Ольга Токарева - Светкин дар. Переплетенье жизненных дорог

Поняв, что молчанием он сделает только хуже, Сергей, собравшись с духом, выпалил:

– Баб Фекла, а можно к вам в больницу пройти незаметно?

– Как это – незаметно?!

На старческом лице отразилось недоумение, в прищуренных глазах замерло удивление.

– Да понимаете, друг у меня лежит в больнице с воспалением легких. Его мама сказала, что никого не пускают. Он в реанимации лежит.

– Ну, раз в реанимации, то тогда, конечно, туда, милок, вход только врачам и медсестрам.

– Баб Фекла, а можете меня провести?

– Ты что, сказился? А как если увидят, так меня сразу уволят!

– Бабушка, ну пожалуйста! Вы же столько лет там работаете, вас все знают. Вот вы меня и проведете, я ведь осторожненько.

– И не уговаривай, нечего тебе там делать!

– Бабушка Феклушка, я мигом – только посмотрю на него и сразу уйду. Понимаете, у Павлика друзей нет, кроме меня, он ведь совсем недавно переехал в наш город.

– Так значит, Пашкой зовут?

– Ага.

– А годков сколько?

– Как и мне, мы с ним в одном классе должны учиться.

– А фамилия? А хотя и так понятно, только один мальчик твоего возраста с таким именем лежит – Егоров его фамилия. Совсем плох, никто не знает – выкарабкается или нет…

– А что, уколы не делают?

– Да делают. Только понимаешь, многое еще и от организма зависит. И где только так простудился?

Бабка с вниманием посмотрела на Сергея, как бы спрашивая: «И где вас черти носили?»

Сергей опустил голову, рассказывать о купании в холодной реке не хотелось, но и отступать от своего решения он не собирался. И к нему пришла мысль, как надавить на бабку, чтобы она согласилась.

– Бабушка, ну пожалуйста, я вот приду, он обрадуется и сразу поправится, вот увидите!

– И не уговаривай меня, ишь, чего удумал!

Фекла махнула рукой и развернулась, собираясь уходить, но Сергей преградил ей дорогу.

– Бабушка Фекла, я вам помогать буду, вот что скажете – то и буду делать! У вас вон ноги больные, а я быстренько в магазин сбегаю, в очереди постою и за колбасой, и за картошкой! Ну пожалуйста! Я очень осторожненько, никто и не узнает.

Фекла остановилась, взвешивая все за и против, развернулась, закряхтела, едва передвигая ногами, подошла к столу и села.

– Вот помогу тебе, а ты сбегаешь один раз в магазин, а потом ищи тебя! У вас, пострелят, одна беготня на уме!

– Что вы, бабушка, если я слово дал, то помогать стану. Кем же я после этого буду, если слово не сдержу!

И он строго посмотрел на Феклу, на детском лице читались мольба и переживание.

– Ладно, – махнула она рукой, – видать, никак от тебя не отвязаться. Я к восьми на работу, проведу тебя. На вахте скажу, что ты мой внук, вещи кой-какие передать с тобой, а то самой не унести. А в больнице тапки наденешь и будешь как пациент. Нынче дежурит новенькая врачиха, а она раньше девяти не появится, пока на проходной не наговорится со своим хахалем. И откуда такая ветреная? Да уж, нынешняя молодежь не чета нам.

И тут, опомнившись, что сказала при мальце намного больше, чем хотелось, кряхтя, поднялась со стула и пошла к себе в комнату, на ходу крикнув:

– Пойду, полежу перед дежурством, подремлю немного, а ты пока за щами присмотри, чтобы не убежали!

Сергей поводил носом, но отнекиваться не стал.

– Хорошо, бабушка, я посмотрю!

Когда она ушла, он быстро открыл форточку и вдохнул холодного морозного воздуха. Подышав немного, прикрыл фрамугу и сел на табуретку. Больше всего на свете он не любил ждать.

«Но ничего, буду воспитывать силу воли».

На его счастье, на кухню зашла мать.

– Сережа, а ты чего здесь сидишь? Уроки сделал? Неделю с ангиной провалялся, смотри не отстань по программе.

– Мам, не переживай, я уже все решил и прочитал.

– Так, а сидишь чего – проголодался?

– Не-а. Я щи бабки Феклы сторожу, – прошептал он тихо, вытянув шею прислушиваясь к звукам в коридоре.

Мать подсела к столу.

– А за какие такие грехи она тебя заставила ее щи караулить?

– Она меня обещала к Павлу в больницу провести, у него воспаление легких.

– А, раз такое дело, тогда стереги! Нельзя обещаниями разбрасываться, не сдержишь слово, потом не поверят и будут считать тебя врунишкой.

Сергей поджал губы, сложил руки на стол, положил на них подбородок и стал смотреть на маленькое пламя газа, думая о том, как встретится с Пашкой. Он чуть не заснул, когда услышал шарканье ног по полу, Фекла заглянула на кухню и покачала головой.

– Надо же, я уж думала, и след простыл, ан нет, сидит, караулит. Ну, беги, собирайся!

Сергей вскочил и побежал в комнату за деньгами на автобус. На улице он все время торопился и очень нервничал из-за того, что Фекла медленно шла.

Она успевала только покрикивать всю дорогу:

– Куда ты так торопишься, пострел? У меня ж ноги больные, я за тобой не успеваю!

Наконец они подошли к больнице. Сергей очень переживал, ему казалось, что обязательно что-то произойдет, и его не пустят. Но все его тревоги оказались напрасными. Их никто не задержал на пропускном пункте, они поднялись на третий этаж и прошли в комнату для персонала.

– Ты давай раздевайся, да тапки обуй, и посиди, меня подожди, а я загляну в кабинет врача, посмотрю, на крайний случай, – проговаривала Фекла, снимая с себя пальто. Достала белый халат из шкафа, быстро оделась и переобулась, при этом все время кряхтела и бормотала что-то себе под нос. Глянув на себя в зеркало и поправив халат, вышла.

Сергей мигом разделся, запихал одежду в тот же шкаф и сел ждать. Тихо тикали часы на стенке, отсчитывая время, которое тянулось нескончаемо долго, как ему казалось. Он представлял, как встретится с Пашкой, и хотя они совсем мало знакомы, но в душе было такое чувство, что они закадычные друзья. Хотя таких друзей, с кем он бы пошел в разведку, нет, как-то не сходился он ни с кем. Может, мешал упрямый характер? А вот с Павлом все было по-другому, они оба видели рядом смерть, и потом – их связывала тайна. И. может, поэтому, все происходящее казалось таким загадочным. И ничего, что Сережа раскрыл тайну маме, он всегда с ней делился всем, что происходит в его жизни. Он мог с уверенностью сказать, что никогда и никому она и словом не обмолвилась о том, что он ей рассказывал. Да и потом, только когда он пришел с Павлом, мать, наконец, сбросила с плеч горе и стала такой же, как была до смерти отца. Конечно, порой он видел ее грустные глаза, но зато теперь она не сидит часами и не смотрит в одну точку. Поэтому Сергей и считал себя обязанным Павлу, все-таки если бы не он, то кто знает, как бы они жили дальше с матерью?

Его мысли прервала бабка Фекла, открыв дверь, она осмотрела его с головы до ног и грозно приказала:

– Давай марш за мной! Да смотри, чтоб тихо себя вели, не дай бог кто прознает.