Юлия Коликова - Под жарким небом Батуми. История, в которой каждый найдёт себя

Она сделала шаг. Под тяжестью ее шагов скрипнул паркет. Лиана замерла на миг, как бы раздумывая, но тут же медленно пошла ко мне. Я стоял и смотрел, не в силах ни пошевелиться, ни сказать что-либо. Я не мог оторвать глаз от воздушного платья, перетянутого черным шелком на талии. Лиана приблизилась ко мне настолько, что я уже мог чувствовать запах ее кожи и волос. Вдруг она закрыла глаза, и влажные губы ее коснулись моих. Сладкая истома горячей волной прошла через все мое тело, и я прижал ее так крепко, как только мог. Мне казалось, я чувствовал пульс ее, слышал биение ее сердца. Все мое нежное чувство к Лиане, все эти месяцы ожидания и тоски, всю любовь мою я вложил в этот долгий нежный поцелуй.

– Лиана, – я тихонько отстранил ее от себя, чтобы заглянуть в глаза.

Какой хрупкой и нежной она мне казалась теперь. Никогда прежде Лиана не была столь беззащитной, столь милой, как теперь в моих руках. Смущенный взгляд из-под опущенных ресниц, невесомое платье, шелк длинных распущенных волос на плечах.

– Лиана, – тихо позвал я еще раз. – Я хочу, чтобы ты знала. Это – навсегда. Я обещаю.

Она едва заметно кивнула. Я потянул темный пояс, и он упал к ее ногам. Я нежно прикасался губами к ее тонкой шее, хрупким ключицам, смуглым плечам. Она гладила мои волосы, и все ее тело горело под моими ладонями. Вот платье беззвучно скользнуло на пол. Я, не в силах больше ждать, сорвал с себя одежду и крепко-крепко прижал ее обнаженное тело к себе. И вдруг среди страсти и одолевавшего меня желания я услышал ее доверчивый тихий шепот:

– Я доверяю тебе.

И я крепче прижал ее к себе.

То был день безоблачного счастья. День без тени, без сомнения, без печали. Это позже она будет штурмовать его обещание, проверять на прочность год за годом, потому что какая-то ее часть так и не поверит ему. Она будет делать это неосознанно, но все равно будет. Как бы она ни хотела поверить ему, как бы ни уговаривала себя, что верит, она все равно будет считать, что ничего у них не выйдет, что рано или поздно он наконец увидит ее такую , узнает ее на самом деле, а когда узнает, то непременно устанет от нее, перестанет слушать, восхищаться ей, перестанет любить. А перестав любить – возненавидит.

Но это все впереди. А сегодня их счастье было абсолютным.

Нана и Иосиф отправились в центр за подарками и покупками к Новому году. Праздник в этом году будет скромный. Родители Наны не смогли приехать к ним на Новый год, так как отец сильно простудился, плохо себя чувствовал и лежал с высокой температурой. Угрозы его жизни не было, но дорогу он бы не осилил. Отец Иосифа никогда не навещал их, к нему они поедут сами сразу после Нового года. Лиана очень любила дедушку и всегда с удовольствием навещала его в Тбилиси.

Покупки не доставляли Нане того удовольствия, которое она обычно испытывала, покупая подарки. Они еще не вполне оправились от того удара, который нанес их материальному положению проигрыш Иосифа. Долгов он не сделал – деньги, что были проиграны в казано, были их собственными накоплениями. Но новый гонорар за работу Иосиф должен был получить только летом, а пока им пришлось ужаться в расходах и жить на оставшиеся накопления и ее зарплату. Нана знала, что если ничего серьезного не произойдет, они продержатся до следующего гонорара. Но экономить все равно приходилось.

Не испытывала она радости еще и из-за настроения Иосифа. Из затяжной депрессии он вроде бы вышел, но в радостное состояние пока еще не пришел. С тех пор, как он проиграл в казино, она ни разу не видела мужа веселящимся или радующимся чему-нибудь. Он все время оставался задумчив и молчалив. Нана догадывалась, что мужа съедает чувство вины и раскаяния. Она так старалась развеять его тоску. Она не жаловалась и не роптала на потерю денег. Следующего гонорара хватит сполна, чтобы вернуть их положение. Поэтому она как умела поддерживала мужа. Лиане она и вовсе ничего не сказала, так как понимала, что для Иосифа было бы большим ударом открыть дочери свои пороки.

Неожиданно Нане пришла в голову мысль. А любит ли она все еще Иосифа? И тут же прогнала ее прочь. Конечно же любит. Выбирая его, она точно знала, что ей придется нелегко. Но жена – опора и поддержка мужа во всем. А значит и любить его она должна всегда: в светлые времена и в темные. Мама часто говорила Нане, что у женщины должен быть один мужчина и на всю жизнь. И никак иначе свою жизнь Нана и не видела: в ее жизни был только Иосиф.

Я посмотрел на Лиану. Она мирно лежала в моих руках. Я обнял и крепче прижал ее к себе.

– Лиана.

– Да, Карду?

– Я люблю тебя.

Лиана повернулась ко мне, и я увидел довольную улыбку на губах.

– Давай уже пить чай, – только и ответила она, весело смеясь.

Мне нравилось наблюдать за ней на кухне: как она ставит чайник, как ищет кружки, раскладывает по тарелкам печенья, как разливает чай. Я ловил каждое ее движение, и все в ней меня очаровывало.

– Когда ты улетаешь обратно в Питер?

– После Рождества, седьмого января.

– Я уеду раньше, к дедушке Герману в Тбилиси.

– У вас такой большой дом, почему вы не перевезете его сюда? Ему бы не было так одиноко в пустой тбилисской квартире, да и климат для здоровья тут куда лучше. Море все-таки.

– Дедушка ненавидит этот дом, – буднично ответила Лиана.

– Правда? Почему?

Лиана пожала плечами.

– Не то чтобы я знала подробности. Просто дедушка говорит, что с этим домом связаны самые печальные воспоминания в его жизни. Он не любит говорить об этом. Он до сих пор не может перенести, что так и не стал великим режиссером.

– Не смог стать? Ты шутишь? Он снял много фильмов. И вот этот еще, ну тот, что был упомянут на Каннском фестивале…

– Не упомянут, а удостоен специальным упоминанием, – поправила меня Лиана. – Так-то оно так, но это только одна картина. По-настоящему хорошей, можно сказать великой, картины он так и не создал. Не смог. И сейчас он не известный режиссер, а всеми забытый пенсионер в своей маленькой квартире в Тбилиси.

– А бабушка? Ты никогда не рассказывала о ней.

Лиана вздохнула, глядя в чашку с ароматным душистым чаем.

– Хотела бы я знать, Карду. Дедушка был женат на балерине Лали Табидзе. Ты не поверишь, но это практически все, что мне известно о ней. Папа не рассказывает о ней. Да и в целом, у нас в семье не принято о ней упоминать. И мама просила не расспрашивать. Когда я спрашивала у дедушки, он всегда отвечал «У меня нет жены». Вот и все.

Лиана немного помолчала.

– А знаешь, как я вообще узнала о том, что моя бабушка – известная балерина? У него дома я нашла газетную статью про Каннский фестиваль. В ней упоминались супруги Табидзе – режиссер и его жена балерина. Вот так вот.