Алексей Макаров - Вперед, по жизни

Немного покопавшись на нарах и на полках, он нашёл Серёгины вещи. Он помнил их из тех коротких встреч, когда видел Серёгу. Вернее, он знал его вещи, в которых тот ходил.

Он их сложил в рюкзак и, прихватив военную куртку Серёги, о которой особенно просил отец, вышел из заимки.

Рыжуха по-прежнему стояла там, где её и привязал Лёнька.

От такой покорности у него что-то перехватило в груди и он, подойдя к лошади, обнял её за голову и посмотрел в глаза:

– Сейчас, моя хорошая, я покормлю, да попою тебя.

Вначале он спустился к Дубакиту, черпанул из заводи воды и, поднявшись по крутому косогору, поставил ведро с водой перед своим другом.

Увидев, как Рыжуха начала пить, он нашел мачете в заимке и пошел на ближайшую поляну, где росла сочная трава, прихватив с собой мешок.

Накосив травы, он вернулся к заимке и вывалил траву перед лошадью.

Рыжуха с благодарностью посмотрела на Лёньку и принялась спокойно её жевать, а он, устроившись на завалинке, смотрел, как она ест.

Только тут он почувствовал, что кожа на внутренней стороне бедер, горела, как костёр и он почти не мог сидеть.

Раздевшись, он осмотрел растертую кожу на ногах. Да! Она была сильно растерта и саднила.

Тогда он отлил из Рыжухиного ведра воды и обмыл себя. Подождав, пока кожа обсохнет, он из аптечки, которую Михалыч оставил для странников, взял какую-то белую мазь и намазал ею кожу. Через некоторое время ему немного полегчало, и сидя на завалинке, он ждал, пока мазь впитается.

Под воздействием тишины, нарушаемой редкими голосами каких-то птичек и шелестом листвы на верхушках деревьев, его стало клонить в сон, но поняв, что дремота одолеет его, он сбросил её с себя, оделся и подошел к Рыжухе.

Та уже доела всю траву, которую принес для неё Ленька и, подняв голову, вопросительно посмотрела на него.

– Ну что, родная? – Лёнька обнял Рыжуху за голову и, поцеловав в шелковистую морду, посмотрел ей в глаза. – Поехали, что ли назад.

Уже когда стало темнеть, Лёнька вернулся на прииск и сразу подъехал к клубу, чтобы найти Ивана Михайловича и передать ему рюкзак с Серёгиным вещами.

Он с трудом слез с лошади и в раскоряку прошёл в клуб.

Там были уже не поминки. Там шла очередная гулянка. Дым висел коромыслом, и не хватало лишь гармошки с гитарой для общего эффекта, но чувствовалось, что скоро там будут и песни.

Иван Михайлович уже в дупель пьяный сидел рядом с отцом Серёги и что-то важное ему рассказывал. Отец Серёги был сильно выпивши, но при появлении Лёньки, сразу поднялся из-за стола и двинулся к нему.

– Я приехал, – протянул ему рюкзак Лёнька. – Возьмите Серёгин рюкзак. Там всё, что я нашёл на заимке.

Отец молча взял рюкзак и, крепко прижав к себе Лёньку, негромко сказал ему на ухо:

– Спасибо, сынок. Я был уверен, что ты выполнишь мою просьбу. Возьми что-нибудь со стола. Поешь. Ведь устал же.

– Да, не особо, – для вида пробурчал Лёнька, хотя от усталости он не чувствовал под собой ног и внутренняя поверхность кожи на них, горела огнем, – но кушать очень хочется.

Серегин отец положил в большую миску отварного мяса, котлет, пельменей и, перемотав её полотенцем, вручил Лёньке.

– Спасибо, – невольно вырвались у того. – Пойду я, – он с трудом развернулся и вышел из клуба.

Сил идти не было, но он с трудом взгромоздился на Рыжуху и поводьями направил её на конюшню.

Чувствовалось, что и Рыжуха тоже устала, но на конюшню она пошла рысью.

Там уже Кузьмич помог Лёньке слезть с седла и озабоченно спросил:

– Ну, что? Как дела? Как съездил?

– Да вот что-то жопа вся болит, не могу ходить, – не стал перед Кузьмичом скрывать своё самочувствие Лёнька.

Кузьмич потрогал Лёньку за зад, пальцем надавив на копчик. От такого неласкового прикосновения, Лёнька даже ойкнул.

– Так ты, родной, наверное, копчик то повредил, – Кузьмич с сочувствием покрутил головой. – Ты что, ехал сидя на ней, как на табуретке? – он показал на Рыжуху.

– Ну, было иногда и так, – что уж тут было скрывать от дотошного Кузьмича.

– Ну, ты и молодец, дорогой ты мой, – иронично усмехнулся Кузьмич. – Это ещё неизвестно, чем это у тебя всё закончится. Хорошо будет, если ты его не сломал, а только набил. А, если сломал, то без операции тогда не обойтись. На ко, вот тебе мазь, – Кузьмич достал из небольшого шкафчика в углу конюшни какую-то баночку. – Ты ей смажь себе меж ног всё, но сначала промой кожу чистой водичкой, а пока шкандыбай до хаты.

Взяв мазь, Лёнька еле-еле доплелся до дома.

Там был только Сашка, который обрадовался появлению друга.

Увидев Лёньку, Сашка радостно вскрикнул:

– Здорово, Лёнь! – но увидев, что тот еле-еле передвигает ногами, забеспокоился: – Чё случилось то? Чё это тебя так раскорячило?

– Да, натер я всё, – Лёнька показал на внутреннюю поверхность ног. – Вот, Кузьмич мазь дал. Надо всё промыть и смазать.

Куда у Сашки пропала вся радость от встречи? Он засуетился, сбегал на речку за чистой водой, помог Лёньке раздеться и обмыться.

Потом они вместе мазали Кузьмичевой мазью Лёньке все интимные места и даже хохотали от того, что скоро у Лёньки и вся жопа отвалиться. После произведённых процедур, Лёнька в раскорячку устроился за столом.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.