутные перерывы с элементами легкой производственной зарядки, но… наступал завтрашний день, и все неслось куда-то, как всегда, срочно и без регламента.

На шум открываемой двери Лада и Зира (так кратко звучало красивое узбекское имя редактора спейс- и фэнтези-программ) повернули головы от экранов и почти хором поприветствовали начальницу одним на двоих вопросом:

– Ну как?

– Все в порядке. Срочно нужен бизнес-план. Новая тема для раскрутки: «В мире животных».

– Ты шутишь?

– Отнюдь. Сейчас все расскажу. Дайте только поем: с утра маковой росинки во рту не было.

– И даже кофе от Артемий Петровича не упал? – с хитрой улыбкой спросила Лада.

– Кофе не росинка. Им не насытишься. И оставь свои глупые намеки. Он даже не пытается за мной ухаживать – просто дружба.

– Ага! Дружба. Когда это остальные друзья о тебе так заботились?

– Значит, остальные – плохие друзья, а если ты все еще хочешь оставаться в числе хороших, сделай одолжение – поставь-ка чайник. Там пирожки с яблоками – с пылу с жару, – сказала она, протягивая девушке запотевший изнутри целлофановый сундучок.

Сотрудницы терпеливо дождались, пока начальница доела котлету, выловила упорно уворачивающуюся от вилки и бегающую по краю тарелки последнюю горошину, вытерла губы бумажной салфеткой и придвинула к себе дымящуюся кружку цейлонского чая.

– Значит, так. У нас новый проект. Одновременно и простой, и очень сложный. Зритель, а главное, инвесторы (кто бы мог подумать, и они тоже!) устали от зла, насилия и человеческой глупости. Нужна новая фишка. Я еще сама не сформулировала для себя, что это будет: «человек глазами животного» или «человеческие черты в животном». Но одно понятно: нам нужно что-то с котиками и собачками. Милое, трогательное, как «Ежик в тумане».

– Легко сказать! «Ежик в тумане» – один, неповторимый.

– Окей, девочки. Давайте сосредоточимся. Что у нас есть в жизни?

– У меня есть подруга, – начала, как всегда, первой бойкая Лада, – у нее собака кокер-спаниель. Такая смешная – умереть. Она с тобой все время разговаривает. Приходит, садится рядом и смотрит в упор, пока ты на нее не обратишь внимание. А как только она поймает твой взгляд, вернее, ты – ее – начинается театр мимики и жестов. Вот она медленно виляет хвостом влево-вправо, влево-вправо – это обозначает: «Я хорошая девочка – почеши за ушком». Должна признаться, чесать ей за ухом – это отдельное удовольствие. Уши у нее – каждое на килограмм, если не больше, а шерсть такая мягкая – прямо шелк. Руно. Потом она смотрит тебе прямо в глаза и облизывается: «Есть давай». Еще один прием – поймать твой взгляд и, поняв, что ты ее видишь, встать на все свои четыре лапки и, не отводя от тебя глаз, давать задний ход к выходу из комнаты. Это означает: «Пошли гулять». С ней можно вести разговоры часами. Удивительная псина, – закончила Лада.

Читать дальше