Василий Вялый - Хорошо драться по субботам

Одной из квартиросъемщиц в служебном доме была блаженная Ира. Ее душевное заболевание не являлось значительным и было едва заметным: ну, разговаривала сама с собой, смеялась невпопад, да глаза бесновато-загадочно постоянно мерцали. Разве ж это причина человека в желтый дом упекать? С такими симптомами половина горожан может там оказаться. Ире было чуть за пятьдесят, она никогда не была замужем, но ребёночка в молодости нагуляла. Сейчас же, полная, коротконогая, с лицом рыхлым и болезненным, она мужских взглядов, – даже пьяных, – на себе не задерживала.

Ее тридцатилетний отпрыск Боря унаследовал от матушки юродивость в более значительной степени – его психическое заболевание было очевидным и сложным; более того, с каждым годом оно заметно прогрессировало. Жизнь они вели не шумную, даже неприметную, отодвинутые в угол своей неизлечимой душевной хворью. Рыжие, давно немытые волосы, побитое оспой и шрамами, заросшее оранжевой щетиной лицо, оттопыренные крупные губы, очки с толстыми стеклами в пластмассовой оправе – всё это само по себе плохо, но ведь кроме того, Боря еще был и дурачок. Ира, а особенно ее юродивый сын являлись достопримечательностью района – их знали и стар, и млад. Блаженное семейство не забирали в психушку по причине отсутствия агрессивности и, можно сказать, абсолютной безобидности. Несмотря на это, женщины избегали встреч с Борей и обходили его, на всякий случай, стороной. Он отвечал им взаимностью – никогда с ними не заговаривал и даже старался не приближаться. Однако о своем интересе к противоположному полу он сообщал мужчинам. Боря подходил к какой-нибудь парочке и, перетаптываясь с ноги на ногу, говорил мужику:

– Я у тебя жинку отобью, – глаза его маленькие, бегающие и чуть плутоватые смотрели настороженно и внимательно – скорее всего, подсознательно юродивый догадывался, что за подобные откровения и морду могут набить. Не утруждая себя вежливой интонацией, он делал шаг назад и, кивая на испуганную женщину, добавлял: – Это твоя жинка или просто так?

Но кровопролития никогда не случалось: юродивого люди в районе знали и к его заявлению относились с юмором.

– Боря, да я тебе только спасибо скажу, – отвечали мужики похохатывая, и дружелюбно похлопывали его по плечу. Блаженный на несколько секунд задумывался. Как же так – он сообщает человеку пренеприятнейшее известие, а тот лишь смеется. Набычившись, он повторял интимную угрозу.

– Ладно, Боря, иди гуляй, – мужик слегка отталкивал его, давая понять, что разговор исчерпан, брал под руку слегка озадаченную подругу и они уходили восвояси.

Обидевшись, что его никто не воспринимает как соперника, юродивый отходил в сторону и садился на скамейку.

Подростки любили развлекаться с Борей. Возле автоматов с газированной водой собиралась стайка старшеклассников.

– Боря, иди сюда, – зная, что может получиться забавное представление, они призывно махали ему руками.

Он нехотя поднимался и подходил к школьникам.

– На, выпей водички, – один из недорослей протягивал ему стакан газировки без сиропа.

Боря осторожно брал граняш и, сжимая его короткими толстыми пальцами с черноземом под ногтями, подносил ко рту. Пил медленно, не отрываясь, вливая в себя воду, как в сосуд.

– Еще будешь? – улыбаясь, спрашивал один из школьников.

Боря сводил лохматые рыжие брови к переносице. Задумывался. Если бесплатно предлагают продукт, за который надо отдавать деньги – значит, не надо отказываться. И он пил. Второй стакан, третий, пятый, восьмой… Из его глаз капали слезы, он постоянно икал от пучивших его желудок газов, вода стекала по подбородку на грудь, и всё это было очень неприятно. Боря с мольбой смотрел на подростков, качал головой, давая понять, что больше пить он не хочет. «Какие добрые ребята, им не жалко для него газировки, но как им сказать, что он уже утолил жажду»?

Но его добродетели лишь смеялись и совали юродивому очередной стакан газировки. Его организм уже отказывался принимать воду. Боря садился на асфальт, и его тошнило. От стыда и бессилья он закрывал лицо руками и плакал. Наконец, кто-нибудь из взрослых отгонял школьников, брал Борю за руку и усаживал на скамейку. Подошедшая пожилая женщина успокаивала его, поглаживая по голове. Жалела.

– Бедный Боречка… Издеваются над тобой придурки, – она потрясала кулачишком вслед удаляющимся недорослям.

Боря замирал, и скудный разум его пытался понять создавшуюся ситуацию: ведь его никто не обижал – наоборот, школьники угощали газировкой. Но у этой женщины такой приятный голос и жалобные глаза! Он ничего не понимал и начинал злиться. Раскачиваясь из стороны в сторону, блаженный плотно сжимал губы, надувал, словно хомяк, щеки и издавал пронзительный визг. Лицо его при этом становилось невероятно красным, изо рта шла пена.

Жалостливая женщина в испуге отскакивала от юродивого и спешно крестилась. Добро тоже таит в себе опасность. Порой оно может принести больше разрушений, чем простенькое зло. Жалость сейчас была неуместна, ибо она предполагает надежду, которой не суждено осуществиться.

У Бори начинался острый невротический приступ. Он валился на асфальт, достаточно сильно бил себя ладонями по лицу, отчаянно дрыгал ногами, продолжая истошно вопить. Вокруг несчастного собиралась толпа зевак. Многие с испугом, некоторые с сожалением, а кто и с отвращением наблюдали за его муками. Кто-то мчался за Ирой. Вскоре прибегала Борина мать и, наклонившись над сыном, громко выкрикивала:

– А ну-ка хватит орать, идиот, а то в больницу сейчас отвезу.

Она всегда считала его дураком и заявляла об этом открыто и прямо. Услышав слово «больница», Боря тут же чудесным образом исцелялся. Он помнил предыдущие визиты в клинику. Это хмурые, неразговорчивые врачи, бьющие молотком по коленям и даже норовящие стукнуть им по лбу, горькие, неприятные таблетки, воздействия которых Боря боялся, а главное, болючие и частые уколы, которые приводили его в неописуемый ужас. Нет, в больницу он не хочет!

Ира брала сына за руку и помогала ему подняться.

– Ну, чего уставились? – она колючим взглядом обводила зевак. – Цирк вам здесь, что ли? Странные люди, ей Богу, – продолжала ворчать Ира и делала сакраментальный вывод о собравшихся: – Больные, наверное, вы, а не он, – она тыкала пальцем в сына. В ее голосе возникала интонация упрямого, торжествующего и, пожалуй, справедливого превосходства над угрюмо молчащей толпой.

Боря отряхивал брюки от пыли и, словно чувствуя за собой какую-то вину, опускал голову и ковылял вслед за матерью.

В непосредственной близости я увидел юродивого в бильярдной. Ради любопытства он заглянул в злачное заведение и, увидев мечущиеся по зеленому сукну шары, застыл в изумлении. Надо полагать, что эту игру он видел впервые.