Алексей Крестьянинов - Остров

– Ладно, иди, – сказала она с едва заметной улыбкой. – А то ещё сознание потеряешь, что тогда буду делать с тобой.

Словно сомнамбула, я вышел на улицу. Уже зажглись фонари. Я шел в расстегнутом пальто, и мне по-прежнему было жарко. Этой ночью, как и той, перед экзаменом, я опять не смог сомкнуть глаз.

Второй семестр отличался от первого главным образом тем, что куда-то ушла растерянность перед новым, студенческим образом жизни, так разительно не похожим на прежний, школьный, когда рядом с тобой были папа с мамой, всегда готовые прийти на помощь, и учителя, по сути, вторые родители, не менее настоящих переживавшие за все твои промахи и радовавшиеся твоим успехам. Институтские же преподаватели относились к тебе более индифферентно, если не сказать безразлично. Во всяком случае, нам так казалось. Но это как раз и являлось тем проявлением свободы, к которой мы всегда неосознанно стремились, хотя и не были к ней как следует подготовлены, что совсем скоро сыграет со мной и моим другом Виктором весьма злую шутку. Но пока до этого было ещё далеко. Пока Виктор готовился к «поединку века», встрече на ринге с чемпионом института по боксу в полутяжелом весе кандидатом в мастера спорта Будимиром Берзиным, в просторечии – ББ. А мы, его одногруппники, как могли, поддерживали нашего товарища и готовились болеть за него.

Витька тренировался по нескольку часов в день и не только вечерами, иногда для этого ему приходилось пропускать занятия. Я тоже, бывало, сбегал с лекций и отправлялся в спортзал, чтобы поприсутствовать на его тренировках, посмотреть бои со спарринг-партнерами. Меня удивляло, как он выдерживает такие нагрузки! Бой полутяжей – это тебе не поединок спортсменов «петушиного» веса. Каждый пропущенный удар потрясает тебя до основания, дезориентирует в пространстве и даже во времени. Он способен вызвать смятение и панику, необратимым образом сказаться на психике, вот почему в боксе так важна волевая подготовка. В других видах спорта ты можешь проиграть, пробежать медленнее соперника, не взять необходимую высоту, поднять на несколько граммов железа меньше, не забить решающий гол, наконец, получить травму. И только в боксе ты рискуешь быть на глазах у всех избитым до потери сознания! А чем иным, скажите, является нокаут? Всякие там бои без правил – это, по сути, тот же бокс, только с различными вариациями. Поэтому, несмотря на всю мою любовь к этому виду спорта, я никогда до конца не мог понять боксеров, ставящих на кон собственное здоровье, а значит, в конечном счете, жизнь!

Бой был назначен на День Победы – девятое мая. Ринг находился в недавно построенном спортивном корпусе института, просторном и светлом. Там было много места для зрителей, желающие могли наблюдать за соревнованиями даже сверху, с внутреннего балкона. Словом, можно было не переживать, места хватит всем.

С утра мы с ребятами гуляли по празднично украшенному городу, спустились к площадке, где на крутом берегу реки в самом конце широкого проспекта только что открыли величественный обелиск в память об освобождении города от фашистов. Почти все деревья и декоративные кустарники уже покрылись нежной светло-зелёной листвой, из репродукторов звучали военные песни и марши, всё это брало за душу, настраивало на праздничный лад с примесью лёгкой грусти.

Еще не были написаны многие песни о войне, такие, например, как Тухмановский «День Победы» или «Мы за ценой не постоим» из фильма «Белорусский вокзал». Но из открытых окон домов, из громоздких переносных магнитофонов, с которыми по бульвару разгуливала молодёжь, подметая асфальт модными, неимоверно расклешенными от колен брюками, изготовленными в ателье индпошива из дефицитнейшей ткани с лавсаном, уже разносился хриплый баритон Высоцкого, певшего про «Як» -истребитель и штрафные батальоны, про сыновей, уходящих в бой, про того парня, который не стрелял, и про другого, однажды не вернувшегося из боя! Мы все тогда были помешаны на Высоцком и распевали его баллады на вечеринках, даже не зная точно слова, ибо качество магнитофонных записей было ужасным, а по радио песни его ещё не звучали, пластинки не выходили.

– Ну что, выиграет сегодня Витька? – спросил ни к кому конкретно не обращаясь Артем Добужинский. – ББ сильный соперник, и опыта у него побольше!

Ребята молчали. Действительно, результат боя предугадать было трудно. С одной стороны, Виктор внешне выглядел крепче соперника, был выше его ростом, и руки у него были длиннее. С другой, Будимир – чемпион института, неоднократный призер спортивного общества «Буревестник». Он на три года старше Витьки, провел больше боев и только в одном потерпел поражение. К тому же он – кандидат в мастера спорта, тогда как наш товарищ – перворазрядник.

– Бьюсь об заклад, что Витька победит, – сказал Коля Менюк, – я видел его на тренировках, прёт, словно танк, не остановишь!

– Смотря кто пытается остановить, – не согласился Артём. – С Берзиным они на ринге встречались, кто-нибудь знает?

Это знал я, но промолчал. Они, действительно, встречались три раза в неофициальных боях на различных площадках и все три раза Витька по очкам ему проиграл. Честно говоря, у меня тоже не было никакой уверенности, что на этот раз моему другу улыбнется удача.

Мы заняли места на балконе, когда уже вышла первая пара спортсменов – наилегчайшего веса. Они резво перемещались по рингу на протяжении всех трёх раундов, нещадно мутузя друг друга, и казалось, их не берет усталость. В этом весе чистые победы нокаутом случаются редко, и на этот раз победитель был определен по очкам. Потом соревновались ребята лёгкого и первого полусреднего веса, полусредний и средний веса представлены не были. Наконец, подошла очередь полутяжей. Рефери по очереди представил публике участников: сначала ББ, и тот, как положено, поклонился на все четыре стороны с изяществом марионетки, почему-то присущим всем боксерам, затем вскинул над головой руки в перчатках, приветственно потрясая ими. В ответ раздались бурные аплодисменты его поклонников, среди которых, кстати, преобладали девушки. Потом представили Витьку. На этот раз аплодисменты были пожиже. Рефери указал участникам их углы, Витьке достался синий.

Я наблюдал за ним. Внешне он был спокоен, но я-то знал, что это не так! Я успел хорошо изучить своего друга. Несмотря на постоянную несколько самоуверенную и снисходительную манеру общения с людьми, которую он почему-то избрал для себя и за чем тщательно следил, в критические моменты Виктор, как ни странно, легко вдавался в панику. Я не раз с удивлением отмечал это про себя – так не вязалось подобное проявление некоторого малодушия с его обликом чуть ли не супермена.