Валерий Свешников - В окрестностях Рая

После полученного урока в Видусове, я как-то осторожничал, но печальные обстоятельства вынуждали нас на лето искать новое пристанище, вместо обитания в уютном доме умершей Серафимы Николаевны. Вот уж в чем я ошибался, так в том, что нам там не понравится. Оказалось, все наоборот – мы там открыли новую страну, ну, если не целую страну, то ее райский уголок.

Мы отправились в Видусово в конце июня. Это время начала наших отпусков, когда можно всей семьей ринуться на природу, чтобы забыть суетные хлопоты городской жизни и вкусить многие радости отпускной благодати.

Нас пригласила в Видусово еще одна сестра Марии Николаевны – Лариса, тоже, естественно, Николаевна. Приехали мы большой компанией, в которой были представители трех поколений: Мария Николаевна, дочери ее – Валя и Нина, а также внучки – Вероника и Ирочка, да еще внучок Егор. А я был как отряд МЧС нашего семейного коллектива, – единственный мужчина, и муж, и отец, и зять в придачу.

Для удобства и для пущего удовольствия перво-наперво мы оборудовали сеновал-спальню. Ах, как там сладко спалось.

Укладываясь спать, мы делились впечатлениями дня или рассказывали интересные истории, а потом засыпали. Иногда детишки, и особенно, Егорка, не хотели засыпать, а пытались вытянуть из нас еще какую-нибудь интересную байку.

Однажды, Егорка начал упрашивать Нину Ш. рассказать что-нибудь «за жизнь». Но время было уже позднее – шел уже одиннадцатый час ночи, поэтому Нина полушутя, полувсерьез сказала Егору: «Спать пора, а не будешь спать, дам шлепка по попе, у меня не заржавеет».

Егор затих, и мы уже начали засыпать, наступила, наконец, полная тишина и вдруг, раздался совершенно ясный голос Егора: «Кока, а что такое „жаржавеет“?»

Тут мы, конечно, поняли, что Егор не спит, а раздумывает о новом слове, и от всей души, расхохотались.

Потом договаривались о времени отбоя, а истории тех мест рассказывали детям небольшими порциями. Тем более, что много о чем самим хотелось рассказать.

Наше новое пристанище – Видусово – это довольно большая деревня. Главное украшение ее – это Видусовское озеро – большое, красивое, богатое рыбой, птицей – утками, чайками и цаплями и даже зверями – несколькими бобрами.

Через деревню проходит дорога из Невеля в Белоруссию. Видусово расположилось как бы поперек этой дороги. Основные дома деревни стояли в улочках в стороне от шумного тракта.

Дом Ларисы Николаевны находился как раз в центре Видусова, и даже автолавка останавливалась рядом с ним. Это и хорошо и плохо.

Ночью на сеновале, бывало, мешал шум от машин, одолевающих долгий подъем от озера. Опять же поздние гуляки частенько собирались на остановке автобуса, почти у нас под окнами.

Зато приезд и отъезд для нас был удобен. Автобус останавливался прямо напротив дома, и наше появление сразу замечала Лариса Николаевна, она встречала нас объятиями и поцелуями.

В деревне, как и во всей округе, еще сохранились многочисленные следы войны. Почти напротив дома Ларисы Николаевны на другой стороне дороги до сих пор видна глубокая воронка. Местные ее называли «бонба», и скидывали в нее всякий совсем уж никуда не годный хлам – битое стекло, бутылки, которые не принимают в магазине и другой мусор. Так что, может быть, теперь уже эта «бонба» засыпана усилиями местных жителей.

На улицах, да и на полях и огородах встречалось много осколков и стреляных гильз. Их попадалось так много, что после сильного дождя ручеек, протекающий от дороги вдоль нашей изгороди, издавал легкий звон – это позвякивали старые гильзы, уже поржавевшие и раздавленные ногами и техникой. Мы с Егором поблизости от дома даже нашли пару монет – одну русскую 1882 года, а другую немецкую, но сильно деформированную.

Примечательными следами войны оказались немецкие каски. Из одной из них – эсесовской – один местный умелец сразу после войны изготовил черпак для бани. Хороший получился черпак, до сих пор служит.

Этот же умелец изготовил и еще один черпак из немецкой каски, правда, пехотной. Он использовался для выгребной ямы. Но прослужил черпак недолго – видать, слаба оказалась крупповская сталь. Так он и валялся бы без дела. Но я этот черпак случайно нашел, узнал у Л.Н. его военную историю, удивился ее поворотами и отремонтировал инвентарь. И теперь черпак снова служит исправно, а каждый раз пользование им приносило что-то вроде удовлетворения.

Потом увидел, что во многих домах, где мне приходилось бывать, имелись подобные следы войны. Ведь в тех краях долго шли сильные бои и не только каски и патроны остались, как напоминание о той поре.

Так обычный футляр зингеровской швейной машинки хранил след от гусеницы танка – заметную вмятину. Сельчане от разора и пожара более-менее ценные вещи при подходе немцев закопали в ямы во дворе дома. И правильно сделали – многие дома потом раскатали на бревна, чтобы соорудить мост через реку. В ямах же почти все сохранилось, только вот чей-то танк проехался по яме и след от трака гусеницы пришелся на тот футляр. Но машинка-то шьет по-прежнему отлично.

Когда мы появились в тех местах, то последствий войны в самой деревне уже осталось немного – за тридцать лет многое изменилось, а об основных приметах я уже упоминал.

Дома в деревне отличались по размерам и достатку, но в те времена эти различия еще не очень бросались в глаза и не вызывали зависти соседей.

Нам понравились некоторые дома тем, что из их окон открывался такой красивый вид на озеро и его дальний берег, что дух захватывало. Этим замечательным свойством отличались дома Марфутки, что стоял по-над озером, и учителя-пенсионера на другом конце деревни.

Дом нашей Ларисы Николаевны невелик, но там имелось все, что необходимо человеку для жизни и для ведения хозяйства, И все это содержалось в исправности и использовалось по мере необходимости. Это подтверждало, например, наличие действующего самогонного аппарата.

В деревне он нужен позарез, ведь только наличие его позволяет «печатать» валюту или, если хотите, «отливать» свою монету. Она необходима для оплаты «услуг» тракториста, электрика, «осеменатора» коровы, забойщика скота и многих-многих других нужных «специалистов».

В хозяйстве Ларисы Николаевны всегда имелось много разной живности. Главная среди всех, конечно, корова Зорька. С весны до нового года весело хрюкал поросенок и старательно рос в толщину и длину. Курицы тоже были всегда, да и как в деревне можно представить жизнь без них.

Для полного счастья в доме собака и кошка просто необходимы. В тот год, когда мы впервые появились там всем табором, кошка и собака были одной масти – ярко рыжими.

Как-то раз утром, еще до нашего приезда, Лариса Николаевна собралась в магазин за хлебом и еще за какой-то нужной снедью. В то время у хозяйки на все случаи жизни, кроме жары, верой и правдой служила красно-рыжая куртка, а может, вовсе и не куртка, а что-то вроде ветровки или утепленного плаща. Вот она ее и надела в тот поход.