Эльшан Таривердиев - На крыльях вымысла. Рассказы

«Получается, нет никакой разницы…» – подумал мужчина.

Касумов поднялся и посмотрел ещё раз на кота. Их взгляды встретились. И каждый из них уловил свою разницу. Животное позавидовало человеку, что у него много еды, и он ею швыряется, а человеку стало стыдно, что он человек, а живёт, как животное.

Касумов закурил ещё и задумался.

Тяжёлые мысли вдруг обрушили многолетний комфорт изменника-мужа и эгоиста-отца. Врач закрыл глаза и замер в своём одиночестве.

Ветер завывал, и первые капли дождя ударили по окну.

А кот всё так же сидел на траве, но уже лакомился куриными потрохами из холодильника врача.

Касумов взял мобильный и нажал кнопку срочного вызова.

– Гызым[1], как дела?

– Пап! Как хорошо, что ты позвонил. Мне не с кем оставить дочку. Очень тебя прошу, не отказывай мне. Я должна срочно отъехать по делам. Все заняты. Муж на переговорах, а мама в Лондоне.

– Конечно, конечно… привози, – радостно отозвался Касумов.

– Я ненадолго… Ты только в подъезде выйди ей навстречу.

– Хорошо, не беспокойся! Я вас жду, родная.

Через час милая внучка вышагивала по ступеням дома, в котором жил её дед-одиночка.

Дед заключил дитё в свои объятия и поспешил к окну. Он точно знал, чем напугает наглого кота. В образе жизни животных нет внучек. Касумов хотел показать свою самую большую разницу.

Кот, завидев в окне слитую воедино парочку родственников, зашипел и раскрыл пасть. Когти впились в землю. Что-то неведомое обозлило кота.

– Ну что, зараза, не нравится?! Вот моя разница! – кричал через стекло Касумов. – Знай наших и знай своё место, кошара несчастная!

Потом доктор принялся нервно смеяться и постукивать по стеклу. Его забавляло, что кот от этого ещё больше заводится.

– Деда, не кричи, пожалуйста, и не ругайся, а то мама тебя накажет, – говорила внучка, постукивая своей маленькой ладошкой по щеке деда.

Касумов словно проснулся, получив от внучки несколько нежных пощёчин. Он посмотрел на внучку и сказал:

– Пусть накажет, я этого заслужил…

Мужчина успокоился. Он сидел рядом со своей внучкой, которая играла с его вещами, хоть как-то напоминающие детские игрушки.

Кот убежал. И был ли это просто кот, а не некое мистическое существо, доктор Касумов разбираться не стал. Сегодня он был уверен, что он есть дед, а не существо в образе кота и что у него есть семья и он не одинок.

Взяв мобильный, мужчина отыскал её номер и написал СМС.

«Ты права!

Так больше продолжаться не может.

Я всё изменю. Жди, я скоро буду…»

[1] Гызым – дочка

Зия свалил Рагима на землю и, стиснув маленькие детские пальцы вокруг шеи сверстника, стал его душить. Руки напряглись. Вены выступили и набухли. Глаза мальчика налились кровью, он был готов убить одноклассника.

– Мама! Мама! Зия дерётся, – вбежав домой, крикнула сестра драчуна Шейда.

– С кем?! И за что?! – взволнованно спросила Нубар, мать напуганной девочки и «душителя» Зии.

– Что ты опять натворила?! Он же не просто так дерётся, наверное, из-за тебя.

– Он никогда за меня не дерётся, хотя меня иногда обижают, – на ходу оправдывалась Шейда, пока они с матерью неслись вниз по лестницам во двор. – Он из-за тебя дерётся.

– А что за меня драться? Я дома сижу, и никто меня не обижает.

– Рагим сказал, что ты его отцу нравишься и что ты хорошенькая, как конфетка.

– Осёл! Нашёл, что при детях говорить, – выразилась женщина и посмотрела на дочь. – Прости, милая, что выругалась, но некоторые мужчины этого заслуживают.

Добежав с дочкой до места события, Нубар ужаснулась.

Зия поднял над головой увесистый камень и пытался обрушить его на новенькую «Волгу» отца Рагима – мясника Фируза.

И хотя прохожие пытались ему в этом помешать, но им это вряд ли удалось, если бы не строгая команда Нубар остановиться и выбросить камень.

Зия отступил, повиновался.

К Нубар подбежал растрёпанный Рагим и со слезами на глазах пожаловался:

– Тётя Нубар, я только сказал то, что сказал мой папа!

– Успокойся, Рагим! Я с ним разберусь! – не упуская сына из виду, ответила Нубар.

– Ты лучше не с сыном своим разберись, а с собой! – выпалила подбежавшая к плачущему мальчику женщина, мать Рагима Афат. – Мужа нет, а красишься, как… А ещё вдовой себя называешь.

Отец Зии и Шейды был нефтяником на Нефтяных камнях. Однажды он не вернулся с вахты. Бушующее море забрало в свои владения хорошего человека, оставив взамен его семье лишь образ молодого мужа и отца.

Нубар строго посмотрела на Афат, но ничего не сказала, подошла к сыну и взяла за руку.

– Пойдём домой, там и поговорим. Ты ведёшь себя безобразно. Зачем ты так поступаешь?

– Пусть конфеткой называет свою жену, а не тебя! – кричал Зия. – Пусть только ещё раз посмеет тебя так назвать, я честно говорю… убью!

– Успокойся, Зия! Держи себя в руках, – еле удерживая сына, Нубар нашёптывала ему на ухо. – Она недалёкая женщина, не обращай на неё внимания.

– Идите! Идите! Тоже мне… семейка! – приговаривала покрасневшая от злости Афат. – Про тебя, Нубар, не только мой муж так говорит, но и другие мужчины двора тоже очень любят поговорить…

Зия всё-таки вырвался из рук матери и в мгновение ока оказался рядом с Рагимом. Одна смачная оплеуха взорвалась на затылке мальчика. Месть восторжествовала, и Рагим заревел снова.

– Афат, ещё раз так скажешь про мою маму, и я даю тебе слово, что он каждый раз будет так плакать, – бесстрашно заявил Зия.

Афат бросилась на обидчика, но перед ней словно из земли выросла Нубар.

Своевременно вмешались соседки и Афат оттащили.

Она всё равно продолжала выкрикивать непристойности, но гордая Нубар уводила своих детей от людской недалёкости, а скорее всего, от женской зависти.

Нубар была красивой женщиной. У неё была нетипичная красота, которая оставалась неизмененной, несмотря на такую тяжёлую утрату.

Мать Нубар когда-то привезли из Дагестана и выдали замуж. Она была светлоглазой и белокожей. Эти необычные черты передавались по наследству только женщинам её рода.

А Зия получился смуглым, как Яго, и ретивым, как карабахский жеребец.

– Зия, ты меня позоришь! Слышишь?! – выговаривала Нубар, ведя детей домой. – Никто не может меня оскорбить! Я сама за себя могу постоять. И потом, я веду себя достойно, ни у кого нет повода меня обижать. Ты лучше сестру защищал бы…

– У моей сестры есть я, брат. А у тебя, кроме меня, нет никого: ни отца, ни брата, ни…

Последнего близкого человека Зия не назвал и только тяжело вздохнул. Нубар почувствовала боль сына и крепче сжала его руку.

– Я знаю, почему Афат маму не любит, – вдруг выдала Шейда. – Потому что она уродина, а мама у нас красавица. Правильно, Зия, дерись лучше за маму, за меня не надо, потому что мама красивая, и я её очень люблю…