Анастасия Михайлова - В поисках ветра

– Какие же?

– На парах можно почитать много книг, а под заунывное чтение сладко уснуть.

– Да, только, чтобы тебя не заметили, – усмехнулась Алина. – Послушай, но ведь Семен Семенович совсем другой?

Семен Семенович, как в школе, старался менять виды деятельности. Сначала они слушали и писали, потом он просил законспектировать, давал самостоятельные задания. Его лекции были оформлены в виде презентации, они смотрели обучающие фильмы, тут же анализировали их. В общем, на его занятиях жизнь била ключом, и все работали. Возможно, на старших курсах в этом потребности не было, но младшие курсы еще не успели опериться, и поэтому этот школьный прием был для них очень кстати.

– Да, Семен Семенович крут. – согласился Марк. – Но, видишь, его мало кто любит из его коллектива и наверное из-за того, что студентам комфортно с ним. Ведь они считают, что все, что он делает – прыганье, недостойное профессора.

– Да, я помню, как его при нас обсуждали Ветряков и та же Овсяникова.

– Я проеду с тобой.

– Чего это ты? Тебе же в обратную сторону?

– Дела, дела…

Алина закатила глаза. В конце концов эта скрытность уже раздражала.

– Ладно, так и быть. Посвящу тебя в свои тайны. Я еду на репетицию.

– Ну и что это за репетиция? – Алина изобразила равнодушие, но очень осторожно: чтобы Марк с кем-то откровенничал – большая редкость. Было жутко любопытно. Главное – не спугнуть.

– Я репетирую песню в своей группе.

– Ты поешь?

– Нет, играю на гитаре.

– Круто… – Алина восхищенно улыбнулась.

Они разговорились вдруг о своих увлечениях. И Алина была приятно удивлена открытостью Марка, а также его музыкальными способностями. В благодарность за это будто, она поведала ему, что пишет книгу и надеется стать писателем. Только это большой секрет.

– Следующая – моя, – сказал он, когда объявляли станции.

Когда он уезжал Алине хотелось обнять его. Этот разговор сделал его ближе. Но она просто помахала рукой и сказала: « До завтра».

Удивительно, как преображается человек, когда делится своими мыслями без страха быть осмеянным. Марк перестал быть шутом и клоуном в глазах Алины.

Приближался мамин юбилей. Ей исполнялось пятьдесят лет. У Алины были на карточке скопленные две стипендии: целых две тысячи рублей, на которые можно было бы купить букет цветов. Но что же еще такое придумать маме на юбилей, когда ты уже и не ребенок, чтобы рисовать открытку и еще не совсем взрослая, чтобы купить дорогой подарок?

Незаметно для себя она унеслась к мысли, что часто родители склонны упрекать детей в черной неблагодарности. Доказать обратное бывает очень и очень трудно. Видимо, родителям очень тяжело перестроиться, когда их дети взрослеют. Мало того, что они сами едят, сами одеваются и ходят за хлебом, так они теперь на все имеют собственное мнение, а еще такие занятые. Наверное, последний пункт и приносит больше обиды. Поглощенные в свою личную жизнь и заботы, мы все меньше уделяем времени нашим родителям. Всегда такие нужные, такие необходимы на протяжении нашего взросления, они вдруг с болью для себя осознают, что все теперь мы можем сами. Нужно перестраивать модель отношений, а это бывает порой так сложно. Родитель вынужден воспринимать нас как взрослого. И это труднее всего. Вот я столько сделала для него, нее, ночи не спала, а он (она) теперь думают по-другому, спорят. Как так? Мы, дети, не помним многое из того, что они пережили с нами: эти бессонные ночи, нервные срывы, слезы, когда мы болеем. Но родители не забывают из этого ничего. Подсознательно, они хотят слышать от нас беспрестанное «спасибо». Пусть завуалированное в поступках и внимании.

Алина вспомнила один случай. Мама часто рассказывала о своем младшем брате, который очень рано ушел из жизни. Это была для нее большая трагедия, но всякий раз, когда она вспоминала о нем, она говорила о нем, как будто до сих пор не могла поверить, что его больше нет. Алина давно носила в себе этот замысел, делала кое-какие заметки, но попутно история Кайи всегда отвлекала ее. Что ж, для писателя очень важна мотивация, и вот она – мамин юбилей. Когда мама вернулась с работы, и они немного посидели за праздничным столом, Алина вручила ей подарок – несколько белых листов. Это был рассказ-воспоминание. Алина описывала один солнечный день из жизни двух маленьких ребят: мамы Алины и ее братика, которого очень рано не стало.

Мама плакала.

– Да, мне было тогда двадцать лет, когда Андрей ушел. Я только тогда стала задумываться о смерти, что нас ждет там , где теперь наш Андрюша. Я ведь тогда сама решила принять крещение покреститься, просто стало страшно, что будет потом…

Алина пожала плечами.

– Ах, ты пока не понимаешь… И я даже не знаю, хочу ли я, чтобы ты поняла или нет. Хотя скорее все-таки да, чем нет. Просто порой, чтобы это осознать человеку нужно пройти через такие трудности.

Сегодня ночью Алина долго не могла уснуть. Для нее это было абсолютно нормально. Мысли, как с цепи сорвавшиеся, неслись на свободу. И она их не сдерживала. Наоборот старалась запомнить, какая куда побежала. Потом записать. Ночь – это было ее время, время слова.

Алина явственно ощущала свою эгоистичную сущность. И за это чувство она вряд ли была бы вознаграждена на небе. Вспоминая мамины слезы, как она плакала над ее текстом она ощутила приятное удовлетворение. Андрей умер в семнадцать. Вызвав у мамы слезы, взбороздив зажившие уже раны, она получила желаемый эффект и была горда от этого. Своим творением она оказала действие на человеческое сознание. Это же потрясающе!

Тут же Алина вспомнила мамины заплаканные глаза и опустившиеся уголки рта… Алина сжалась в комок и заплакала. И вновь почувствовала свою двойственность. Кто отрицает, что в человеке несколько сущностей или уже точно две: черная и белая, тот ничего не знает о человеке.

Она поднялась с постели и направилась на кухню, прихватив с собой блокнот и ручку. Если есть, что сказать – пиши, если не спится – пиши, если очень лень – все равно пиши. В любой ситуации – пиши – таков был девиз Алины.

В комнате тихо спали мама, Вероника. Пройдя на кухню, она достала из холодильника ряженку и намешала ее с сахаром в стакане, поставила чайник. Удивительно, когда много думаешь, все время хочется чего-нибудь перекусить. Алина восполняла энергию сладостями, молочкой, мучным и никогда не толстела. Природа наделила ее ускоренным метаболизмом.

Через какое-то время на кухню пришла мама попить воды.

– Мам, – нерешительно произнесла Алина.

Спросонья мама ее не услышала, она ставила выпитую кружку обратно в шкафчик и закрывая дверцу, собиралась уходить.

– Мам, – вновь окликнула ее Алина. – Ты прости меня.