Софина Райз - Шоколад с морской солью. Книга II

А вот к жизни в шестимиллионном мегаполисе они оба, как оказалось, были совершенно не готовы; ритм города сбивал с ног, шум и суета сводили с ума, а таинственные иероглифы, смешанные с бессмысленной россыпью цифр в нескончаемых коммунальных счетах от муниципальных служб, начисто лишали рассудка. Всё, вплоть до покупки продуктов, вызывало стресс, не говоря о запутанном расписании общественного транспорта и Metro do Rio de Janeiro. Друзья медленно вырабатывали иммунитет к жизни после интерната, опираясь друг на друга, словно на костыль. Страх, разумеется, был, но был поделён ровно пополам. Настолько, чтобы не впасть в анабиоз сонной апатии и сохранить трезвость ума, действуя в новых обстоятельствах. В целом всё шло неплохо, за одним досадным исключением – Сантини не знал и не отдавал себе отчёта в том, что делая свой благородный выбор в пользу Эмилии, он ломает и её судьбу тоже… Не осознавая последствий, он отверг лучшее предложение из всех возможных, открыто заявив, что без Эмилии ехать отказывается. Это был настоящий скандал: его не поняли преподаватели, его возненавидели танцоры, обвинив в зазнайстве и высокомерии, он же, обворожительно улыбаясь, заявил, что его танцевальная карьера не зависит от труппы, она зависит от партнёра, и без Эмилии он никогда и никуда не поедет… «Не надо так, Санти… Прошу, не разрушай свою судьбу ради меня. Такое предложение бывает только один раз в жизни», – умоляла его Эмилия, виня себя в том, что взяла однажды с друга такое эгоистичное обещание. Но Санти, казалось, не слышал и упрямо стоял на своём, в душе лелея надежду на то, что руководство «Metropolitan» изменит своё решение и пригласит подругу вместе с ним. Увы, не огранённый идеально прозрачный алмаз неврастеничной харизмы Эмилии Муньес испугал аргентинского хореографа, и путь в Буэнос-Айрес на этом для обоих оказался закрыт.

В середине июля окончательно закрылись за ними и двери балетного училища. Постаревший к этому времени и не покидающий своего инвалидного кресла Флавио Гарсия в этот день торжествовал. С душой, исполненной ненавистью и злорадством, он провожал Эмилию победоносным взглядом из окна, крепко сжимая в руке конверт с проклятыми негативами. Девушка, чувствуя на себе его недобрый тяжёлый взгляд, медленно брела через внутренний дворик, волоча в одной руке чемодан, а в другой – холщовый пакет с костюмами. Совсем недавно на клумбе расцвели её любимые туберозы и грустно шелестели ветром, склоняя цветы в прощальном низком поклоне той, кто любил их нежнее всех. Белые, розовые, нежно-голубые, кремовые и жёлтые. Радостная палитра цветочных красок провожала девушку до самых ворот, и оттого расставание с училищем казалось ещё более тягостным. Для Эмилии интернат был единственным домом, который она знала…

Друзья переехали в квартиру, что осталась Санти в наследство после смерти родителей. Маленькая студия в престижном районе Леблон – то единственное наследство, что по воле фатального несчастного случая не успел продать его заботливый опекун. Сантини действительно лишился всего своего фамильного состояния… Такого положения дел он, признаться, не ожидал. В итоге следующие несколько месяцев друзья скромно прожили на деньги, что были на их счетах. Однако средства стремительно таяли, а телефон по-прежнему молчал… Неизвестность действовала обоим на нервы. Уходило время. Таяли перспективы, а вместе с ними и вера в то, что все как-то само собой образуется. Эмилия чувствовала себя ещё более скверно. Угрызения совести лишили её сна. «Metropolitan». Буэнос-Айрес. Красавец Сантини Ферейро в основном составе. «Что же я наделала? Моя сиротливая трусливая беспомощность не оправдание. Нежелание взять на себя ответственность за свою собственную жизнь есть позор и укор самой себе в том, что я ничтожество. Позорный клещ или москит, на теле ни в чём не подозревающего близкого человека», – грустно осознавала Эмилия, но, увы, ничего не могла изменить… Если бы могла… то обязательно сделала бы всё, что от неё зависит, пожалуй, даже продала бы душу дьяволу, чтобы помочь Сантини. Всё лучше, чем смотреть в печальные глаза друга и на его поникшие плечи.

Поздним вечером первого октября в квартире Сантини раздался неожиданно-поздний звонок в дверь. Гость пришел как раз в тот момент, когда друзья молчаливо доедали ужин из двух оставшихся яиц и половины прокисшего манго. Эмилия вздрогнула от неожиданности и выронила вилку. «Кто бы это мог быть? Санти, посмотри, пожалуйста», – она несмело обратилась к другу, нарочно шаря рукой под столом будто в поисках прибора. «Скорее всего, счёт за электричество! Провалиться мне на этом самом месте», – подумала девушка и зажмурила глаза. К счастью, вместо курьера на пороге, прислонившись плечом к стене, стоял хорошо одетый элегантный мужчина с приятной полу-улыбкой на гладко выбритом ухоженном лице. Позднему гостю на вид было чуть более сорока лет, он был весьма хорош собой и носил стильные очки в тонкой роговой оправе. Добродушно поприветствовав Сантини, он мелодичным голосом произнёс:

– Здравствуйте. Сантини Ферейро?

Парень утвердительно кивнул и немного растерянно прохрипел: «Да-а… Добрый вечер. Чем могу быть полезен?» – приветливая улыбка незнакомца и его спокойствие располагали к беседе и неосознанно вызывали почтение.

– Прошу прощения, для начала я всё же представлюсь, негоже вот так врываться к вам на ночь глядя: Энрике Висенте Лисиу. Обращаться можно просто Энрике, я управляющий и художественный руководитель труппы «Bossa do Brazil». Видел ваше выступление на выпускных экзаменах и, признаюсь, весьма был впечатлён. У вас обоих редкий природный талант, а вы, Эмилия, неподражаемы и очаровательны, – внезапно обратился к ней гость, заметив два испуганных небесно-голубых округлившихся от удивления ока, часто моргающих и любопытно выглядывающих из-за плеча Санти. Мужчина едва не рассмеялся, когда взгляды встретились и сдержавшись, ответил приветливым кивком головы.

Эмилия покраснела до кончиков ушей и не проронила ни звука. Не нашла ничего лучше, чем спрятаться за спину друга, поправляя взлохмаченные, не причёсанные волосы, чтобы затем вновь предстать перед важным гостем.

– Вообще-то я пришёл к вам с предложением о сотрудничестве, точнее, чтобы предложить вам обоим работу… Да, да, вы что-то хотите мне сказать? – он не окончил фразу, видя явное замешательство на лице юноши и его несмелую попытку заговорить.

– Сеньор Энрике, простите мою бестактность. Вы наш гость, а мы даже не предложили вам войти. Прошу вас, проходите! Эмилия, предложи гостю кофе, – суетливо и с дрожью в голосе произнёс Санти, у которого от неожиданности застряли в горле все слова до единого.