Юсеф Чельгрен - Подменыш. И другие произведения шведских авторов в переводе Евгения Шараевского

– Сестры по несчастью! На протяжении многих лет мы живем под тиранией характеристик (возгласы «браво!»), но теперь настало наше время («правильно!»).

Есть один выход, который никому из нас, рабынь, никогда не приходил на ум: а почему бы нам также не давать характеристики хозяйкам?!!

(Возгласы ликования, крики «браво!»)

В течение многих долгих лет мы получали свои характеристики, давайте же теперь каждый раз, когда мы будем увольняться, писать честную характеристику на хозяйку, от которой мы уходим, и пусть новая служанка, приходящая на наше место, просит хозяйку показать характеристику! Пусть теперь характеристика решает, подходящее это место или нет!!

На следующий день одна служанка в Кунгсхольмене получила увольнение. Причиной был непомытый пол в кухне. До того как служанка окончательно ушла, она подошла к хозяйке, положила конверт на стол в столовой и сказала:

– Вот ваша характеристика, хозяйка. Будьте добры, покажите ее новенькой, что придет на мое место.

Хозяйка удивилась. Она взяла бумагу и прочитала:

«Г-жа Бергстедт, у которой я проработала с 1 нбр., немного разбирается в приготовлении пищи, однако не настолько, чтобы это было заметно. Ей не следует так много времени проводить на кухне. За фарфор приходится платить, лишь только подойдешь к нему, он разбивается, потому что треснул раньше. Хозяин находится под каблуком, а дворняжку надо выводить гулять каждые четверть часа. Свидания на кухне запрещены, а поговоришь с человеком в прихожей – будет шум до небес. Я не рекомендую это место.

Агда Линдеквист.

P.S. Она запирает сахар на ключ».

Хозяйкам пришлось уступить. В особенности после того, как служанки начали печатать характеристики на хозяек в газете «Социал-демократ».

Новая служанка г-жи Блум вчера ушла вместе со своим бархатным альбомом и прыщавым женихом. Г-н Блум самолично написал на нее характеристику:

«… честная, преданная долгу, работящая, аккуратная и точная, на основании чего она наилучшим образом рекомендуется…»

А ведь она была самой плохой из всех пятерых служанок, перебывавших у г-жи Блум за последние 6 месяцев!

– Эти анчоусы не годятся.

– Но это лучшая марка, – кротко возразила г-жа Блум.

– Лучшая марка!Сколько раз мне повторять, что в отношении анчоусов марка или фирма ровным счетом ничего не значат. Все анчоусы, которые укладываются в банку, абсолютно одинаковы, абсолютно.Все зависит от маринада. Это вот – не маринад. Он не годится.

– Лучше всего купи себе анчоусы сам, тогда будет то, что тебе надо.

– Да, – сказал г-н Блум, – конечно, лучше, если я буду все покупать. Телятину, горох, свинину, и пиво, и все остальное. Мне делать нечего, мне что – смотреть за детьми и гулять со служанкой?

– Зачем это тебе гулять со служанкой?

– Не цепляйся к словам, я куплюанчоусы.

Г-н Блум купил банку анчоусов. Они были так намаринованы, что вздулась крышка. Сорт был тот, что надо. Онумел покупать анчоусы.

Он нес их с большой гордостью, ожидающий его триумф подгонял его.

– Вот это – настоящие анчоусы. Я сам открою.

Г-н Блум пошел на кухню. Вся семья собралась вокруг него. Никто не осмеливался разговаривать.

– А почему здесь дети? – спросил г-н Блум и поглядел вокруг. – Разве я вам не говорил, что вы никогда не должны заходить на кухню? Почему вы не слушаетесь? Это все ваша мама вас балует! Закройте дверь! Принесите открывалку!

– Что принести?

– Открывалкудля консервов! – вы что, Аманда, не знаете, что это такое? Вы думаете, что банки с анчоусами открываются шпильками, или кухонными горшками, или старыми линейками?

– Мы обычно открываем их такой маленькой штучкой, которую дают вместе с банкой.

– К этой банке никакой штучки не дали, красотка моя Амандочка. Эту банку надо открывать открывалкой, и она должна иметься в этом доме!Она значилась в счете, когда мы обставлялись после свадьбы! Этот счет так и стоит перед глазами: «Открывалка для консервов – 1,50 кроны», – стояло в нем. Кто это звонит? Идите и откройте! Меня нет дома. Пусть Аманда идет, почему тыдолжна бежать? Не стойте там и не подглядывайте в дверную щель! Кто это там?

– Там этот, электрический монтер…

– Электрический монтер!Что это значит? Он что, электрический?

– Это электромонтер…

– Ха-ха-ха – электрический монтер! Берегись, а то ударит, а? Ха-ха-ха-ха! Так где же открывалка?

– Вот она! Я только что ее нашла!

– Ты ее нашла! Эту открывалку! Она не наша.Я ее не узнаю.

– Ты ведь ее как следует не разглядел.

– Я ее не разглядел? Мне не надо разглядывать вещь, чтобы узнать ее.

– Ну, я пошла и попросила ее у соседа-капитана, чтоб не было скандала.

Г-н Блум исчезает с аппаратом и через некоторое время возвращается.

– Я вымыл ее в сулеме. Должно помочь. Можно тряпку? Нет, сухую. Вот так.

Г-н Блум тычет открывалкой в крышку банки. Она не поддается.

Г-жа Блум осторожно:

– Сначала делают маленькую дырочку. Возьми молоток.

– Можно и так. Где молоток?

Г-н Блум ударяет молотком по открывалке. В крышке образуется дыра, и струя рассола ударяет Блуму прямо в правый глаз. Он все бросает и пляшет вокруг.

– Боже милостивый! О, создатель! О! О! О!

Он тащится в спальню, и дамы заканчивают дело. Когда ему становится немного лучше, г-жа Блум медленно открывает дверь и говорит:

– Бернхардик, ты купил «Ломтики сельди».

Бернхард уставился в пространство покрасневшими глазами. Он зажмурился и представил себе, как он мчится по улице, влетает в бакалейную лавку, перескакивает через прилавок прямо на этого халатного продавца и укладывает его одним ударом. Но вслух своей жене он говорит:

– Ломтики сельди – разве это плохо? Исключительно вкусно – с горячей картошкой.

Блум – настоящий мужик.

Г-н Блум вернулся домой в пять минут одиннадцатого. Он не стал открывать входную дверь своим ключом. Вместо этого он нажал на кнопку звонка. Прошло некоторое время. Потом раздался звук дверной цепочки, дверь приоткрылась, и г-жа Блум испуганно прошептала:

– Кто это звонит в такое время?

– Это я, – сказал г-н Блум.

– Боже, как ты меня напугал! – вскрикнула г-жа Блум. – Почему ты звонишь? Ты забыл свой ключ?

Г-н Блум шагнул в прихожую, снял шляпу и пальто и, держа их в руках, сказал:

– Повесь это на балконе.

– Зачем? – спросила г-жа Блум.

– Я тебе сейчас объясню. Открой окно в моей комнате, накройся пледом и садись в зале, я тебе кое-что расскажу.

Г-жа Блум подумала: снова что-то не то сварила? Не пришила вчера вешалку на пальто? Он снова начнет шуметь насчет зимней шапки?