Александр Головко, Алекс - Друзья-соперники

Однажды я увидел выброшенную стопку книг, аккуратно перевязанную бечевкой. Они лежали у контейнеров, чуть в сторонке на старой тумбочке. Тут тебе и Чехов и Толстой, Джек Лондон и Джонатан Свифт. И еще много книг других писателей и поэтов, за кем наше послевоенное поколение гонялось, доставая желанную литературу по подписке, через знакомых. Было престижно иметь дома свою библиотеку, по которой можно было судить о ее обладателе, как о культурном, образованном человеке.

Теперь полки с книгами стали не нужны, они «портят» интерьер квартиры, их безжалостно выбрасывают на помойки, в лучшем случае раздают оставшимся книгочеям. Даже библиотеки стали выставлять «списанные» книги на разбор всем желающим.

Рядом с книгами стояла стопка общих тетрадей. Открыв первую и прочитав пару страниц, я понял, что это дневники. Не знаю почему, но меня заинтересовало их содержимое. В них чувствовалась искренность повествования, говорилось о взаимоотношениях двух творческих друзей.

Стопка была внушительной, тем не менее, я решил взять ее домой и почитать. Бывает, что и на помойке находят бриллианты…

Дома я не пожалел, что захватил тетради. Почитав, подумал: если выбрать некоторые моменты, то получится нечто интересное вроде повести даже для широкого читателя.

Беспокоила этическая сторона. Но если рукопись не уничтожили, значит сама судьба распорядилась так.

Как подмечено в народе: божий дар – не яичница. Писать дневники, откровения, это ли не дар? Но что движет людьми, которые оставляют подобные исповеди? Может у них такой склад ума, духовная потребность – копаться в себе, анализировать свои и чужие поступки, желание понять, проникнуть в тайны психологии человеческих отношений?

По ходу чтения вопросов у меня возникало все больше.

Действующие лица рукописи – Арсений и Роман почти ровесники. «Одна, но пламенная страсть» связала их судьбы, это увлечение творчеством.

Арсений, от имени которого ведется повествование, как видно из рукописи, – «известный в узких кругах» поэт, прозаик, публицист уважаемый и талантливый человек, несущий людям радость и мудрость слова.

Что толкнуло его на эту исповедь? Боль, давняя обида, неудовлетворенность собой, прошлым или настоящим?

Роман – близкий друг Арсения, его наставник. Исповедь не ограничивается одними рассуждениями, холодным анализом прошедших взаимоотношений. Интересны воспоминания из детства героя. И далее – целая жизнь с ее радостями и огорчениями предстает перед глазами читателя. Арсений сетует по поводу неожиданного разрыва, сожалеет о невозвратности прошлых безоблачных дней. Бушуют творческие и человеческие страсти…

История, которая здесь описана, уникальна, как и любой человеческий опыт. Повесть будет полезной, прежде всего, начинающим авторам, желающим понять себя и свое место в творчестве.

– Я слышал и раньше о Романе, как об известном поэте задолго до своего вхождения в местную богему.

Перед тем, как нам познакомиться, я уже попробовал свои силы в местных газетах – меня печатали. Но хотелось понять: стоит ли и дальше поддерживать обуявшую меня страсть в солидном возрасте – писать стихи, заниматься этими «глупостями», как считают некоторые серьезные люди. Хотелось обрести единомышленников.

Как-то узнал, что в городе основали бардовский коллектив с необычным названием – «Поющий Источник». Он базировался при санатории «Алмаз Кавказа». Руководил бардами всего региона, собрав их под крышей здравницы, главврач Евгений Николаевич Никишин, поющий и играющий на гитаре энтузиаст. Я решил сначала показать стихи ему.

В приемной меня даже не спросили о цели визита. По внутренней связи секретарша доложила шефу: «Евгений Николаевич, к вам тут молодой человек… – Осознав, что сделала промашку, не спросив даже имени, глянула на меня. Я шепотом назвал себя. Она повторила в микрофон.

– Хорошо, разберемся, впусти, Надя, – пророкотал из устройства связи приятный баритон.

– Заходите.

Я зашел за солидные двойные двери. За столом сидел лысоватый мужчина, приятной наружности, пристально смотревший на меня в упор. Он встал и протянул руку.

Я представился, извинился за то, что побеспокоил занятого человека. Сказал, что меня интересует бардовский клуб, которым он руководит.

Никишин спросил, что конкретно меня интересует.

Я ответил, что хотел бы кому-то показать свои стихи, посоветоваться, стоит ли мне продолжать это дело…

– Знаешь, Арсений, извини, что обращаюсь на «ты», мы с тобой творческие люди, а у нас все проще – без отчеств и прочих расшаркиваний, ты не против? – словно испытывая меня, спросил хозяин кабинета. И, не дожидаясь ответа, продолжил в том же духе, – я не являюсь докой в этом вопросе, но могу показать стихи кое-кому, у нас в клубе есть неплохие поэты. Не исключено даже, что кто-то заинтересуется, напишет на твои слова песню, а то и не одну…

Я заворожено смотрел на него, словно на кудесника, плетущего замысловатую вязь из слов. А он добавил:

– Если не напишут, ничего страшного, сотворчество – дело тонкое. Пока походишь к нам, присмотришься, а там видно будет.

Меня не коробила его фамильярность, наоборот, доверительный тон обнадеживал. Я выразил сожаление, что стихи написаны от руки, а мой почерк не каждый разберет…

Никишин ответил:

– Это не проблема, я дам рукописи Наде – машинистке, она разберет. – Усмехнувшись и понизив голос, доверительно добавил: у меня тоже почерк, как у курицы, которая лапой… Не волнуйся, напечатает, сейчас у нее не так много работы.

На том и разошлись. Через недельку я забрал листы со стихами, и заглянул к главврачу поблагодарить. Тот встретил меня, как старого знакомого, сам заговорил о бардовском коллективе, пригласил принять участие в совместном концерте, посвященном юбилею директора санаторского клуба Борису Махову. Поведал о предстоящем фестивале, который проходит ежегодно под сводами данного лечебного заведения.

Я так далеко не загадывал, сказав ему, что на концерте еще не смогу быть на равных с профессионалами, играющими и поющими бардами, среди которых, я слышал, есть лауреаты различных фестивалей.

– Это не беда, – парировал он. – Просто попробуешь свои силы. Это ни к чему не обязывает. Стихи твои мне понравились. Тебе нужно больше общаться с разными людьми. Может, встретишь единомышленников, время само покажет, что приемлемо, а что нет. Творчество не любит фальши.