Ольга Токарева - Светкин дар. Переплетенье жизненных дорог

– Сядь, не трогай его, обвыкнется и все будет по-прежнему.

Но по-прежнему ничего уже не было в этой семье. Бунтарский характер Павла стал проявляться все чаще. И даже когда Андрей Петрович хватался за ремень и бил его, тот молча стоял и смотрел на него как волчонок.

Но самым отвратительным было, что сын связался с этим проходимцем, Сергеем Семеновым. Ляля, видя, как сын пропадает целыми днями, сходила в школу и поговорила с классной руководительницей. Но, к ее удивлению, та ответила, что Семенов один из лучших учеников в классе. И что он помогает Павлу освоить пропущенные во время болезни темы.

Павел очень изменился, а к весне у него стал ломаться голос, что еще больше ввело в расстроенные чувства Лялю. А Андрей Петрович отстранился от воспитания сына и стал сторонним наблюдателем, и иногда только Павел видел, как у отца ходят желваки.

***

В десятом классе все девчонки сохли по Павлу. Из скромного молчаливого мальчика он превратился в высокого блондина, да к тому же весельчака и балагура. Душа всех компаний, он отлично играл на гитаре и своим басистым голосом сразу привлекал внимание многих девушек. Сергей с Павлом стали закадычными друзьями и всюду были вместе. Оба из-за взрывного характера Павла часто попадали в передряги, иногда дрались на дискотеках, выясняя отношения.

Наступил май, впереди были экзамены и получение аттестата зрелости. Родители Павла решили, что сын поступит в государственный университет. Но Павел с Сергеем уже давно решили, что поедут в Москву в строительный институт. И только на последнем звонке, увидев своих одноклассниц в белых бантах и фартуках, они поняли, что скоро весь их класс разлетится в разные стороны, как птенцы из гнезда. Закончилась их жизнь под вечным присмотром родителей и учителей. Долой портфели! Да здравствуй, долгожданная свобода! И эта новая и неизвестная жизнь влекла, наполняла их юные организмы адреналином и бесшабашностью.

О своем решении поступать в строительный Павел заявил, когда принес аттестат домой. Ляля вытирала платком слезы от счастья, она и не надеялась увидеть столько пятерок, да и две четверки совершенно не портили картину. Андрей тоже был доволен.

– С таким аттестатом и в университет не стыдно поступать, – сказал он, смотря на сына, гордо приподняв голову.

Павел окинул радостных родителей взглядом.

– Я в университет поступать не буду. Мы с Сергеем едем в Москву – в строительный.

– Какой еще строительный?! – заорал Андрей Петрович.

Ляля смотрела расширенными от ужаса глазами, не веря в то, что слышит.

– Ладно, мы с матерью терпели твоего дружка, пока ты в школе учился, но чтобы ехать с ним и поступать в какой-то строительный! Это уже слишком. Ты пойми, с университетом у тебя будет другое будущее! Я запрещаю ехать с этим разгильдяем, давно нужно было порвать эту вашу дружбу! Ты уже взрослый и должен понимать, что мы принадлежим к другому обществу!

– А в школе учили, что у нас равноправие.

– Хватит ерничать! Мы с матерью столько в тебя вложили, чтобы выучить и дать путевку в жизнь. А ты своими руками хочешь все разрушить! Не позволю! Так что забудь об институте и давай готовься в университет, я уже с нужными людьми познакомился.

– За что вы так ненавидите Сергея? – смотря на родителей, спросил Павел.

– Причем здесь ненависть?! Ты пойми, у вас с ним будут разные жизни. Так лучше сейчас прервать всю эту непонятную дружбу, которая, как я смотрю, до хорошего тебя не довела, раз ты уже идешь наперекор родителям.

– А, может, у меня вообще бы не было этой жизни.

Взгляд Павла наполнился пустотой. Всегда, когда он вспоминал случай на реке, его охватывало полное безразличие ко всему. Почему так происходило, он не знал. Вот и сейчас от нахлынувших воспоминаний он передернул плечами и крутанул головой, откидывая назад длинную челку, постоянно сползающую и закрывающую его глаза.

– Ну, знаешь! Мы с матерью для себя решили, что у нас будет один ребенок, и мы для него сделаем все.

– А зря. Могли бы еще сестренку или братика родить. Вы никогда не задумывались о том, что дети могут умереть? Вы запрещаете мне дружить с Сергеем, хотя совершенно ничего не знаете о нем. Вот ты, отец, знаешь, что его отец погиб на заводе и после этого случая директора сняли и освободившуюся должность предложили тебе? Знаешь ли ты, что первый день нашего приезда для меня мог быть последним? Ты смотришь на меня так удивленно, конечно, ты ничего не знаешь, или твоя должность не позволяет тебе этого.

– Как ты разговариваешь с отцом! И о чем ты говоришь?! – встряла в разговор Вероника.

– Мам, не волнуйся.

Павел окинул родителей хмурым взглядом, думая, продолжать начатый разговор или нет, но все же продолжил. Столько лет боли. Сколько раз, лежа в кровати и глядя в потолок, он думал: «Почему? Ну почему у меня такие родители? Холодные, отчужденные». Сколько раз задавался вопросом, родной ли он сын? Может, его усыновили? И поэтому он для них совсем чужой и нелюбимый.

Как же он иногда завидовал Сереге, когда его мать с любовью и заботой смотрела на сына. Как ему тогда хотелось хоть раз увидеть такой взгляд от своих родителей. Но так и не дождался. Может, поэтому он целыми днями пропадал у Сергея. Сбегал из дома, чтобы не видеть эту холодную вычурную надменность и интеллигентность.

Сколько раз он задавался себе вопросом, почему одни живут в коммуналках, а другие – как его отец – в трехкомнатной квартире? Неужели только из-за того, что он директор завода? Так ведь остальные тоже трудятся на благо Родины. Так почему? Столько нерешенных вопросов рождалось в молодой голове. Столько бунтарских мыслей о несправедливости и неравноправии, но говорил на эту тему с отцом он впервые.

Наверное, получив аттестат на руки, Павел почувствовал, что стал свободным и взрослым. Теперь ему не надо отчитываться перед родителями – где был и что делал? Теперь он сам будет строить свою дальнейшую жизнь, без нравоучений и наставлений. Но прежде чем он навсегда покинет отчий дом, он должен рассказать все, что тогда случилось. Чтобы родители, наконец, поняли, что значит для него Сергей.

Проглотив комок боли, подступивший к горлу, он хрипло начал свой рассказ. Он вспоминал, как тонул, как Сергей бросился в омут и вытащил его бездыханное тело, как вернул его к жизни. Как отдал свою куртку и застегивал ее своими посиневшими пальцами. Как они шли, насквозь промокшие и обдуваемые холодным ледяным ветром. Как впервые увидел маму Сергея и понял, что бывают другие семьи, где любят своих детей.

Ляля, с ужасом смотревшая в этот момент на Павла, хотела что-то сказать от возмущения, но замолчала, посмотрев в глаза повзрослевшего сына, который продолжил свои признания о том, что пока лежал в больничной палате, хотел только одного – умереть.