Лариса Тимофеева - Утопия о бессмертии. Книга первая. Знакомство

– Люблю.

– Как ты поняла, что это Древний Египет?

– На фоне приветствующего сияния камня мелькнуло лицо женщины.

– Как ты этому научилась?

Я пожала плечами.

– Всё суть энергия. Люди тоже. Энергии взаимодействуют друг с другом, надо только желание и уважение к объекту взаимодействия.

Сергей взглянул на меня с интересом и на секунду прижал к себе, припав губами к макушке. Довольно скоро из-под крыши базара мы вынырнули в серость дня. Сергей осмотрелся.

– Пойдём. – Пропустив, увешанных фотокамерами и возбуждённо горланивших туристов, потянул меня к машине.

Пока мы ехали к Египетскому базару, я запросила информацию в поисковике и ознакомилась с его историей.

– Что узнала? – спросил Серёжа, молчавший во время моих изысканий.

– Раньше базар носил название «Материнский». Строительство было начато на излёте шестнадцатого века одной валиде, окончено во второй половине века семнадцатого другой валиде. Последняя по имени Турхан-султан русская по национальности.

Едва мы вошли под крышу базара, смесь ароматов ураганом ворвалась в ноздри, я чихнула несколько раз кряду, и Сергей тоже.

– Маленькая, у меня тут друг торгует. Вначале зайдём к нему. Ап-чхи… Ты специи любишь?

Не переставая чихать, я достала из сумочки упаковку салфеток, одну вытащила для Сергея, другую для себя. Отирая слёзы, кивнула.

– Ага. … Особенно сейчас, – и опять разразилась каскадом чихов.

– Серьёзно? Маленькая, а готовить умеешь?

– Ну не бог кулинарии, конечно, но Косте нравилось.

– Эльза не признаёт специй. Добавляем каждый сам себе в тарелку.

При воспоминании о Косте, я неосторожно ахнула: «За полдня я ни разу о Косте не вспомнила!», и опять расчихалась.

Сергей остановился.

– Пришли? – спросила я, плача, и вновь принялась отирать глаза.

Он кивнул. Прилавком прямо на улицу, магазин специй пестрел самыми разными красками – от сочных, цепко захватывающих взгляд, до скромных, сереньких и пожухлых.

Пока я заталкивала использованные салфетки в сумку, дверь лавки стремительно распахнулась, из неё выкатилась и понеслась прямо на нас инвалидная коляска. В коляске сидел могучий человек без ног и, бликуя в свете ламп лысой головой, заливисто смеялся. Смех его был таков, что понуждал если не присоединиться к веселью, то хотя бы улыбнуться.

Сергей так и сделал – засмеялся. Он выставил вперёд ногу, одновременно прижав меня к себе.

– Обижаешь! – по-русски пискляво закричал человек. – Не помну я твою дамочку!

Чуть не коснувшись ноги Сергея колесом, коляска остановилась.

– Чертяка! Серёга! Как я рад!

Оставив меня позади, Сергей наклонился к человеку. Тот огромными ручищами облапил его спину, попеременно молотя кулаками по лопаткам. Думаю, именно такого размера кулаки называются «пудовыми».

– Мы с Машкой уже соскучились! – вопил человек из-за Сергея, – Машка, встречай дорогого гостя!

Встреча была столь шумной и необычной, что прохожие замедляли шаг, некоторые останавливались, тараща глаза, другие выворачивали шею, спеша по своим делам.

Из лавки вышла крупная женщина – и ростом высокая, и с огромной грудью, на которой топорщился клеёнчатый фартук, нижним краем достающий до внушительного размера галош. Махнув рукой на мужчин и смущенно улыбаясь, голосом сочным и глубоким она сказала:

– Здравствуйте. Проходите к нам. Маша я, – и указала на вход в лавку.

– Здравствуйте. Очень приятно, Маша. Меня зовут Лида.

