Сергей Кобозев - Ты же знаешь

– Ладно, хватит дурачиться. Время-то идёт… – отрезала она, направившись к выходу. – В общем, сейчас мы всё равно ничего толком не сделаем: надо разбудить дочь, затем попить чайку да опять вылавливать Таньку…

Серёжа мгновенно почувствовал её подавленное настроение, так что благоразумно поспешил раствориться в пространстве.

– Конечно, конечно. Занимайтесь своими утренними процедурами, а я загляну позже.

– Через полчасика приходи, – бросила она убегающему по лестнице другу…

Пока Серёжа отсутствовал, хозяюшка быстренько переоделась в рабочую форму и теперь неспешно вставляла – вправляла! – контактные линзы, склонившись над маленьким игрушечным зеркальцем, взятым на время у пирующей девочки. (Что поделать, в этой старой, полузаброшенной комнате не было ни одного нормального зеркала.) Довольная чумазая крошка с интересом наблюдала за суетящейся мамой…

(Так уж вышло, что после рождения дочери она практически перестала заморачиваться по поводу внешнего вида. Однако отсутствие «грима» нисколько не портило её мягкую славянскую красоту – напротив, подобный «натуризм» выгодно раскрывал в ней всё природное обаяние. Кстати, по типу внешности она почти стопроцентно принадлежала к восточному балтиду с лёгкой примесью восточного европида: короткая голова, широкое, скуластое лицо в форме сердечка, впалые щёки, широкие губы, вздёрнутый маленький носик и, конечно же, небольшие серо-голубые глаза со слабо выраженным эпикантусом. А вот что касается телосложения, то здесь наша героиня уже не могла похвастаться характерной балтоидной пышнотелостью – нет, она была среднего роста, тонкокостная, худощавая и с весьма невыразительной фигурой по типу «перевёрнутый треугольник»: широкие плечи, узкий таз, узкие бёдра, скромная жопка и минимум подкожного жира… Но внешность, как известно, не главное…)

И тут притопал Серёженька.

– Вы уже собраны? Или мне опять немного повременить? – сразу же заскромничал он, едва она отворила.

Увидев нового гостя, девочка привстала на пухлые ножки, отбросила бутылочку с молоком и… оглушительно расхохоталась! Поражённые взрослые синхронно засмеялись в ответ.

– Да проходи, проходи, – ласково протянула хозяйка. – Я почти что готова. Осталось другую линзочку вставить. Подожди, пожалуйста, пару минут.

– Да, да, хорошо.

Отвернувшись, женщина продолжила свою сокровенную процедуру, остро ощущая на себе чей-то наблюдательный, «профессорский» взгляд, сверлящий её скромную А-образную жопку.

Нависла неловкая пауза…

– О, у вас такие… хорошие штаны! – неожиданно ляпнул Серёжа, засмотревшись на её изношенные трикотажные брюки, сплошь заляпанные шпаклёвкой да краской.

Она удивлённо вздёрнула брови.

– Штаны?.. Ты очень странный… И вообще-то я просила не называть меня больше на «вы»! Или ты нарочно выпендриваешься?! – Хлопнула себя с досады по «хорошим штанам». – Да присаживайся ж ты, мать моя ро́дная! Чего стоишь-то, как вкопанный?!

Встрепенувшийся молодой человек поспешно присел на кровать подле девочки.

– Привет! – улыбнулся он ей. – Как тебя зовут?.. Победа? О!.. А ты хорошая девочка, Победа?.. Да?.. А мама у тебя тоже хорошая?..

Развесёлая умница сперва застеснялась, но потом оживлённо заверещала на все голоса, кивая головой и бурно жестикулируя ручками.

– Что ты мне рассказываешь, девочка Победа?

Вместо ответа малышка протянула Серёже пустую бутылочку.

– На!

– Ой, спасибо, хорошая! – принял угощенье помощничек.

Женщина, давясь от хохота, примостилась к ним рядом.

– Надо же – не боится! Это очень хорошо…

И тут застучали в окошко! Вздрогнувшие от неожиданности люди резко повернулись в сторону звука (все трое, как по команде!).

– Не бойтесь, это папа приехал, – успокоила всех дама, заглянувши в окно. – Я пойду отворю, а ты посиди тут с Победой, хорошо? Я быстренько…

Но Серёжа уже вскочил как ужаленный.

– Не стоит, не стоит! Я, пожалуй, уйду! – Утёр вспотевший от ужаса лоб и опрометью бросился к выходу, натыкаясь по пути на коробки с вещами.

Напуганная суетою малышка тут же начала плакать.

– Серёж, ты чего?! – прикрикнула женщина, беря на руки дочку. – Куда ты бежишь?! Кого ты боишься?! Стой здесь, я сейчас отворю папе!

Да не тут-то было́! Сумасбродный писатель, шибанув собой дверь, выскочил прямиком в коридор и пулей рванул к спасительной лестнице.

– Серёж, блин!!! – завопила миледи, стараясь перекричать ревущую девочку. – Ну побудь ты с Победой!!! Я ведь не потащу её в холодный подъезд – она же раздета, простудится!.. Ох, мать твою, перемать!!!

Не выдержав, женщина оставила дочь в комнате, а сама стремглав побежала к подъезду, бросая на ходу парню:

– Стой возле двери! Да смотри, чтоб не выскочила в коридор!..

Запуганный вусмерть Серёженька так и застыл манекеном, съёжившись под дикими криками девочки. Правда, уже через пару секунд прибежала пылающая от ярости матерь. (Ах, как ей хотелось ему «писдануть» за такое!)

– Вот какого хрена ты убежал, а?! Она же боится оставаться одной!

Вздохнув от негодования, женщина поспешно бросилась к бившейся в истерике умнице.

– Ну чего ты, чего? Я здесь, я здеся…

Вскоре появился отец – красивый седовласый мужчина с задорной улыбкой и моложавым настроем. (К слову сказать, она унаследовала в себе практически все отцовские гены – начиная с характера и заканчивая физиогномикой. Вот только была гораздо худее и выше.)

Артистичный Серёжа тут же расплылся в голливудском оскале.

– Ой, здравствуйте! – подлетел он к мужчине, протягивая трясущуюся, как у алкоголика, ручку.

– Привет, солнце! – тепло отозвался родитель. – Ну как поживает творческая элита? Работаешь над чем-нибудь новеньким, а?

– Конечно! Вот, уже начал писать пятую книгу…

– Ай, молодчина! – нахваливал отче. – Обязательно прочтём – все непременно!..

– Вы чего там застряли? – выглянула в коридор дама. – Заходите давайте!

(Её всегда поражало: как могли эти двое таких не похожих друг на друга людей – молодой недотыка-писатель и старый стреляный воробей – завязать добрые приятельские отношения, да ещё при первой же встрече? Вот чья здесь имелась заслуга?..)

Папа вошёл, а посрамлённый Серёжа, понурив, как пёс, свою грустную бледную морду, пришибленно зашагал в сторону прачки (уж не утопиться ли вздумал?) … Как там говорил Джокер? «Радость? Я не знал радости всю свою грёбаную жизнь!..»

– Сергей, вернись, пожалуйста, к нам, – как можно миролюбивее пропела она, собрав в кулак всё своё железное самообладание. – Хватит уже чем зря заниматься!

«Миленький Господи, мы будем сегодня работать или хоть что-нибудь делать?! – читалось в отчаянном взгляде мальчишки. – Уже одиннадцать часов дня! Какого чёрта я здесь вообще ошиваюсь?!»