Галина Балабанова - Год Синей Лошади. Рассказы о жизни, счастье и любви, написанные с юмором и от души

Федор крутанул пальцем у виска и, сунув в рот очередную спичку, демонстративно отвернулся к окну. Надьке не понравился его жест. Она вытащила из кастрюли половник и, облизнув его, шарахнула деревенщину по затылку.

– Слышь, оглоед, у тебя спички есть? – ехидно проговорила она и на всякий случай отпрыгнула в сторону.

Федор достал из кармана коробок, повертел его в руках и, показав скандалистке фигу, сунул обратно в карман.

Этого Надька ему простить не могла. Она набрала в рот слюны и, прицелившись, плюнула в Федора. Плевок, перелетев через стол, бесшумно шмякнулся ему на макушку.

Федор вытер лысину рукавом и, бросив на нее пренебрежительный взгляд, вышел из кухни.

Комната, в которой жил Федор, была маленькой, темной и узенькой, как школьный пенал. И если бы не окно с разбитым и заклеенным изоляционной лентой стеклом, то ее вполне можно было бы принять за кладовку.

Чтобы подойти к подоконнику, служившему и столом, и местом для хранения кухонной утвари, Федору приходилось преодолевать множество препятствий, включая коробку с инструментами, стоявшую между кроватью и шкафом, ведерный горшок с разлапистым фикусом и этажерку, забитую банками рыбных консервов.

Кроме посуды, на подоконнике стоял горшок с белой геранью, за которой Федор ухаживал как за дитем, стопка старых газет и банка из-под кильки, куда он бросал окурки и огрызки от яблок, поглощаемых в огромных количествах.

Когда-то много лет назад Федор занимал ту самую комнату, где теперь проживала Надежда со своим важным мужем. Детей у них с женой не было, но были канарейка, черепаха и маленькая собачка неизвестной породы с голым, как у крысы, хвостом. Человеком Федор слыл работящим, веселым, добрым, о которых говорят «и мухи не обидит», любил свою молодую жену, почитал родителей, уважительно относился к соседям.

Но однажды произошло событие, изменившее всю его жизнь. Застав жену в постели с любовником, он неудачно вышвырнул донжуана за дверь, где стояла соседская швейная машинка, о которую тот шарахнулся головой. В результате удара ухажер получил сотрясение мозга и окосел на один глаз. Федора приговорили к нескольким годам тюрьмы. Пока он сидел, жена подала на развод и вышла замуж за «покалеченного».

Эту историю рассказала мне мама, единственная из всех соседей, сочувствующая Федору, но, как и другие, не любившая его, потому что он тоже называл ее отравой и кошкой, правда, не так часто и злобно, как остальных. «Всех бы вас взять, кошек, связать в один узел и утопить!» – вопил он, когда соседки собирались на кухне. Вопил нарочито громко, чтобы было слышно каждое слово.

Итак, кошки… Почему кошки? За что эти ласковые пушистые существа заслужили такую немилость? Ведь кошки ловят мышей, крыс и даже змей, лечат от разных болезней. Например, моя бабушка, когда у нее болит голова, кладет Мурку себе на затылок, а если ноет рука – пристраивает кошку себе на плечо.

Я часто задавала себе этот вопрос, пока ответ сам собою не нашелся, вернее, не приполз к нашей двери.

Это была серая, как асфальт, кошка с мокрой, торчащей во все стороны шерстью. Она лежала на половике возле нашей квартиры, жалобно мяукала и царапала и без того облезлый порог. Ее раздувшийся живот лежал на половике как бы отдельно от нее и ритмично двигался в разные стороны. Увидев нас, кошка вдруг замолчала и, уронив голову на лапы, хрипло и отрывисто задышала.

– Да она же рожает! – наклонившись над кошкой, ахнула мама. – Надо ее в квартиру забрать.

Она открыла дверь и вместе с половиком перетащила роженицу через порог. Кошка в благодарность лизнула ей руку.

– Тащи ее в комнату, – сказала мама отцу, – иначе Федор ее укокошит. – Она бросила тревожный взгляд на дверь дяди Федора.

Отец осторожно взял кошку на руки. Та устрашающе зашипела и впилась ему когтями в живот.

– Это она от страха, – успокоила его мама. – Заноси, я сейчас какую-нибудь тряпку найду.

Она достала из шкафа старую кофту, бросила ее на пол и побежала на кухню за молоком. Отец положил кошку на кофту. Та вытянулась, замурчала, потом резко свернулась в калач и как завопит.

– Рожает, – сказал отец и погладил ее по голове.

Тут в комнату вошла мама, и не одна, а вместе с Федором. Он стоял у нее за спиной и, заглядывая через плечо, внимательно наблюдал за роженицей. Мама поставила мисочку с молоком на пол, но кошка даже ухом не повела.

– Ей сейчас не до еды, – буркнул отец и отправил меня на кухню. – В комнату ее не пускай, – наказал он, перед тем как уйти на работу, – это зрелище не для детей.

Как котята появились на свет, я не видела, но знаю, что их было трое: два серых и один рыжий, самый большой. Мама переложила кошку с котятами в картонную коробку из-под ботинок, а саму коробку задвинула под кровать.

Пока кошка рожала, Федор находился у нас в комнате, но, к моему удивлению, вел себя тихо, даже, можно сказать, безмолвно, что меня и радовало, и озадачивало одновременно.

Утром со словами «Как там роженица?» Федор постучал в нашу дверь. Мама как на пружинках соскочила с кровати.

– Федор, ты?

– Я, Екатерина Михайловна, – раздался хриплый голос соседа. – Позовите, пожалуйста, мужа.

– Так он на смене. А что вы хотели?

– Да про кошку хотел спросить, – виноватым голосом проговорил он. – Как она там? Родила?

Мама накинула халат и с обреченным видом пошла открывать дверь.

Федор долго вытирал о половичок ноги, стесняясь войти в комнату, потом махнул рукой и, сделав несколько робких шагов, остановился посередине.

– Сейчас посмотрим, как они там, – улыбнулась мама, вытянув коробку из-под кровати.

Кошка будто только этого и ждала. Выгнув спину, она устрашающе зашипела и, выпрыгнув из коробки, помчалась к двери.

Мы как по команде заглянули внутрь. Там было пусто. Федор отодвинул маму в сторону и, опустившись на четвереньки, полез под кровать.

Та заскрипела и, вздыбившись, закачалась у него на спине, как корабль на волнах. Мама вцепилась руками в спинку, чтобы удержать ее от падения, но это оказалось излишним. Не прошло и минуты, как Федор выполз из-под кровати, держа в руке рыжий комочек.

– Нашел, – просиял он, протянув маме котенка, – держите задохлика.

Мама прижала бедолагу к груди.

– Не бойся, маленький, все хорошо, – шепнула она, вытянув уточкой губы.

Федор с кряхтением поднялся на ноги и, нависнув над мамой, прорычал:

– Сожрала все-таки, стерва.

– Как сожрала? – ахнула мама и, брякнувшись на коленки, полезла под кровать.

– Да нет там никого, вылезай, – дергая ее за ногу, сопел Федор. – Слышь, чего говорю…

– И правда нет, – высунув голову, пискнула мама. – И что же нам теперь делать? Помрет ведь без матери…

Федор, ни слова не говоря, сунул котенка под майку и, многозначительно подмигнув, вышел из комнаты.