Ирина Барабанова - Странная девочка, которая не умела как все

Я, по ее наблюдениям, тихо играла в другой комнате, разложив игрушки по всем мыслимым и немыслимым поверхностям. Все было под контролем.

Пришла бабушка Юля и женщины ушли на кухню. Мама что-то пекла. Бабушка угощалась. Чтобы запах не шел в другие комнаты, прикрыли дверь.

Дамы щебетали, папа храпел, ребенок замышлял про будущее…

Не прошло и 30 минут, как вопль разъяренного мужчины разнес блаженную тишину вдребезги. Мама с горячей сковородкой в руках и бабушка с полным ртом сырников одновременно влетели в узкий проем кухонной двери.

Их потрясенным взорам предстал ревущий «медведь», которого не просто разбудили зимой – голодного и каким-то неудачным способом – но еще и уронили на него электрический столб под высоким напряжением. Глаза метали громы и молнии. Руки держали что-то там на пятой точке и отчаянно растирали, то самое место, которое больше всего пострадало.

– Вы чего за ребенком не смотрите?!!!!!

– Как не смотрим?! Как не смотрим?! Ирина! Ирина! А где она?

Но найти меня в этот момент было не так уж и просто. В три года для тебя мало недоступных мест в квартире. Особенно, если это недавно обнаруженный укромный уголок между задней стенкой шкафа и детской кроваткой.

Я сидела с огромным гвоздем в руках. Выковыривали меня ласковыми уговорами. За гвоздь, если отдам, сулили много чего привлекательного. Натура оказалась слабой, и они его получили. Потом меня. Перепуганную и дрожащую.

Бабушка взялась обнимать малышку. Мама начала расследование. В фартуке, но уже без сковородки.

Оказалось, что ребенок просто поиграл в доктора. П-р-о-с-т-о п-о-и-г-р-а-л!

Папа не подавал признаков жизни, и он привел его в чувство ржавым гвоздем, вонзив его в папины ягодицы. Пример того, как это делается, ребенок усмотрел накануне в фильме «Кавказская пленница». Душа откликнулась на зов будущей профессии, и эксперимент не заставил себя долго ждать.

Вечером в семье было двое пострадавших. Одного утешала бабушка. Другого – мама.

Обоим сразу выпало много любви и заботы. История закончилась тем, что папа сам укладывал меня спать и даже прочитал сказку про аленький цветочек.

– Все, что ни делается, к лучшему, – повторила я мамины слова и сладко заснула.

– Ты мой дееедушка? – с недоверием процедила маленькая девочка, глядя на импозантного мужчину в дорогом костюме, начищенных ботинках и с невиданным ранее никогда дипломатом в руках.

– Да, Ирина, я твой дедушка Леня! – бодро отчеканил красавец.

– Вот это дааа…!

Конечно, все может быть, но как-то это не совпадало с моим образом дедушки из книжек и детских фильмов. Там, если дедушка, то старенький, горбатенький, с белой бородой и в лаптях. Он кряхтит и глаз щурит. А этот? Ну, нееет. Этот даже пахнет вкусно. С блестящими брошками на рукавах. Немного похож на папу, когда мама его «в люди» выводила. Кажется, это «концерт» называлось. Н-да.

– А чем докажешь?

– Я тебе гостинцы привез.

Мне он начинал немного нравиться. Но пока совсем чуть-чуть.

– Покажи!

– Идем домой. Дома всё и… Тебе понравится. Я привез огромный пакет с конфетами и другими сладостями.

Удивил. Конфеты у нас на столе всегда стоят. Только их не ест никто.

Все предпочитают рыбу, потому что, как говорит мама, она полезна для костей. Но вот с игрушками в стране напряженка. Их постоянно не хватает. Чем больше родственники их приносят, тем быстрее они надоедают, то есть «заканчиваются». Недавно я обнаружила, что у меня все животные представлены в ассортименте, кроме слона. Точно! Нужен слон!

– Я не люблю конфеты. Ты тогда иди домой один. Там мама. А я еще немного тут поиграю.

– Но как же я найду вашу квартиру без тебя? Мне нужен проводник.

– А мне нужен слон. У тебя есть слон?

– Нет, конечно! Зачем тебе слон?

Тут из подъезда появилась мама с тазиком чистого белья. Она шла к бельевым веревкам, а нас увидела и бросила все. Взмахнула руками, вскрикнула:

– Леонид Васильевич! С приездом!

Я бегом к ней – предупредить. И шепотом:

– Мам, ты уверена, что это он?

– Конечно, доченька. А почему ты спрашиваешь?

– Он на профессора из телевизора похож.

– Так он и есть профессор. В Казани в Академии экономику преподает.

И тут я поняла, что слона мне не будет. Профессор, академия и экономика – это, видимо, что-то ближе к кондитерской с конфетами, коктейлями и пирожными. А мой слон был из настоящих джунглей. В джунглях в таких ботинках не ходят. Посмотрела я на этих взрослых. Вздохнула. И пошла по своим делам – искать Маугли.

Соседи перед телевизором обычно лузгали семечки. Нам мама каждый вечер чистила тазик моркови, капусты, яблок, а в январе – мандарины.

Чипсы, попкорн и прочие буржуйские радости в наше советское бытие еще не вошли.

Дед гостил у нас неделю. И в овощной трапезе не участвовал. Все знали про его вставную челюсть, но корректно помалкивали. Хрустели, конечно. Старались не сильно громко. Он прикрывался газеткой. И под это дело даже новости отказывался воспринимать из «ящика».

Никто опять же не спорил. Уважали другое мнение. Папе пришлось перестать комментировать диктора и запивать чеснок сладким чаем.

Он всегда это делал громко и от души. Но после многозначительного взгляда мамы, которая во всем потакала свёкру, глава семьи вдруг повел себя совершенно неожиданно. Вместо того, чтобы брать штурмом кухню, после работы папа аккуратно разулся на коврике и почистил вначале свои ботинки, а потом и… наши. С мамиными он переборщил, конечно. Черный крем к розовым туфлям не подходил однозначно. Но другого не было. А вдохновение еще оставалось.

Одним словом, мы были рады деду, но особенно счастливы, когда он решил навестить других родственников.

У него был темно-коричневый огромный чемодан и взгляд с прищуром. Дед погладил меня по голове. Я грызла морковку.

– Как твоя фамилия, девочка? Ты знаешь?

У меня от неожиданности вопроса аж спина закружилась.

– Ну да! Баябанова (букву «р» я не выговаривала еще долго). И-и-на Ба-я-банова.

– Прекрасно-прекрасно, девочка. Помни об этом, когда однажды превратишься в зайца. – И с лукавой улыбкой кивнул на оранжевый корень в моих руках.

В зайца?!! В зайца?!! Мама!! Да, никогда!

С тех пор на всех праздниках, утренниках и смотрах самодеятельности, вплоть до старших классов, я выступала только в костюме лисы и лишь раза два была Снегурочкой. Если уж в кого и превращаться, то лучше в хищника, – подумала я. Но трескать морковь так и не перестала. Потому что риск у хищников в крови.

Считалось, что у младшей дочери старшей маминой сестры сложный характер. Она единственная из всей семьи не могла найти подход к ребенку. Ко мне. Никак не хотела понять в свои 14 лет, что у меня непростой психологический период. Недавно исполнилось 6. Осенью уже в школу, а я от садика еще не отошла. Поэтому две другие двоюродные сестры, пытаясь скрасить мои непростые будни, мужественно терпели лягушек за шиворот, уколы будущего доктора и насекомых в чае (я коллекционировала жуков и бабочек, которые умирали от жажды).