Анна Штумпф - 2020

– Сами понесете?

– В смысле, сам? Я же платил за подъем!

– Тогда отойдите, пожалуйста.

Бедный покупатель, видимо, не спал всю ночь, оттого долгожданная доставка становится источником невыносимых переживаний:

– Осторожнее, прошу вас! Вот я сейчас тут… Камушек подложу!

Сосед суетливо откинул дверь парадной и закрепил ее камнем, всегда лежащим для таких целей внутри подъезда у спуска в подвал.

– А, ё…! – второй грузчик с матерком вернулся в машину и вышел из нее спустя полминуты. Теперь на нем была не очень чистая одноразовая маска. – Твою ж… Чуть не забыл!

– Да-да, – пробормотал сосед и убежал внутрь. Видимо, держать дверь квартиры.

Это развлечение длилось минут пять. Мы вернулись к детям – качаем их на качелях.

– Ой, Маш! Мои знакомые вчера ездили сакуру фоткать! Ну, в Саду Дружбы! Красиво, слов нет! Как в Японии! – Вера отвела руку в сторону, словно вокруг тоже полно цветущей сакуры. – Тепло, аромат… Как тут заболеешь, когда такая красота кругом?

Погода и правда радует. Орут одуревшие от тепла синицы. Цветет яблоня – на ее фоне вечерами фотографируются парочки. По утрам она источает дурманящий запах. В лужах отражаются маленькие облачка, которые так и норовит переехать на велосипеде Олежка. Слава богу, что ночью пролился дождь – улицы поливают непонятно чем – все смыл.

Полицейские нарисовались из ниоткуда. Принесла нелегкая. Как помянешь черта, тут-то… Подошли к нам вразвалочку, никуда не торопясь, взяли под козырек:

– Добрый день, гражданочки! Сержант Веселов, младший сержант Баронов. Документы, пожалуйста.

Мой паспорт нашелся в сумочке сразу, Вера же не имеет привычки носить его с собой, поэтому предъявить сумела лишь права. Один из полицейских, что покрепче, рассмотрел Верины права и повернулся ко второму:

– Записывай.

– А что такое-то? – взвизгнула Вера и с притопом отставила ногу в сторону, сложив руки на груди. Глаза ее приобрели нестандартную форму глаз принцессы Беатрис из британской королевской семьи. Наткнулась на спокойный взгляд того, который сержант. Или младший сержант?

Так. Я достала телефон и начала снимать происходящее на камеру. Мало ли что… Потом не докажешь.

– Как это что, девушка? В Санкт-Петербурге объявлен режим повышенной готовности. Рекомендовано оставаться дома.

Как назло, из громкоговорителя, который заученно повторяет текст несколько раз ко дню, полились привычные фразы: «Уважаемые петербуржцы и гости города!… просим вас оставаться дома и не подвергать опасности свое здоровье и здоровье ваших близких».

Веру так просто не смутишь. Сосредоточенно дослушав все до конца, она подняла вверх пальчик:

– Вот! Слышите? «Просим вас!» – теперь Вера покачала пальцем. – Нет такого закона, чтобы мы дома сидели безвылазно. Нас просят.

– В целях обеспечения безопасности предписано соблюдать режим самоизоляции и носить маски в общественных местах. Почему вы не в масках? – первый очень спокойно перевел взгляд с Веры на меня. Второй оглядел мальчиков. Никита с Олежеком давно подошли и выглядывают из-за наших спин. Никита осторожно тер затылок – обдумывал положение дел.

– Детям нужен свежий воздух! Ну, какие маски? Кого я могу заразить?! Я не чихаю, не кашляю! – Верины руки уверенно уперлись в бока.

Мне даже стало жаль двух сержантов, на которых смело наскакивала Вера. Полы расстегнутого пальто оверсайз делали ее похожей на птицу, растопырившую крылья. Сходство дополнялось любимой гулькой на макушке. Вдобавок она широко расставила ноги в белоснежных кроссовках.

– Как вы знаете, вы можете стать невольным переносчиком COVID-19, особенно, если он протекает бессимптомно. В настоящее время наблюдается увеличение числа заболевших среди лиц до сорокапятилетнего возраста.

Не успевает Вера раскрыть рот, как полицейский добавил уже мягче:

– Вы ведь ребенка своего заразить можете. Лучше надеть маску.

– Да все специалисты говорят, что эти маски не спасают и бесполезны. И использовать их надо в общественных местах. Типа, в магазинах. А тут? На воздухе?! Тут только мы! Кто кого заразит?!

– Маска не спасает. Но уменьшает риск заболеть, – так же спокойно продолжал полицейский. – К тому же, маска – это показатель того, что вам можно доверять – вы защищаете себя и близких. То есть, вы потенциально не опасны для окружающих. Вы социально не опасны, если вы в маске. Это понятно? Так, данные мы у вас взяли. Пока выносим предупреждение. В следующий раз это будет штраф. Всего хорошего, и берегите себя и своих близких!

При воспоминании о масках накатило раздражение. Хлопнула книгой. Вера молодец – показала им, что мы не лыком шиты. Утром позвонила тете Оле. Она сообщила, что Лилечку кремировали. Я еле удержалась, чтобы не разрыдаться прямо при Олежеке. Не надо ему пока о таких вещах знать. Рано еще. И Пашу пугать не хочу. О полицейских, может быть, расскажу. А про Лилю – пока нет. Бедная тетя Оля, она занимает себя как может – лишь бы чем. Сказала, что была в СДЕКе, отправила нам одноразовые маски, купила оптом по случаю. Я испытала смешанные чувства. С одной стороны, я бы и сама заказала маски. Если бы прямо возникла необходимость. Но пожилое поколение не переделаешь – забота сама идет к вам. Хотите вы того или нет. С другой стороны – я не могла вывалить все это на несчастную тетю Олю…

– Олежек, давай уже ко сну готовиться!

Послушный сын убрал книгу на полку и побежал в ванную. Я осталась сидеть в кресле. Со двора доносились смех и аромат шашлыка. Я распахнула окно. Запах жареного мяса усилился и коварно защекотал обоняние. Возле импровизированной березовой рощи компания из двух парней и девушек:

– Мага, …, возьми шампур, я сфоткаю!

Вальяжный Мага взял в каждую руку по шампуру и позировал, растопырив ноги и набычив бритую голову. Его спутница была нетрезва:

– …, не толкайся, Сонька!

Неслышно подошедший на цыпочках Олежка сложил пальцы треугольником:

– Как пахнет!

Перебросившись парой нецензурных фраз, девушки тоже начали позировать в обнимку с кавалерами и шампурами. До еды, видимо, дойдет нескоро.

У глуховатого соседа заорал телевизор. Ток-шоу в прайм-тайм. Ветерок донес обрывки беседы в студии:

– Да потому что у нас лозунг такой – «Моя маска тебя защищает», – звучит явный западнославянский акцент. – Поэтому безоговорочно их носят все!

Все. Закрыла окно.

Олежек быстро заснул. Читать мне больше не хотелось. Невыплеснутые эмоции навязчиво напоминали о себе. Пока перебирала в голове воспитательную беседу на площадке, раздражение лишь усилилось. Социальная функция! Бред какой-то. Да я и так социально не опасна! Даже без маски! Кто там по-настоящему думает обо мне, в этом обществе?! Этот, который в машине маску забыл? Дезинфекция улиц всяким ядом? Эти, с шашлыками? Их маски меня или Олежку защищают? Кто меня защищает?!