Лариса Тимофеева - Утопия о бессмертии. Книга первая. Знакомство

Сергей сидел в кресле, опустив глаза в смартфон, на столике перед ним дымилась чашка с кофе. Я почти вплотную подошла к его креслу, прежде чем он поднял взгляд и… восхищённо замер. Я засмеялась, покрутилась перед ним; демонстрируя себя, ровно до того момента, пока не увидела желание в его глазах.

Затем я примерила ещё один туалет – коктейльное платье из разбелённого голубого сатина, решила взять, а к нему подобрала туфли цвета слоновой кости с «золотым» декором на пятке.

Снимая платье в примерочной, я увидела цифру на ярлыке и ужаснулась: «Боже мой, да за что же такие деньги? За фетиш под названием бренд?.. Как цена тряпки может… стоп! Я стою на пороге незнакомого мне мира. В этом мире живёт человек, которого я люблю. В этом мире цена тряпки сопоставима с годовым доходом простого человека, с моим годовым доходом. Мне не понятна логика устройства этого мира, но и законов этого мира я не знаю. И пока не узнаю, я не буду судить».

Потом мы зашли в меховой магазин и купили упоительно роскошное пальто без воротника из серебряной каракульчи. Потом я покупала разные мелочи, важные в жизни женщины.

Покончив с покупками, мы сели в машину.

– Спасибо, Серёжа, – едва оказавшись в его объятиях, поблагодарила я. – Я и не знала, что могу так радоваться одежде! Красивая обувь всегда имела власть надо мной, но то, что я и тряпочки люблю, я узнала только сегодня. И примерять было в радость! – Я потянулась к его уху и прошептала: – Мне нравится, как ты смотришь на меня. Кажется, я и на подиум взойду под сотни глаз и вспышки камер, когда ты так на меня смотришь. Ты чародей, Серёжка, ты умеешь внушить женщине уверенность в своей привлекательности – силу женскую одним только взглядом рождаешь! Спасибо!

Я скользнула губами по его щеке, но он перехватил мои губы и поцеловал меня сам. Прижал мою голову к груди и, уткнувшись носом в макушку, прошептал:

– Маленькая! Зорюшка моя!

Большой базар в Стамбуле – Гранд-Базар – это километры улиц из торговых лавок, фонтанами на пересечениях этих улиц и кофейнями. Построили его в пятнадцатом веке, и с тех самых пор тут не умолкает жизнь.

Я быстро потерялась в направлениях – откуда пришли, в какую сторону идём? Сергей уверенно двигался среди людей, крепко прижимая меня к себе и тем самым сужая мой обзор.

– Серёжа, лучше за руку возьми, – попросила я.

– Толкнёт кто-нибудь.

– Нет.

Теперь я крутила головой в обе стороны. Лавки сменяли лавки, пестрели товарами. Как только встретишься взглядом с продавцом или зазывалой, у того загорается глаз, он тотчас устремляется наперерез, но, увидев Сергея, останавливается и, выкрикивая преимущества товара, ищет глазами следующего потенциального покупателя. Базар заполнен, как туристами, так и местными жителями. Одни праздношатающиеся, другие, суетливо спешившие по делам, люди напоминали муравьёв.

Мы опять куда-то свернули. И почти сразу Сергей толкнул дверь в какую-то лавку, звякнул колокольчик, и мальчик лет пятнадцати, с ещё не знавшими бритвы усиками, смуглый и большеглазый бросился навстречу, приветствуя Сергея, а потом и меня, не сразу разглядев меня в полутьме заставленного всяким хламом помещения. Лавка напоминала лавку старьевщика. Мальчик повёл нас мимо напольных часов, пыльных и, видимо, незаведённых – стрелки их показывали самое разное время; мимо этажерок с керамической и металлической посудой в национальном стиле; мимо витрин с какими-то мелочами и привёл к прилавку, где было светлее, но так же тесно, и откуда, подслеповато щурясь, настороженно смотрел плешивый и круглый мужчина. Узнав Сергея, мужчина заулыбался и поспешил выйти из-за прилавка. Он несколько раз поклонился, приговаривая:

– Гость. Карашо. Серж. Спасибо.

Пока Сергей и ювелир беседовали, я заскучала, рассматривая витрины – ничего интересного в витринах не было. Наконец, Сергей позвал меня. Хозяин лавки уже был на своём месте за прилавком и вытаскивал из полиэтиленового мешка какую-то коробку; открыв крышку, он поставил коробку передо мной. Губы его улыбались, а глаза оставались настороженными. Может быть, именно такие глаза и должны быть у ювелира, выдающего себя за антиквара?

Внутри коробки лежал резной браслет. Сантиметров пяти-шести шириной, то ли медный, то ли бронзовый, браслет был покрыт голубовато-зелёной патиной. Я протянула руку, взглядом спрашивая разрешения взять браслет, хозяин согласно кивнул. Браслет оказался неожиданно тяжёлым. Только вынув его, я увидела, что браслет это всего лишь оправа для зеленовато-голубого камня, размером овала в ширину браслета.

– Берилл?

– Хозяин говорит, да. Документов нет.

– Черный рынок?

– Да.

– Зачем вещь, которая нелегальна?

– Заплачу, и вещь из нелегальной станет легальной.

Я надела браслет на пальцы одной руки, ладошкой другой накрыла камень. Закрыла глаза, сосредоточилась, стараясь создать контакт. Камень ответил голубым сиянием. Неожиданно перед глазами мелькнуло белокожее лицо с миндалевидными, пронзительно синими глазами. И по верхнему и по нижнему веку глаза женщины были подведены чёрной краской, и подводка уходила на висок. Пухлый рот её кривился капризной усмешкой.

Я открыла глаза.

– Энергетически камень чистый. С бериллом так и должно быть – в древние времена русские верили, что берилл негатив в себя не берёт, а, наоборот, изгоняет злую энергию из человека. Каким временем датирует хозяин браслет?

– Говорит, Древний Египет.

– Похоже, – задумчиво сказала я, рассматривая камень.

– Тебе нравится?

Я кивнула и, вновь испросив разрешения, надела браслет на левую руку, камнем на точку пульса, и опять закрыла глаза. Быстро согреваясь, камень засиял ещё сильнее, тяжесть его была приятной. Я ещё раз кивнула головой.

– Да, нравится, – и открыла глаза.

Из глаз ювелира исчезла настороженность, он улыбался всей физиономией и что-то говорил, обращаясь к Серёже, но поглядывая на меня. Серёжа переводить не спешил.

– Что он говорит? – спросила я.

– Говорит, что ты очень красивая, и камень делает тебя ещё красивее. Говорит, что я должен на тебе жениться.

– Чего не наговоришь, чтобы совершить сделку! – буркнула я и спросила: – Металл будет пачкать кожу?

– Важен камень, Маленькая, металл мы выберем любой.

По жестам и тону Сергея я поняла, что он отдаёт распоряжения ювелиру, ювелир радостно лопотал и вновь часто кланялся. Провожал он нас сам, и проводил не только до дверей, но и вышел за нами на улицу.

– Любишь камни? – спросила я у Серёжи, когда мы завернули за угол.

– Люблю. А ты?

Я засмеялась.

– Не знаю, Серёжа. А старинные вещи любишь?

– Люблю. А ты? – опять повторил он.

Я вновь засмеялась – мне была приятна наша схожесть, и кивнула.