Елена Дымченко - Ведьмин пёс

Щенку на тот момент стукнуло шесть месяцев, и поселил его Прокопий у себя во дворе. Шевчуки-то ему раньше говорили, что ведьма попытается избавиться от щенка, пока тот мал и волчий зуб ещё не вырос, поэтому мелкого нужно сильно беречь.

– Волчий зуб? – переспросила Энджи.

– Ну да, тот самый, который и делает ярчука таким опасным. Поэтому положено щенка спрятать в глубокой яме и накрыть осиновой бороной, только там ведьма до него не доберётся. Держать его в яме нужно до тех пор, пока ему год не исполнится, ведь после этого ведьме с ним будет уже не справиться.

– Если бы меня в яме до года держали, я бы тоже, наверное, злой стала, – хмыкнула Энджи.

– А ты – нет? – обернулся к ней Егорша и пытливо заглянул в глаза.

– Что – нет? – не поняла она.

– Ты не злая? – даже без намёка на шутку спросил Егорша.

– Да, вроде, нет… – растерянно ответила она.

– Хорошо бы, – вздохнул он, – ну так вот, Прокопию, видно, стало жаль щенка в яму сажать, а, может, и забыл он этот наказ, ведь сам-то он взрослых всегда привозил и не последовал этому совету. Недели не прошло, как обнаружили щенка мёртвым. Порешила ярчука Прасковья, не дожидаясь, пока тот в силу войдёт.

– Ничего себе, – охнула Энджи.

– Да, ярчук такое дело, мало его вывести, нужно ещё и сохранить, чтобы ведьма раньше времени с ним не расправилась.

– И что дальше?

– А что тут сделаешь? Деньги на щенка потратили, на нового средств нет. Сдались, так сказать, на милость ведьме. Она вроде бы и не лютовала сильно, иногда по мелочи гадости делала, а в основном-то в лесу сидела. Видно, причина её злости в Прокопии была, а теперь-то что, слепой да с малолетней дочерью кому он нужен.

– Да… – протянула Энджи, – сколько бед из-за любви этой. – А теперь про этого пса расскажи, который за матерью хвостом ходит

– Да чего рассказывать-то, – вздохнул Егорша, – этого пса мы сами вывели, да вот, наверное, технологический процесс где-то нарушился, – усмехнулся он.

– Сами? – удивилась она.

– Ну да, мой отец подумал, а чем он хуже Шевчуков? Когда у него от чёрной суки родилась чёрная девочка, он и решил попробовать.

– И что?

– Как видишь, не получилось, – вздохнул Егорша. – Уж не знаю, где он там ошибся, меня-то здесь несколько лет не было.

– Пёс-то получился солидный, такой грозный и брутальный…

– Он и вправду злобный, но без волчьего зуба, а это решило всё. Батя ведь его и в яме под бороной держал, чтобы ведьме не достался, а она его играючи увела и к себе приручила. Отца же наказала, чтобы не повадно было.

– Наказала? Как?

– Мной, – усмехнулся Егорша.

– Это как?

Он отвернулся и тяжело вздохнул:

– Ну… отец мною очень гордился, я же окончил школу с золотой медалью и физмат с отличием в Москве, поступил в аспирантуру. В общем, большие надежды подавал, а теперь посмотри на меня… – горько усмехнулся он.

– Ты закончил физмат? – искренне удивилась девушка.

– Да, представь себе, ещё я владею тремя иностранными языками. В общем, это уже неважно. В то лето я как раз к отцу в отпуск приехал, а уехать уже не смог. Ведьма сделала так, что не могу я Глухово покинуть, от слова «совсем». Я когда из отпуска тогда уезжал, то мне вдруг в поезде резко поплохело, да так, что на первой же станции скорая меня сняла и сразу в реанимацию. Пока до больницы довезли, я уже в коме, сахар резко упал. Врачи меня вроде вытянули, сахар препаратами поднимают, а он всё падает и падает. Они руками разводят, ничего понять не могут. Ну, вроде выровняли более или менее, домой выписали. Купил я глюкометр, затарился шприцами, лекарствами и отец меня домой-то и повёз. Чем ближе к дому подъезжаем, тем мне всё лучше и лучше. А как до Глухово добрались – я как огурчик. Пожил я ещё здесь пару недель, каждый день сахар мерил, всё отлично, даже упаковку с препаратом не распечатывал. А отпуск-то давно закончился, надо в Москву возвращаться.

Сел я в поезд и история повторилась, правда, на этот раз до комы дело не дошло. Не успели мы тогда дальше отъехать, засуетился я раньше, почувствовав знакомые симптомы. Снова больница и врачи в недоумении, но тут уже мне в голову подозрение и закралось, что неспроста это. В общем, когда меня выписали и мы с отцом до дома добирались, я через каждые десять километров мерил себе сахар. И что интересно, чем ближе к Глухово, тем сахар всё больше выравнивается. Как только до деревни добрались, всё в норме. Чудеса! Это Прасковья так отца наказала. Мне теперь из Глухово никуда. Я свою теорию проверял, на велике в разные стороны отъезжал и сахар замерял. Понял, что максимальное расстояние, на которое я могу себе позволить удалиться, это пятьдесят километров. Если отъезжаю дальше, то сахар начинает падать.

Вот так я здесь и застрял, и все мои амбиции и мечты полетели к чёрту. В общем, озлился я на всех, в депрессию впал, начал пить, а что тут ещё делать, ну и… Результат налицо. А отец с горя через год и помер… вслед за матерью. Вот и живу я здесь, как привязанный, а зачем и сам не знаю.

Энджи была потрясена рассказом.

– Ничего себе, ты попал. Я тоже, наверное, запила бы на твоём месте.

– Ага, – Егорша зло сплюнул, а потом с надеждой посмотрел на неё: – может, ты теперь мне поможешь?

– Как? – искренне удивилась девушка.

– Ты же теперь ведьма, а значит можешь снять это проклятье.

– Хм, – растерялась Энджи, – я бы сняла, если бы знала как. Я же полный чайник, ты забыл?

– Да, плохо, – вздохнул он, но тут же оживился: – Я слышал, что у каждой ведьмы есть такая книженция, куда она свои рецепты записывает, то есть заклятья. Наверное, и у Прасковьи такая была. Может, там всё по пунктам и в граммах расписано?

Он с такой надеждой смотрел на Энджи, что у неё не хватило духа его расстраивать ещё больше.

– Я не знаю, честно. Она меня ведь ничему не учила, но я завтра поищу у неё в комнате, может, что-нибудь и найду.

– Спасибо тебе, – оживился Егорша и от радости схватил за руку.

Энджи его прекрасно понимала, но и зря обнадёживать не хотела, ведь у неё не было уверенности в том, что она сможет разобраться с книгой, даже если её найдёт.

– Ладно, – поднялся он с крыльца, – уже очень поздно, и надо бы немного поспать, ведь завтра у нас великий день.

– То есть?

– Первое сознательное колдовство доброй ведьмы Энджи, – Егорша просто сиял.

– Не знаю, – протянул она, – это ещё большой вопрос. А поспать, действительно, не мешает, но в Глухово я тебя сейчас не повезу, можешь переночевать… – и она запнулась, соображая, куда бы пристроить гостя на ночь.

– Только не в доме, – тут же отреагировал он, – вон вижу какой-то сарайчик, там и посплю.

– Но там и спать негде, – растерянно протянула гостеприимная хозяйка.

– Мне не привыкать, – ответил Егорша, и тут же усмехнулся, – да и спокойней там будет, а то ещё приставать начнёшь…