Валерий Свешников - В окрестностях Рая

В Невеле до войны обитало много евреев, и фашисты бездушно и целеустремленно истребляли их. Как все дела, они и геноцид проводили основательно и тщательно. Поэтому после войны в городе евреев осталось совсем немного.

Дело доходило до того, что оккупанты смотрели даже на фотографии, развешанные на стенах домов. Так, на снимок Марии, висевший в деревенском доме ее сестры – Ларисы, обратил внимание немецкий офицер, живший у них. Он раздраженно высказал Ларисе: «А эту еврейку, ты – хозяйка, убери».

– Но это моя родная сестра. Она – русская – заявила обиженно Лариса.

– Мне не важно, что она твоя сестра, убери и все. Я здесь ее видеть не хочу.

А все потому, что сестра хозяйки выглядела почти брюнеткой и в очках, в силу слабого зрения. И этого оказалось достаточно для злобных выпадов этого нациста.

Каждое лето сестры Мария и Серафима целыми днями занимались хозяйством, и к вечеру обычно уставали так, что ждали, когда внучки, наконец, уснут, и им тоже можно будет отдохнуть.

Мария Николаевна – бабушка двух любимых внучек – считала своей обязанностью, и почти ритуалом, на ночь их покормить, чаем напоить и спать уложить. Короче, вечер был сложным, но уже заключительным этапом еще одного дня летнего отдыха.

И вот однажды Мария вышла из комнаты, где, по ее мнению, уже уснули ее внучки, и прошептала сестре: «Сима, давай попьем чайку в тишине».

– Сима, естественно, ответила: «Ой, давай, Маша, наконец, попьем, девочки, вроде бы, угнездились».

Сестры, передвигаясь почти на цыпочках, собрались за столом для чаепития и ждали, когда закипит чайник.

И тут из комнаты, где спали внучки, вдруг открылась дверь и появилась Вероника. Она по-заговорщицки прошептала: «А можно, и я с вами тоже попью чаю в тишине?» Бабушки беззвучно рассмеялись и согласились.

А конспирация эта нужна была, потому что, если спит Ира Шумова, то все вокруг тихо, пристойно и шума никакого нет. Но, если же наоборот, – Ира бодрствует, то… очень уж она оправдывала свою фамилию.

Впрочем, ведь недаром прежде эти фамилии давали. Они как-то соответствовали характеру, образу жизни и важным чертам человека.

Удивительно много открывалось в наших девчонках с каждым днем. Не хватит времени и терпения, чтобы все записать. Но кое-что нельзя не вспомнить.

В тот прохладный летний день, задувал сильный ветер, а низкие тучи грозили пролиться неожиданным дождем. При наступившем ненастье даже не хочется выходить на улицу, настолько там неуютно.

Однако, неотложные дела заставляют нас преодолевать эти неудобства, а проще говоря, выполнять все необходимое по дому, по работе или исполнять какие-то другие обязательные дела.

И вот в такой летний, но прохладный и ненастный день, Валя вместе с Никой и Ирой пошла полоскать белье. Она направилась к артезианскому источнику, который возник на месте пробуренной скважины. Этот родник изливался уже несколько лет. Воды он давал так много, что вокруг него даже появилось небольшое болотце.

Чтобы преодолеть рукотворную топь и добраться до источника, то есть до трубы, из которой била довольно сильная и холодная струя, были проложены мостки-кладки. По ним желающие могли преодолеть грязь, чтобы набрать довольно вкусной и холодной воды, выполоскать белье и просто полюбопытствовать, то есть подойти поближе к местной достопримечательности.

На узких досках у колонки места не так уж много. Валя поставила девочек неподалеку, велела стоять спокойно, и никуда не двигаться, пока она будет полоскать белье. Она принялась за дело, и все время прислушивалась к разговору девчонок.

Звучал, главным образом, голосок Ирочки Шумовой. Та втолковывала Нике об опасности упасть с мостков, если сестра вздумает по ним ходить без спроса. Ира очень живописно перечислила все страшные последствия ее неосторожного поведения.

Ты, мол, упадешь, а вода холодная и тут глубоко. Ты испачкаешься, и даже можешь утонуть, так как Валик (так Ира называла Валю) не сможет сразу тебя вытащить из воды. А как будет расстраиваться бабушка, когда узнает, что ты не послушалась Валю, упала и утонула, невзирая на предупреждения.

Эти поучения продолжались все время, пока вдруг неожиданно не оборвались. Валя обрадовалась – Ира, наконец, поняла, что полоскание подходит к концу. Она собралась, было, похвалить Иру за то, что хорошо «инструктировала» Нику и повернулась к девочкам.

К своему ужасу, она увидела, что Ира перешла к практическим занятиям, и показывала собственным примером, как не надо себя вести на мостках среди болота. Короче, торчали ноги «инструктора» у мостков и пускал он пузыри.

Как Валя рванула племянницу из болотной пучины, теперь мы уже не узнаем. По рассказам можно установить, что мокрая и захлебывающаяся Иринка стояла на мостках и таращила глаза на болото, из которого ее только что вытащили. Белье пришлось оставить на месте, а Иру тащить домой, чтобы отмыть, обогреть и успокоить.

С тех пор все поняли, что личный пример, действительно, производит очень сильное впечатление, а практика важнее теории.

Впрочем, и в потом Иринкины перлы и поучения нас удивляли.

Так, однажды я зашел в комнату, где наши малышки собирали вещи для похода на пляж. Только я открыл дверь, как тотчас получил замечание от Иры. Она возмущенно произнесла: «Дядя Валера, почему вы входите без спроса, ведь здесь женщины переодеваются!».

Да и чуть раньше этого события на год – другой Ира уже любила выговаривать нотации нарушителям морали.

Так однажды она «играла в дом» – гладила игрушечным утюжком кукольное белье. Неожиданно, ее отец, сидевший рядом, громко чихнул. Ира тут же произнесла обиженно: «Папа, я гадю – гадю (в смысле, глажу – глажу), а ты «чихуешь!».

И так почти каждый раз в ее устах рождалось, что-то настолько смешное, что до сих пор с улыбкой вспоминаем эти почти афоризмы девчонок.

Наш народ, действительно, сильно испорчен квартирным вопросом. Все время он стремится улучшить условия своей жизни. То ему кухня мала, то нет места для детской, то хочется выделить комнатку для любимой тещи, то просто вдруг перестает нравиться размер жилплощади. Короче, на нашего обывателя трудно угодить.

Наша однокомнатная квартира давно была тесна для нас – четырех человек. Поэтому нас поставили в городскую очередь на улучшение (то есть на разрешение того самого квартирного вопроса).

Слово «поставили» очень хорошо отражает скорость продвижения очереди. По ее торжественному темпу продвижения к долгожданному счастливому финалу мы понимали, что в ближайшие десять-пятнадцать лет нам ничего не светит. То есть скорость продвижения очереди оказалась приблизительно равной прыти похоронной процессии. Другими словами, мы достигнем финала лишь к концу жизни.