Герман Кирсанов - Вьетнамские каникулы. Необязательная встреча

– А к «расстриге» в черном духовенстве относятся строже, чем в белом? – поинтересовался я.

– И в белом и в черном духовенстве это ужасное событие, но в монашестве все конечно строже. До середины девятнадцатого века законное оставление монашества было вообще невозможно.

– Это как?

– Те, кто передумали служить Богу, просто сбегали. Их находили и силой возвращали в монастырь, а если противились, помещали в монастырскую тюрьму. Легально перестать быть монахом, было невозможно. Это сейчас можно снимать обеты и спокойно возвращаться к мирской жизни.

– А как же Церковь тогда трактовала «убегание» из монастыря, и чем оправдывала свои насильственные действия? Вы же везде говорите: «Господь сделал человека свободным!» – съязвил Эрик.

– Как тогда, так и сейчас, объяснение одно – дьявол делает все, чтоб удалить человека от Бога. Для наглядности опять приведу пример с военными. Вот представьте, солдат дал клятву своему Отечеству, служить верой и правдой, но приходит неприятель и говорит: «Не воюй за свою страну, переходи ко мне, у меня тебе будет лучше. У меня беззаботная жизнь. Ешь, пей, веселись! Зачем тебе воевать? А клятва твоя это просто слова!». Слабый солдат естественно перебегает на другую сторону. По-хорошему, предателю нет прощения, но Церковь, пусть даже и слишком рьяно, боролась за каждого «солдата-монаха». Прекрасно понимая, что это козни лукавого, она шла на крайние меры, чтобы возвратить «заблудшую овцу».

– То есть, если человек передумал быть монахом – его за шкирку и назад? А если возмущается в тюрьму? Отличная свобода! – возмутился коммерсант на отдыхе.

– Раньше, все церковные каноны были намного строже, – невозмутимо продолжил отец Александр, – например: за то, что прихожанин, без видимой причины, пропустил три воскресные службы, могли отлучить от Церкви. То, на что сейчас, особо, внимания не обращают, в дореволюционной России, наказывалось епитимией.

При слове епитимия владелец консервного завода поморщился, так как будто осознал, что вместе с куском яблока, проглотил червяка.

На всякий случай пришлось пояснить.

– Епитимия – вид церковного наказания. Если священник видит, что его духовное чадо нуждается в нравственно-исправительных мерах, назначает «лечение». Обычно, это чтение дополнительных молитв, строгий пост, а в исключительных случаях запрет на Причастие, но не больше года.

– Я читал, что в одном из штатов Малайзии, местные власти приняли закон о правилах посещения мечети. Там всё очень жестко. Если правоверный мусульманин пропустил три пятничных молитвы, вначале его штрафуют, а если повторится, могут посадить в тюрьму. Вот тебе и двадцать первый век! Но вернемся к вашему постригу. Через сколько вы стали иноком? – произнес я, возвращая разговор к прежнему руслу.

– Меня постригли в монахи только через три года. Дело в том, что внутренне я сомневался, и мои духовные наставники это видели. Сомнения терзали не только меня. Многие став послушниками тонули в собственных страстях, не добравшись до острова Божественного спасения. Как только человека зачисляли в братию и выдавали подрясник, на него обрушивалась гордыня. Он уже мнил себя великим аскетом и молитвенником. В нашем монастыре один послушник провозгласил, что ждет епископскую хиротонию и на меньшее не согласен.

– А что такое хиротония? – еле выговорил сахалинский гость. Кровь с виски прилила к голове, делая его красным и любознательным.

– Рукоположение, – ответил за отца Александра, Эрик.

– Обычно в монастыре постриг (произведение в монахи), осуществляет игумен, но то, что послушники хотят, чтобы их рукоположили высшие духовные чины частое искушение. В одном из женских монастырей послушница поставила условие, что станет монахиней только в том случае, если её рукоположит Патриарх.

– И что было с тем, кто захотел епископской хиротонии?

– Мы думали, что искушение оставит нашего брата, но через неделю после своего ультиматума он сам ушел их монастыря. Год назад я случайно встретил несостоявшегося монаха на конференции посвященной путям достижения межрелигиозного мира. Он обрадовался встрече и долго расспрашивал меня о том, как обстоят дела в нашей обители. Затем рассказал, как сложилась его судьба. Оказывается, сразу после ухода из монастыря он принял католичество и через год уехал в Китай по миссионерской линии (там живет одиннадцать миллионов католиков). Сейчас занимается пиаром в политике и ни о чем не жалеет.

– А какие были у Вас искушения отец Александр?

– Если позволите, я не буду о них говорить. Было много чего. Некоторые люди считают, что монастырь – это Эдемский сад, где монахи молятся, а в свободное время сидят на лавочках в окружении цветов и думают о вечном. Монастырь – это тяжелый ежедневный труд, причем в разношерстном коллективе. Трудники, послушники, монахи – все это люди разные не только в своем чине, но и разные по воспитанию, образованию, а главное, уровню веры. Если ты по-настоящему полюбил Господа, то обязан любить ближнего с которым трудишься по двенадцать часов в сутки, а это порой не у всех получается. Вот вам один эпизод… Каждое утро в нашем монастыре начиналось с «танцев Лазаря».

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.