Константин Дар - Сакура

– Нас кормить-то вообще собираются? -спросил у него Медведь.

– Столовая закрыта-Новый год всё-таки… -ответил тот:-Так что вряд-ли.

– Понятно. Кипяток можно?

– Сейчас сделаю-нехотя ответил молодой высокий милиционер, крепкого телосложения и удалился.

Медведь перевёл свой взгляд на меня:

– Ну, рассказывай, ты то как сюда попал?

– За убийство… -нехотя ответил я немного подумав и не счёв необходимым скрывать это от него. Сосед с интересом посмотрел на меня:

– И кого же ты убил?

– Вора!

– Сам?

– Угу… сам-голыми руками… – тут меня прорвало и я вкратце сбивчиво рассказал ему о произошедшем. Он меня внимательно выслушал и спросил:

– А дружки твои здесь ни при чём?

– Нет! -ответил я незадумавшись.

– Смотри… Паровозом пойдёшь.-он повторил мысль оперов, проводивших дознание, но я стоял на своём, отрицая причастность к этому делу моих друзей-одноклассников.

– Сколько мне дадут? -спросил я у него.

– Лет шесть-восемь, -ответил тот, немного подумав. Его ответ меня огорошил и я не нашёлся что-либо ответить. Он продолжил:

– Его уже не вернёшь-ты о себе думай, тебе жить дальше… Грузи его.

– Он ещё в реанимации… может быть выживет… -с надеждой возразил я.

– Ну тогда молись, чтобы так и было.

Мы немного помолчали, наконец появился конвоир с чайником в руке. Он налил кипяток в подставленные через прутья решётки грязные кружки. Медведь сразу оживился и начал процедуру заваривания своего зелья-она чем-то напоминала чайную церемонию, до такой степени он был сосредоточен и сконцентрирован на этом. Подождав когда чаинки все упадут на дно, он стал переливать пойло из кружки в кружку, а затем протянул мне, приглашая оценить его творчество. Я сделал два мелких глотка и вернул ему кружку, скривившись от горечи.

– А тебя за что? -спросил я у него, решившись перейти на более доверительное обращение.

Он невесело глянул на меня и ответил:

– 102 статья, умышленное убийство при отягчающих… Я отца убил… -он тяжело вздохнул и обхватил свою голову руками, раскачиваясь из стороны в сторону:-Ай дурак!..И зачем же он полез?..

Я замолчал, оторопело глядя на него, но вопросы задавать перестал, представляя, что сейчас творится у него в душе. Мы выкурили одну сигарету на двоих после того, как покончили с чифиром.

Он не вызвал во мне какого-либо ужаса или страха, скорее наоборот-сочувствие, горе постигшее нас обоих сблизило и объединило. Каждый молчал, думая о своём.

– Попробую я ещё поспать, -сказал я и полез на свои нары.

– Давай, попробуй… Я тоже попробую.

В реальность происходящего как-то не хотелось верить и казалось стоит только приложить усилия и проснуться от этого кошмара, но увы-сон чередовался с явью, а происходящее не меняло своих очертаний. Тот же полумрак подвального помещения, сырость воздуха, свежевыкрашенные решётки по периметру нашей камеры и двухъярусные нары. Ничего не изменилось, если не считать того, что в соседних камерах появились соседи, да и к нам подселили какого-то замызганного мужичка-он нервно мерял шагами отведённое нам узкое пространство и разговаривал с Медведем о чём-то. Поняв, что провалиться в спасительный дрём не удастся, я нехотя слез с нар, разминая затекшие мышцы и кости, которые уже начинало ломить от безделия.

Из разговора стало понятно, что это так называемый суточник, которого не сегодня-завтра выпустят на волю. Он где-то мелко нахулиганил и его закрыли на незначительный период времени. Может и не стали бы задерживать, но новогодние праздники несколько сбили работу системы, а может быть его появление и не было случайным, но я это понял значительно позже…

Медведь был уже не новичок и поэтому относился к нему настороженно, явно давая понять, что особо доверять ему не стоит. Я прислушивался к их разговору, но не вникал в него-свои собственные мысли заглушали происходящее, да и общаться особо ни с кем не хотелось.

