Алексей Крестьянинов - Остров

Тренеры и секунданты торопливо отдавали своим подопечным последние наставления. Прозвучал гонг и, приняв из рук тренера капу, Виктор шагнул в центр ринга навстречу сопернику. Поначалу они, как это обычно бывает в серьёзных весовых категориях, долго танцевали друг вокруг друга, осторожно прощупывая оборону противника. Собственно, в первом раунде они обменялись лишь несколькими стоящими ударами и почти не сходились в клинче.

Сказать по правде, первый раунд вышел очень вялым, и зал разочарованно загудел. В перерыве тренер что-то горячо говорил Витьке, а тот угрюмо молчал, изредка кивая головой. Прозвучал гонг ко второму раунду. Теперь картина существенно поменялась, ББ сразу же пошел в наступление и начал теснить Витьку к канатам. Но у того было преимущество – более длинные руки и он старался держать противника на расстоянии. Где-то за минуту до окончания раунда Виктор все же пропустил очень сильный удар справа, который отбросил его на канаты. Судья начал было отсчет, но мой друг сумел быстро собраться и продолжить бой. Я видел, что он с огромным трудом сдерживал натиск Берзина и если бы не прозвучал гонг, не знаю, чем все могло бы кончиться. По результатам двух раундов явно лидировал Витькин противник.

Пока секунданты обтирали и обмахивали Виктора мокрым полотенцем, тренер пытался ему что-то втолковывать. Но я думаю, он уже мало что воспринимал. На первых секундах заключительного раунда Витька снова попал в нокдаун, но опять сумел быстро прийти в себя. После этого, думаю, он по-настоящему запаниковал. Вот тут-то его противник и совершил непростительную ошибку. Возможно, решив, что победа уже у него в кармане, он на какое-то время ослабил натиск, чем тут же воспользовался его визави.

Я даже не успел заметить, как Витька нанес чемпиону свой коронный удар левой, настолько молниеносным он был. ББ пошатнулся, но устоял, из рассеченной брови брызнула кровь! Рефери остановил бой. Никаких катменов, разумеется, в то время у наших институтских боксеров не было и в помине, их функции выполняли тренер и секунданты. Не имелось и препаратов, содержащих адреналин. Рассечение наскоро обработали перекисью водорода, приложили вазелин со льдом, кровь вроде бы остановилась, и судья разрешил продолжить схватку.

Все время, пока на ринге происходили эти события, зал неистовствовал. Даже всегда невозмутимый Артём Добужинский что-то орал и топал ногами. До конца последнего раунда оставалось не более полуминуты. ББ ушел в глухую защиту, он закрывал перчатками рассеченную правую бровь, стараясь дотянуть до спасительного гонга. Витька же предпринимал отчаянные попытки пробиться именно сюда, к самому уязвимому месту своего противника. Технический нокаут – только он мог принести ему победу! И это ему удалось, он дотянулся перчаткой до раны.

Рефери остановил бой, кровь заливала глаз Будимиру и капала на пол, пока он шел в свой угол, где его ждали тренер и секунданты с ватой и медикаментами. За десять секунд до конца третьего раунда победу над чемпионом техническим нокаутом одержал первокурсник Виктор Головин! Теперь он был чемпионом института в своей весовой категории. Конечно же, это было выдающееся достижение. Но мне что-то мешало испытывать настоящую радость за успех друга.

Летнюю сессию Витька сдавал уже в ранге чемпиона. Но этот титул мало сказался на отношении к нему преподавателей. Это нам, его сверстникам и товарищам казалось, что все вокруг только и делают, что следят за спортивными достижениями студенческой братии и в зависимости от них формируют свои симпатии и антипатии к нам, грешным. Отнюдь! Ему, как и другим, тоже приходилось порой получать «неуды», пересдавать «хвосты» и прибегать к шпаргалкам, чтобы не завалить экзамен. В этом смысле для него, повторяю, ничего не изменилось, никто не давал поблажек за его лихую победу на ринге. Да многие преподаватели о ней и не знали, ибо не были в курсе спортивной жизни родного вуза, которая их попросту не интересовала. Мне, худо-бедно, летнюю сессию удалось пройти без эксцессов, задолженностей не было, и я с легкой душой вместе со всеми отбыл в родной Эльзас с Лотарингией на первую производственную практику. Это был очень веселый этап нашей студенческой биографии, хотя приходилось вставать ни свет ни заря и добираться вместе с первой горняцкой сменой служебным автобусом на шахту, расположенную километрах в пяти от рабочего поселка, где мы жили в общежитии. Помимо неизгладимых впечатлений от шахты, где нас оформили в качестве подземных рабочих, во мне от того времени навсегда осталось битловское:

И бесподобный припев:

Этот шлягер, записанный на переносной магнитофон, мы слушали ранним утром, торопливо глотая чай с бутербродами и собираясь на работу; днем, вернувшись в свое общежитие; вечером, таская с собой эту бандуру с крутящимися бобинами, когда гуляли с местными отчаянными девахами вблизи лениво курящихся терриконов. Словом, мотив этой песни сопровождал нас всегда и всюду, не надоедая, не приедаясь подобно иным хитам, звучащим с эстрады. Потому, наверное, и запал он мне в душу на всю оставшуюся жизнь. А может просто от того, что мы были молоды, беспечны и воспринимали всё происходящее с нами как увлекательное приключение, чем-то напоминающее бесконечное веселое кино.

Мой внутренний кодекс мало-помалу начинал давать сбои, образ Зои как-то тускнел, приобретал всё более размытые очертания по мере того, как она стала всё реже и реже отвечать на мои письма.

Однажды вечером, когда мы сидели с местными девчонками на скамеечке возле общежития и, балагуря, так, ни о чем, крутили свой многострадальный магнитофон, к нам подошел странного вида мужик, неопрятно и грязно одетый, заросший многодневной щетиной, с каким-то синюшным лицом. От него за версту несло перегаром. Тогда не было такого понятия – бомж! Опустившихся и потерявшихся в жизни людей, с которыми, впрочем, ни мне, ни кому-то из моих друзей до этого вплотную пересекаться не приходилось, называли бичами. Откуда пошло такое название?

Существуют различные версии. Одну из них впоследствии высказал Владимир Высоцкий, в стихах которого бичи иногда фигурировали в качестве весьма колоритных персонажей, достаточно вспомнить песню «Про речку Вачу и попутчицу Валю». Так вот, по его версии, которую я, впрочем, и до него слышал не раз, бичами называли людей, чаще всего моряков или рыбаков, отставших от своего корабля, или списанных за какую-то провинность на берег, а потом загулявших, запивших, промотавших все заработанные деньги и опустившихся на самое дно. Они не имели своего угла, жили где попало: если на севере – то в люках теплотрасс, там тепло, а также в подъездах многоквартирных домов, в подвалах, на чердаках и в других, мало приспособленных для этого местах. Ведь слово beach переводится с английского как берег, пляж. Отсюда всё якобы и пошло. Может, и так, но в позднем СССР аббревиатуру «бич» остроумно расшифровывали по другому: «бывший интеллигентный человек», что частенько соответствовало действительности. В нашем случае так уж точно.