Стараясь обойти ком из коляски и двух человеческих тел, самозабвенно лупивших друг друга, я двинулась к Маше. Мой манёвр не удался – коляска вдруг вынырнула из-за Сергея и встала у меня на пути. Ухмыляясь и склонив голову набок, её хозяин принялся бесцеремонно разглядывать меня. В его глаза свет не попадал – глубокие, надёжно спрятанные под надбровными дугами и занавешенные прямыми и очень густыми ресницами, они сами излучали мягкий свет.

– Ты всё-таки нашёл её?! – Он повернул лицо к Сергею. – А? Маленькая! Да?

Сергей искоса, с нежностью посмотрел на меня и согласно кивнул.

– Девочка маленького роста, с точёной фигуркой и лучистыми глазами, – продолжал мужчина. – Это ведь она?! – Счастливый своей догадкой, мужчина коротко хохотнул и распахнул ручищи. – Иди, я обниму тебя!

Я послушно подалась к нему. Удивительно бережно он прижал меня к груди. Потом чуть отклонился назад, смачно, мокро расцеловал мои обе щеки, а напоследок поцеловал и в губы, и закатился визгливым смехом. Маша замахнулась на него кулаком. Увернувшись от наказания, он первым проехал в дверь лавки, мы с Сергеем прошли за ним, за нами Маша.

В лавке встретил юноша, уважительно пожал протянутую Сергеем руку. Поздоровался густым баритоном. Ростом мальчик был выше Сергея, обладал мощным торсом отца и лицом матери. «И голосом, к счастью, в мать и повадками не в отца!»

Маша сняла с себя свой, вкруговую, фартук и подала сыну. Я тихонько ахнула: «Венера! Древняя Венера!» – тяжёлые груди, крутые бёдра женщины-матери, и в контраст с ними тонкая талия; на спине, достигая ягодиц, лежит коса толщиной в запястье её мужа.

Маша пригласила в комнату за лавкой. Усадила за стол, засуетилась, подавая сухофрукты, сласти, выпечку, сервируя стол и ставя чайник одновременно. Муж её, изредка взглядывая на меня, не умолкал, рассказывая о счастливой жизни, как выяснилось, большого семейства – пятеро сыновей, внуки и недавно рождённая внучка. Эгоистичный в своём счастье он хвастался, какая раскрасавица у него внучка, как он любит её – первую девочку в семье.

– Женщины, они лучше нас мужиков. Совершеннее! – заключил он свой рассказ назидательным подъёмом указательного пальца вверх. Отодвинул от себя недопитый стакан чая, крикнул сыну, чтобы тот приготовил специи в подарок гостям и повернулся ко мне, спрашивая:

– Понимаешь в специях-то?

Я пожала плечами.

– Чуточку.

– Что знаешь?

– Нуу … использую перцы – красный, белый, чёрный. Красный свой. Пользуюсь куркумой, корицей, гвоздикой, кориандром, зирой… что ещё? Эстрагон, мята, мелисса, укроп, орегано, сельдерей, петрушка. Сразу и не вспомню все. Травы свои в основном. Сама ращу, сама сушу.

Я взглянула на Сергея, он улыбался, а в глазах интерес. Хозяин лавки удивлённо спросил:

– Сама растишь?

– Да. Выращиваю для себя. Дача у нас… то есть, у меня.

Он вопросительно взглянул на Сергея, потом опять обратился ко мне:

– Ну пойдём, вместе выбирать будем, – и отъехал от стола.

Я поднялась за ним. Сергей остался с Машей за столом и, провожая меня глазами, напутствуя, беззвучно чмокнул воздух перед собой.

Серёжин друг долго рассказывал о многообразии специй, требовал нюхать и растирать специи в пальцах, объяснял, какие специи не надо соединять вместе, а что с чем будет хорошо. Я честно старалась запомнить всё, что он говорил, но… и названия-то, вряд ли, все повторю.