В соседней камере слышался женский голос. Насколько я понял по количеству голосов нас было где-то уже около десяти человек. Медведь опять позвал конвоира и попросил того дать нам кипятка-тот выполнил его просьбу. Мы уже втроём пустили горячую кружку чифира по кругу. Разговор то начинался, то затухал, нам с моим старым соседом явно не хотелось особо общаться-тяжёлые мысли каждого грузили и равное положение сближало нас с ним, чего нельзя было сказать о нашем новом соседе. Тот явно бывал здесь не впервые и прекрасно понимал, что скоро выйдет на свободу-оттого он особо и не переживал, чего нельзя было сказать о нас, переживающих глубокую трагедию и тяжёлые душевные муки. Медведь пытался шутить и немного поднять мне настроение, но ему это не удавалось, да и сам себя он чувствовал явно не в духе.

– Быстрее бы в турму… -произнёс он довольно интересно исказив название так сказать исправительного учреждения:-Тебя, скорее всего отправят в Люгу… Если попадёшь туда найди Базу и передай ему от меня привет. Он поможет тебе в первое время.

Обратился он ко мне. Я молча слушал старого и опытного сидельца:-База мой сосед, он завхоз в зоне, так что если узнает, что ты меня знаешь, то должен помочь разобраться что к чему.

– А ты?..-спросил я у него.

– А что я?..Я уже пойду на полосатый.

– Что за полосатый?

– Режим… РЦД… Я уже рецидивист… До этого отсидел тоже за убийство… -резюмировал Медведь и замолчал, тяжело вздохнув. Я замер, пытаясь уложить у себя в голове, что рядом со мной находится человек убивший не одного, однако ужаса к нему не испытывал-скорее жалость и сочувствие. Медведь наклонился ко мне поближе и тихо произнёс:-За делюгу особо не распространяйся и этому новенькому доверять не стоит.

Я косо взглянул на меряющего камеру соседа и согласно кувнул головой, давая понять что внял совету. Медведь закурил и развалился на нарах-невысокий худощавый пожилой человек, о котором с первого взгляда я бы ни за что не сказал, что он убийца… Коим собственно являлся и я сам…

У входа в КПЗ послышались какие-то голоса и все невольно замолкли прислушиваясь, наконец всё стихло и через несколько минут вошёл конвоир с матерчатой сумкой в руках. Он назвал чью-то фамилию и Медведь тут же откликнулся, произнеся своё имя и отчество. Конвоир подошёл к нашей камере и передал ему небольшую сумку через прутья решётки.

– Дачка!..-произнёс Медведь разгребая скудное содержимое сумки несколько пачек дешёвых сигарет, чая пригоршню конфет и печенья. Он опять попросил кипятка и конвоир недовольно фыркнул:

– Потом час кипятком своим не доставайте!

Отношения между конвоем и арестантами были довольно интересные-никто ни с кем не ругался и не обострял возникающих спорных вопросов, сохраняя негласный нейтралитет. Медведь угостил нас по целой сигарете и мы с жадностью закурили. Затем снова заварили чифир и принялись смаковать его, однако вкус этого пойла мне был не по нутру и я невольно кривился после каждого глотка до тех пор, пока не начал чувствовать легкую тошноту. Заметив это, Медведь протянул мне конфету-я её принял и начал разжёвывать, желая перебить горечь. Закурив по целой сигарете, он снова сказал о том, что надо экономнее быть со скудными запасами и дал понять, что вновь переходим на урезанный паёк. Потом он начал что-то раскладывать и делить на своих нарах. Закончив эту процедуру, он подошёл к краю решётки и подозвал соседей, передав им часть сигарет, чая и конфет-так он разделил свою передачу между всеми имеющимися камерами, оставив однако большую часть. Его за это поблагодарили и явно начали уважать.