Алиса КЛИО - Немир

Сказка, рассказанная на ночь и забытая под утро.

– И почему всех волнуют только драконы?!

Преодолев внутреннее смятение, Ленни перестал жевать бутерброд и посмотрел на Рамзеса с укором. Скорее он не понимал, как драконы могут не волновать! Неужели оставались ещё такие чёрствые люди, не понимающие поэзии этих замечательных существ, совершенных телом, как звери, и мудрых, как люди. И это здесь, в Немире!

– Если ты имеешь в виду этих безобразных чешуйчатых рептилий со сморщенными носами, которые и летать-то толком не умеют… знал я одного, который в прежние времена, чуть зайдёт солнце, просовывал свою башку в это окно и желал нам доброй охоты. Кажется, он входил в какую-то секту, проповедники которой уверяли, что драконы и люди – братья по крови, и вообще братья всему живому. Будь у меня вилы, – с неожиданной злостью заключил Рамзес, – я бы всадил их прямо в его нахальную глотку!

– За что? – возмутился Ленни. – Ведь он ничего плохого не делал!

– Да? – осклабился Рамзес. – А ты представь себе это зрелище каждый раз на ночь глядя!

Ленни представил и решил чуть умерить своё негодование.

– А почему у тебя не было вил? – полюбопытствовал он.

– Потому что вилы – хоз. инвентарь. А хоз. инвентарь Амбер выдаёт только под расписку. А ключ…

– А ключ – в яйце! – с восторгом продолжал Ленни, – а яйцо – в висельнике, а висельник – на дубу, а дуб – на высокой скале, а скалу омывает море, и подтачивает, и подтачивает миллионы лет, а потом – кр-рак…

– Что ты несёшь? – упрекнул Рамзес. – Какой висельник? И вообще, засиделся я тут с тобой. Если все отмирки такие…

Ленни миролюбиво кивал. Он уже смирился с тем, что новые знакомые считали его отмирком, и даже сам стал себя так называть, но только мысленно. На волю он пока не рвался, чувствуя, что не исчерпал до конца возможности библиотеки. Амбер, похоже, был этим доволен, Рамзес скорее разочарован. На все происки последнего Ленни твёрдо отвечал одной фразой: «Я там всё видел» и свято верил, что так оно и есть. Тогда ему ещё не приходило в голову, что Немир гораздо шире Города, и где-то в отдалённых уголках вполне могли сохраниться сокровища, которые он пока что наблюдал лишь на страницах древних фолиантов. Нет, об этом речи ещё не шло, однако…

– Ну ладно, – сказал Рамзес, – понимаю: ты – человек дикий, с библиотекой не знаком! А у меня, знаешь ли, каждая минута на счету. В такое время, как наше, нельзя упускать процессы.

– Угу, – промычал Ленни, возвращаясь к прерванному чтению. – Конечно, ты иди.

– А ты?

– А я тут буду, если что.

Поняв, что его ничем не проймёшь, Рамзес махнул рукой и исчез. Он всегда исчезал внезапно. Просто был – и нету. Иногда это свойство оказывалось очень кстати и помогало разрядить атмосферу, ранее накалённую до предела стараниями самого Рамзеса.

Но в одном Рамзес, бесспорно, был прав: такой библиотеки Ленни никогда не видел!

Когда писатель хватает читателя за волосы и погружает его в мир своего воображения, самое благоразумное, что только можно сделать – не пытаться плыть против течения, а позволить ему нести тебя куда заблагорассудится. А когда таких творцов много и повествуют они о вещах крайне увлекательных: о гороскопах столетней давности, о дамской моде и её влиянии на демографию, о древних ритуалах, ужасающих воображение, и вымерших рептилиях, которые ходили по улицам Города, запутывая хвосты в многочисленных подворотнях… короче, Ленни просто не представлял, как можно всё это бросить.

Поначалу он набирал в себя информацию с похвальной целью понять, где он оказался. Но потом это отступило на второй план. Отмирок просто ушёл в эти книги, стал частью их, неким мыслящим придатком рукотворной коллекции немирских историй…

– Между прочим, мы здесь ещё и обедаем, и ужинаем, – сказал Амбер несколько дней спустя, и голос у него был слегка обиженный.

– Да-да, не сомневаюсь, – пробормотал Ленни, занятый своими мыслями.

– Как ты можешь не сомневаться, если я тебя с четверга не видел! Если ты и дальше собираешься кормиться бутербродами, то совсем лишишься веса в обществе.

– Почему это? – искренне удивился Ленни. – Здесь и о еде много всякого!

– Какого?

– Ну, там, как есть правильно. В какой обстановке. Обстановка должна соответствовать…

– Знаешь что, – сердито сказал Амбер, – я тебе не тётя. Закрою библиотеку и будешь питаться одними газетами.

Кончилось тем, что Ленни всё-таки оставил своё место и отправился размять ноги, а заодно и пообедать. Кухня Амбера была не чета тем холостяцким закуткам, где энтропия постепенно берёт верх над самими лучшими намерениями. Посередине стоял большой стол; аккуратные шкафчики лепились по углам, застенчиво поблёскивая стеклянными створками; сквозь стекло внутри виднелись полки, уставленные баночками и пакетиками. Весь этот уютный мирок бабушкиных сказок освещался огромной лампой с тускло-оранжевым абажуром, свисающей с потолка на длинном шнуре. Обстановка и впрямь соответствовала… К тому же Амбер усадил Ленни в специальное кресло, очень удобное и очень старое, стоящее в дальнем конце стола. Кресло влияло на пищеварение самым нужным образом, прогоняя лишние мысли и располагая к бесхитростному времяпрепровождению. Пока человек находился под присмотром этого кресла, можно было не сомневаться, что он спокойно окончит обед. Так и вышло, но когда подошло время чая, между Хранителем и Рамзесом сама собой завязалась неспешная беседа.

– Магистр сказал, что хочет назначить служебное расследование, ты слышал? – с явным удовольствием сообщил Рамзес. – Ага, так они ему и позволили!

– Он должен был реагировать, – тихо сказал Хранитель. – Он – Глава Немира.

– А сильфанеи ведут себя так, словно они сами по себе. По мне так лучше пусть перебьют друг друга…

– Вы о чём? – поинтересовался Ленни.

– Кто о чём…

– И кто это сделал? – безучастно поинтересовался Амбер, не отвлекаясь от темы.

– Ну, наверно, силы Тьмы.

Ленни улыбнулся. Он не сомневался, что Рамзес говорит в переносном смысле – а как иначе? Но, взглянув на Амбера, он был поражён: Хранитель отнёсся к сказанному со всей серьёзностью. Сняв очки, он уронил их в маслёнку, и, забыв, так и оставил там.

– Невозможно, – заметил Амбер, потирая глаза. – Силы Тьмы никогда не пошли бы на такое без санкции Магистра. Это означало бы хаос и нарушение отчётности. Разве что… – он помедлил. – Разве что у них самих произошёл внутренний раскол.

– Тоже мне новость! – заявил Рамзес и покрутил пальцем у виска, – Ведь политическая ситуация…

– О чём вы? – повторил Ленни, и вызвал этим красноречивую паузу. Собеседники взглянули друг на друга, синхронно пожали плечами, и Рамзес высказался, ни к кому не обращаясь: