Алексей Аимин - В ПОИСКАХ ЖАНРА. ИЗБРАННОЕ

Когда число книг подошло к трем десяткам, решил, что мое полное собрание сочинений – это лишняя трата времени. Хватит и одной книжки. Надо быть трезвомыслящим. Если из нее до следующего века доживут хотя бы несколько фраз или стихов – большая удача! Толщина у книги не главное. Название – еще куда ни шло! Сам, помнится, шутил поглядывая на толщину изданий:

До Библии все же добрался и понял, что стать первым в словесах уже невозможно – все давно сказано.

Или еще не все?

Понятно, что ленивые писаки хотели остановится на Библии. Но как оказалось – не все в нее уместилось. Разные народы стали придумывать свои правила жизни. Алеуты вообще Библию не поняли – там про моржей ни слова, а кто такие ослы и козлы их не интересует.

А тут еще пиво и вино появились – дрожжи мозги сразу взбодрили и процесс пошел – появились напитки покрепче. Стало понятно – прогресс не остановить.

Процесс накопления народной мудрости прост и понятен: мысли гениев становились народными поговорками, а потом после проверки временем, жизненными аксиомами.

Имена авторов быстро уходили в небытие. Пример: всем известное утверждение:

и четкое определение – чем именно надо обеспечить народ, для спокойствия и тишины в государстве:

Вождь нас предупреждал – не суйтесь в… интеллигенты

Оба принадлежат одному человеку и мало кто знает, что этим аксиомам уже два тысячелетия. Их высказал римский поэт, сатирик и моралист Ювенал. Его сатира была близка народу, но коробила власть. И за свой дар он был отправлен в ссылку – где и умер.

Но память о нем живет. Пушкин как-то заявил, что желал, чтобы его поэзия была разящей – подобна «мечу Ювенала» .

Но сегодня имя автора уже никто не вспоминает. Лишь обозначение праведников – ювеналы стало теперь юридическим термином в определении – ювенальная полиция.

Читая философов, постепенно осознал главное: гнаться за древними мудрецами бесполезно! Даже в первую сотню не войдешь.

А вдобавок столкнулся с другой проблемой – не смог определиться со своим главным жанром. Где же откроется для читателя самое ценное и уникальное? Вот и подумал – если сам не могу в своих жанрах и стилях разобраться, то какого же будет потомкам?

Если честно, поначалу о потомках я совсем не думал. Однако, собратья по перу, толкаясь локтями и оттесняя меня, говорили:

Вот и решил, не ждать чужих оценок – сам отберу лучшее по своему вкусу. А заодно разберусь как и откуда у меня взялись: чувство юмора, тяга к красоте, протест и вольнодумство, наглость и сарказм.

И как потом к ним добавились лиричность и сентиментальность, мудрость и философия.

Так, копаясь в хронологии накопления этих качеств, все выстроилось в нужном векторе:

По ходу смог определить тот момент когда, сплюнув «плевела» , я отправился в путь на поиск «зерна истины» .

Постоянный поиск – стал главным стимулом моей жизни, за что и поблагодарил Господа:

Спасибо Всевышний, за дар устремлений!

За жажду исканий, чем ты наградил!

А что недодал мне покорность, смиренье —

так правильно сделал – я их не просил.

Итак, что же у меня было накоплено на старте…

Юмор у меня стал первым из освоенных жанров. Причем без особых усилий. Отец в 60-х выписывал сатирический журнал «Крокодил». Старые номера увозились на дачу, где все лето проходил мой купальный сезон.

Анекдоты, стихи, афоризмы укладывались в моей голове аккуратными стопками, Точно также упаковывались в ней и впечатления детства, что со временем оживали в стихах:

Вот так с вперемешку с юмором шло накопление материала для будущих мемуарных «шедевров» дворового уровня.

Дворы нашего детства были местом коммунального общения. Там было много чего интересного:

– разговоры о политике под стук домино и бутылочкой втихаря – у мужиков.

– игра в лото под сплетни о соседях – у женщин.

– футбол, прыгалки и игра в классики – у детворы.

А еще надписи на стенах и на заборах.

В них можно было поживиться новостями – кто в нашем дворе круглый дурак и кто по кому в третьем подъезде сохнет. Были и предупреждения где живут злые бабули и указатели где находится «Райский уголок».

Все мои воспоминания о дворовых делах позже вошли в книгу нашего фольклора – «Не афишируемое творчество».

Рай покажется тесноватым, но это лишь уголок…

Уже с детства я числился в хулиганах, но с культурным оттиском. Никогда за чужими спинами не прятался, а наоборот выставлялся – смешил одноклассников.

Вокруг меня всегда было шумно и весело. По записям в дневнике и вызовам родителей в школу соперничал с отъявленными драчунами. Отставая от одноклассников внешней статью, чтобы не затеряться в толпе – дерзил нелюбимым учителям и задавал им неудобные вопросы:

Тогда я еще не знал, что Пушкин и Лермонтов тоже этим «грешили» (тоже из-за роста и недостаточной «ширины в плечах»).

У Пушкина прозвище было «Француз» – он щеголял знанием французского и запретного русского. В этом он явно обгонял в развитии сверстников. Лицеисты вспоминали о юном Пушкине: