Ирина Барабанова - Странная девочка, которая не умела как все

В следующий раз наша встреча состоялась на похоронах дедушки.

Опыта такого мероприятия у нас прежде не было. Поэтому мы предположили, что это тоже похоже на свадьбу, только виновник «торжества» один и находится в другом месте. Где именно? Нам никто не сказал. Мы выждали момент, когда все, наконец, усядутся за стол. И только тогда присутствующим была громко объявлена программа вечера:

«А сейчас, дорогие гости, мы с Николаем (так звали моего жениха с последней свадьбы) будем рассказывать анекдоты, а вы будете дружно смеяться! Анекдот первый…»

Мама вскочила с выражением ужаса на лице. Прапрабабушка проснулась. И все опять закончилось мирно. Я бы даже сказала с прибылью. Нам с Николаем подарили котенка, вручили по пирогу с капустой и отправили к соседям смотреть мультики.

Но это не входило в мои планы…

У меня был белый портфель с утенком. Еще пенал, ручка, карандаш и фломастеры.

Подстригли. Привязали бант. Надели белый фартук на школьное платье и гольфы.

Я собой гордилась. Со всех сторон была хороша перед зеркалом.

Важности моему статусу придавал вкуснопахнущий букварь и папка с цифрами.

К завершению образа добавили букет пионов.

Одним словом, это было событие. И я его ждала.

Сандалии немного натирали, но неважно. Как и давка на линейке. Жесткие и колючие руки старшеклассника, который нес меня на плече через всю площадку напоказ с колокольчиком.

Сверху многое виделось.

Перепуганные первоклашки. Жеманные девочки постарше. Высокие мальчишки со спичками.

Потом был первый урок чистописания и мальчик рядом за партой. Странный такой. На дворнягу ушастую похожий. А может на Чебурашку в молодости. Зато у него были длинные ресницы. Это притягивало взгляд и руки. Очень хотелось проверить их на прочность. Поэтому, когда все рисовали буквы в тетрадках, я охотилась за ресницами соседа.

Но он начал реветь и меня пересадили к другому. К рыжему, с конопушками. У него с собой были леденцы и хомяк в ранце. Мы быстро задружились и стали по очереди тискать мелкое животное. Оно не сопротивлялось. А мы радовались настолько громко, что нас вывели к доске и пристыдили.

Но все это было непонятно и подозрительно. Особенно, учительница. В темном платье до пят, с химическими кудрями на голове и золотым зубом в нижнем ряду. Нам она не понравилась. И мы решили с Конопатым не возвращаться на второй урок. Пошли себе гулять по школьному саду и собирать листья в мой белый фартук.

Техничка нас поймала и отвела к директору. Мы строили ему рожицы и не понимали его начальственного положения. Он злился. Грозил пальцем.

А мы сели на пол и в два голоса разрыдались, требуя еды и лимонада.

Директор вытирал нам носы, а учительница суетилась в столовой.

Господи, как же чудесно это было! Первое сентября. Первый класс. Хомяк в кармане. Директор с сопливым платком в руках. И учительница на посылках.

Именно с Сандро все у меня и началось. Случилась в моей жизни «живопись». А момент, на первый взгляд, был банальный. Родители поручили семилетней первокласснице купить молока и батон. Мама аккуратно достала эмалированный желтый с синим цветочком бидон и три рубля (меньше не нашлось). И пошла я греметь крышкой по лестнице, а потом – до магазина. Но не дошла. Остановилась у киоска открытки посмотреть. Они стоили по 2—3 копейки и мне, в случае непреодолимого желания, разрешалось их добавлять в коллекцию. И увидела ЕГО. Замерла. Что было дальше – не помню. Вернулась без молока, без батона, без трех рублей, но с альбомом Боттичелли и 10 копейками сдачи.

Протянула маме пустой бидон и зажмурила глаза, как кот, который понимает, что сейчас что-то будет, но что именно, пока не знает. А вокруг – тишина. Родители наскребли рубль, и за молоком пошел отец. Вечером был дед и принес альбом какого-то советского скульптора. Тяжелый и пыльный.

– Вот, все что нашел у себя. Картинки не цветные, зато, посмотри, бумага какая хорошая.

Учительница хотела, чтобы я выводила буквы в тетрадке для чистописания, а мне нравились кленовые листочки на земле. Такие яркие, невероятных оттенков. Забросив портфель с утенком на защелке, прямо в белых колготках и огроменном банте, «купалась» я в опавшей осенней листве.

Дома меня потеряли. В школе назревал скандал.

А в соседнем дворе приветливо кланялась рябина. Эти горящие ягоды непременно хотелось зарисовать, а потом запихать в рот, чтобы ощутить, каков он на вкус – алый цвет.

Еще камни. С необыкновенной судьбой и морщинами. У каждого своя история. И готовность ее рассказать. Я слушала, сидя на упавшем дереве в старом дворе.

Эти проходные дворы, окутанные тайнами ушедших в прошлое жителей. Что унесли они с собой? Что оставили? Осколок керамической чашки и пару бусинок, которые мне удалось раскопать во влажном песке?

Но самое волнительное – это книжки. Новые хозяева квартир выносили их прямо на улицу. Бросали.

Я перетаскивала домой в несколько ходок. И не было сладостней момента, чем открывать неведомые страницы неведомых писателей и благоговейно нюхать строчки.

С каждой зарплаты родители выдавали рубль на открытки. Их накопилось аж от 1000. Значки мы с мамой покупали вместе и радовались как Робинзон Пятнице.

Сейчас понимаю, сколько свободы вмещало детство 80-х. Загадок и тишины. Доверия открытых дверей. И букв, которые быстро подружились с кленовыми листочками.

На самом деле все было не так. Но родители об этом не знали. В девять часов вечера, перед тем как идти спать, им было торжественно объявлено, что завтра утром на урок нужно принести самодельную машину. Из цветной бумаги, разумеется. Лучше, если это будет грузовик, чтобы положить потом в него ластик и карандаш с ручкой. Мама домывала посуду. Уже расстелила мою постель. И, охнув, присела на табурет. Папа мирно смотрел телевизор, поэтому не был готов к такой внезапной перемене картины мира.

Понятно, что у меня режим, и завтра рано вставать. Что ребенок должен высыпаться и все такое. Поэтому без разговоров был отправлен в кровать.

Комната одна, и при свете спать мне тоже не нравилось.

Мама поделилась новостью с мужем. Он быстро починил настольную лампу и родители, пошуршав недолго в поисках материала, ушли в коридор.

Работа по проектированию, моделированию, а потом и производству новейшей модели авто шла до 5 часов утра. Решили, что картон будет надежнее. И мама варила к нему крахмал. Папа чертыхался, но продолжал вырезать кузов и колеса. На крышу школы сыпалось все, что накопилось у него за месяц работы на новом месте и передряг с начальником.

Однако проект был завершен успешно. Главное, в срок.