Константин Дар - Сакура

– Отбой! -погас свет и вместо него зажглась тусклая дежурная лампа, обрамлённая решётчатым абажуром на стене.

Все расположились на трёхъярусных нарах, находящихся по обе стороны камеры, прямо на досчатых настилах и провалились в тревожный сон.

Утром нас накормили кашей, которую мы сдобрили наспех приготовленным чифиром. Потом была проведена утренняя проверка, после которой нам приказали готовиться к бане. Где-то через час нас повели в баню прямо с вещами через уже знакомый коридор на улице, но уже в другом направлении. Два конвоира заперли нас в тесном предбаннике и приказали раздеваться, а затем сдать все вещи через открывшееся в стене окно. Затем открыли двери в саму баню или, если точнее говорить-душ. Маленькие куски хозяйственного мыла и видавшие виды мочалки имелись возле душевых кабинок. На всё про всё отводилось около 30 минут. Затем двери открыли и приказали выходить уже в другое, соседнее помещение.

Здесь пахло чем-то прело-горелым, а посередине располагался какой-то металлический шкаф, как оказалось в дальнейшем-тепловой, в котором проходили дезинфекцию наши вещи… Далее нас начали стричь налысо два каких-то мужика, так же были выданы безопасные лезвия для бритья, которые следовало после использования тут же вернуть конвоирам. По завершении всех этих процедур нам вернули наши прожаренные вещи, сваленные в кучу посреди помещения-каждый сам находил и забирал их. Там же нам были выданы видавшие виды хлипкие матрасы и подушки с одеялами. После бани нас пересчитали и проводили тем же путём обратно в камеру, забыв до обеда. После обеда начали вызывать каждого и куда-то уводить по одиночке, как оказалось на медосмотр.

Когда пришла моя очередь, я предстал перед медработником в его кабинете, с тоской бросая взгляд на улицу через зарешёченное окно, расположенное на высоте около двух метров от пола. Тот заставил меня раздется донага и осмотрел, хмыкнув когда бросил мельком взгляд на мои гениталии. Задав несколько ничего не значащих вопросов относительно здоровья, жалоб и тому подобное, он заполнил какие-то свои бумаги и оставил меня на попечение конвоиру, который препроводил обратно в камеру.

После того, как все были осмотрены, нас вывели в тюремный коридор и произвели перекличку, распределив на несколько групп-Медведь, к моему сожалению, был отделён. Затем нас повели сначала на первый этаж, где одну из групп распределили в камеру, а затем на второй, где отделили ещё одну группу. Оставшихся уже распределили на третьем и последнем этаже. Оставшись без своего покровителя-соседа я уже чуствовал большую неуверенность в себе, но старался держать себя в руках, сдерживая бившую меня мелкую дрожь и когда дверь в камеру захлопнулась за мной-я не нашёл ничего другого, как глупо улыбнуться и сказать:

– Привет… -в данной камере нас оказалось трое прибывших и обитатели с интересом уставились на нас, забыв на некоторое время о своих занятиях.

– Откуда? -спросил один из них, довольно молодой парень.

– Глазов.

– Яр.

– Пудем.-ответили мы по очереди. Тут же движение оживилось и нас позвали по разным местам к различным маленьким группкам людей:

– Эй, Глазовский, иди сюда! -обратился ко мне тот самый молодой парень, задавший вопрос о том откуда мы. Я подошёл к проходу между двухъярусных нар, расположенных в углу у самой стены-явно было понятно, что это самое удобное месторасположение в камере. Там было около шести человек с интересом глазеющих на меня, не перестающего глупо улыбаться.

– Ложи вещи и садись, -указал мне на освободившееся место парень. Не найдя куда положить свои вещи я вопрошающе взглянул на него.

– На пол ложи… пока… -у стены имелось небольшое пространство, где я и расположил свои скромные пожитки, а сам присел на краю нижней кровати на то место, которое мне освободили. Тут же начались расспросы-кто я и откуда, за что попал сюда. Я осторожно отвечал на них, помня советы недавнего соседа-Медведя. Когда речь зашла о том, за что меня арестовали я назвал статью:-103…Вора убил.

– Понятно… Тяжеловес…

Кое-кто попытался более подробно расспросить меня о произошедшем, но его тут же перебил окрик довольно пожилого старика:-За делюгу не базарь!

Все примолкли, соглашаясь с ним и расспросы, касающиеся преступления прекратились. Наспех был приготовлен традиционный чифир, благо сделать кипяток здесь было более просто и доступно-имелась розетка и кипятильник. Городок наш был небольшим, около ста тысяч населения и меня принялись расспрашивать про общих знакомых и новостях в городе-я отвечал на них, если знал ответ. Время близилось к ночи и понемногу все начали готовиться ко сну.

В камере было более двадцати человек, вместе с нами прибывшими, но рассчитана она была где-то на двенадцать персон. Кое-кто располагался прямо на полу, а некоторые теснились на металлических нарах второго, а иногда и третьего яруса, поместив в проход между ними деревянные щиты-настилы, таким образов увеличив ненамного количество спальных мест. Оглядевшись по сторонам я спросил:-А мне куда ложиться?

Немного подумав, Вадим-так звали того парня, что первым задавал нам вопрос о нашем местопроживании, сказал:

– Ложись на стол.

Послушав его я развернул тощий матрац прямо на столе и не раздеваясь плюхнулся на него скомкав под голову подобие подушки и накрывшись собственным зимним пальто. Немного поглядев по сторонам я ещё подумал, что мне довольно повезло-почти все теснились по кучкам, мешая друг-другу, не считая тех, кто располагался на нарах у стен. Только вот возвышенность и открытость пространства меня несколько смущали. Стол находился в самом центре камеры-так что со всех сторон я был открыт и незащищён. Почти сразу же я провалился в спасительный сон…

…После очередной своей командировки в Москву на дежурство должен был заступить мой напарник-Маташков Сергей, но я почему-то пожалел его и решил отпустить домой для отдыха, а сам явился на дежурство и, спустя определённое время, когда на улице уже потемнело-привычно устроился на раскладушке в подсобном помещении парикмахерской, где сушили простыни. Толком не выспавшись около 2—3х суток, я тут же провалился в сон.

Проснулся я внезапно и тревожно от громкого грохота разбитой витрины. Осторожно поднявшись я взял в одну руку бокен (деревянный имитатор самурайского меча, для занятий айкидо),а в другую-газовый пистолет. Приоткрыв дверь я осторожно выглянул и босиком двинулся ко входу в парикмахерскую. До меня донёсся тихий женский шопот с улицы:

– Бери сумку и пошли.

В холл задувал прохладный ветер и ходить босиком по холодному бетонному полу было не очень приятно, но выбирать не приходилось. Я мигом сообразил, что происходит кража, однако успокаивало то, что я вовремя проснулся. Подойдя к двери, я быстро отодвинул задвижку и рывком распахнул дверь, выскочив на улицу: