Анастасия Михайлова - В поисках ветра

– Да? А что ты здесь делаешь?

Все дружно засмеялись. Денис повторил свою шутку.

Как рассказывал сам Денис, он пошел на филфак, чтобы просто куда-то пойти. Его тетя преподавала русский в этом университете, и, скорее всего, ему помогла в поступлении. Грамотность у него была в порядке, а о каких-то перспективах, кроме как в спорте, он и не помышлял. Алина пересказала, как она разбросала уже всем подходящие профессии. Нина захохотала, махнула рукой и сказала:

– Ага, только все закончим в стенах школы, уча спиногрызов.

– И будем еще говорить, что это работа мечты. Я знаю, что говорю: у меня сестра в школе работает, – проговорила Алина.

– И как? – спросили ребята.

– Как человек идеи. Только за идею, что она дарит детям знания, готова и в огонь и в воду, а выражаясь более буквально: готова терпеть выходки детей, их родителей и пинки начальства, работать еще в выходные, выезжая с ними на экскурсии или еще куда-то. Все это за маленькую зарплату и тонну неблагодарностей. Ну, а что вы хотели? « Вы же знали куда шли? Хотели бы денег, пошли бы в бизнес».

– Вот черт, что мы все здесь делаем? – выругалась Нина. – Это же ловушка!

Ребята снова засмеялись, и секундное напряжение было снято.

– Ты что тогда тут делаешь, раз в курсе всего?! – Денис легонько ткнул пальцем Алину в плечо.

– А я очень люблю книги! Настолько сильно, что хочу сама их писать.

– Ах, милые филологи! Мы все писали понемногу о чем-нибудь и как-нибудь, – раздался рядом голос.

Невысокого роста мужчина примерно сорока лет, подмигнул Алине и, уходя, продолжил дальше что-то напевать.

Алина покраснела.

– Это он! Это ведь он на следующий год будет читать у нас русскую литературу! Кузнецов! – захихикала Нина. – Прикольный мужик, старшики рассказывают. Но вредный…

Ее голос потонул в звуке прозвеневшего звонка. Ребята стали собираться на занятия. Денис – на тренировку.

Алина не любила семинаров. Не любила тянуть сама руку, отвечать. Нужно было напоказ перед всеми обнажать свои чувства, потому что каждое произведение влечет за собой рождение в душе каких-то новых чувств, мыслей. Так зачем нужно было кричать, говорить об этом, вылезать с языком? Смысл проведения семинаров по литературе оставался для нее непонятен. Она любила читать, но обсуждать произведения предпочитала в определенном кругу при обстоятельствах, располагающих к откровению.

Сергей Семенович с любовью школьного учителя окинул взглядом всю аудиторию.

– Какая милая рубашечка на нем сегодня, – шепнула Алине Нина.

Алина улыбнулась в ответ и отметила про себя, что уделяя внимание тому, во что одет уважаемый Сергей Семенович и как он выглядит, они словно с заботой матерей поправляют на нем взглядом галстук, отряхивают невидимые соринки с плеча пиджака. Сергею Семеновичу было уже наверное где-то пятьдесят с лишним, но он был все равно какой-то по детски наивный, милый и очень добрый.

– Есть удивительная история, – начал он, – история Ромео и Джульетты, которую вы все, я верю, прочитали к сегодняшнему семинару. Эту историю можно назвать вечным памятником любви. И сегодня мы о ней поговорим подробнее. Кто не согласится с тем, что нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте? Кто не согласится с этим, что это одна из величайших историй о любви?

– Я не соглашусь, – прошептала Алина, опуская глаза.

– Чего? – буркнула ей в сторону Нина, ковыряясь в телефоне.

Занятия ее интересовали только как прохождение зачетов и экзаменов и получение отметки. Она напрягалась только тогда, когда это было действительно необходимо. Особого рвения и любви к литературе у нее заметно не было.

– Я не согласна, что эта величайшая история о любви.

– Ну так поспорь с Семиком – он обрадуется, – не смотря в ее сторону, шепнула Нина и продолжила выращивать овощи в своей электронной ферме.

– Да ну… Спросит, отвечу.

– Боишься? – хихикнула Нина.

– Нет. Просто… Зачем?

– Милые барышни на галерке, мы вам не мешаем? – Сергей Семенович прервал свой монолог и все сидящие впереди, проследив за его взглядом, обернулись к Алине и Нине.

– Спросил, – сказала Нина.

– А что: он на меня смотрит? – тихо произнесла Алина.

– Вы продолжаете что-то обсуждать, может поделитесь с нами?

– Да, мы… то есть я не совсем согласны…

– Да, Алина, пожалуйста, начинайте наш семинар. С чем Вы не согласны?

Алина вздохнула, Мгновение какой-то страх охватил ее, но тут же справилась. Уже смотрят, уже спрашивают, пути назад нет.

– Испокон веков, певцы, поэты слагали песни, прославляя великую любовь. Герои страдали и умирали во имя ее. Ромео и Джульетта… Их любовь была до смерти. Но что подразумевается под этим словом «любовь»? Что подразумевал под ним Шекспир? Два подростка, вдруг вспыхнувшие друг к другу страстью. Незнакомые чувства, ощущения, такие сладостные, такие новые, неизведанные. Я не стану судить, есть ли любовь или нет ее. Верить в то, что она есть, верят все – это модно.

– А вы что же? Не верите? – с улыбкой спросил Сергей Семенович.

– Пока я не готова дать ответ…

– Так почему же вы не считаете, что между Ромео и Джульеттой была любовь?

– У меня на этот счет большие сомнения, – незамедлительно ответила Алина. – Незадолго до встречи с Джульеттой Ромео страдал от любви к неприступной Розалине, и только потом переключает свое внимание на Джульетту. Меня смущает этот момент: Шекспир будто дает нам повод думать, что Ромео не столько сильно влюблен, сколько просто сам по себе очень влюбчив. Одного взгляда ему достаточно, чтобы сказать, что « любил ли я хоть раз до этих пор? О нет, то были ложные богини». Смерть их во имя любви – нелепа, я считаю. Это не любовь, это порыв страстей неопытных детей, которые, вероятно, не столько любили, сколько играли в эту любовь. Любовь проверяется долгим периодом времени. И это не пять недель.

– Интересно, – Семен Семенович, видимо, был очень доволен искренним ответом Алины. – А какой период времени вы считаете более приемлемым для, скажем, уверенности в том, что перед вами подлинная любовь?

Но Алина, заслышав позади себя смех сквозь какие-то, скорее всего, ироничные замечания по поводу ее высказывания, покраснела и, сев на свое место, буркнула:

– Не знаю.

Нина с улыбкой шепнула:

– А Алина, оказывается, – эксперт в любви. Эксперт-теоретик. Надо бы тебе поискать твоего Ромео…

Алина ничего не ответила. Она вообще уже пожалела о том, что решила высказать свои мысли вслух на всеобщее обозрение, если не сказать точнее – на осмеяние.

Был пропущен один рейс, и на автобусной остановке люди выстроились в огромную очередь. Алина стояла уже сорок минут на морозе и не чувствовала пальцев ног. Но зайти в ближайший магазин погреться так и не решалась. Наученная горьким опытом, она боялась пропустить свой автобус.