Фил Браун - Город Тысячи Душ

– Вот же ж дрянная девчонка. Ладно. Хорошо, что она сейчас внутри. Я смогу легко её там поймать.

Он с небольшим трудом поднялся по ступенькам, придерживая своё больное колено. Его взгляд привлекла табличка на доме: « 19/2». Это был тот самый дом, где жила Кейт. Данное совпадение показалось парню очень странным. Внутренний голос говорил: «Там явно творится что-то недоброе», но сомневаться было уже поздно, ведь терять было особо нечего. Джон поднял взгляд вверх. Перед ним стоял пятиэтажный кирпичный дом, стены которого были все исписаны какими-то граффити, неаккуратно замазаны в некоторых местах цементом. Со второго по пятый этаж на боковой стороне располагались небольшие железные балкончики с пожарной лестницей. На некоторых из них висели старые, ободранный тряпки. Скорее всего это была когда-то одежда. Некоторые окна были так же заколочены, как и на других домах, некоторые безмолвно чахли под гнётом налетевшей пыли. У входа располагалось небольшое крыльцо с ржавыми железными перилами и потрескавшимися бетонными ступеньками, на которых хаотично разлеглись широкие пятна. Они были тёмные и напоминали кровь, которую Джон видел на полу в мотеле. От этого становилось не по себе. Джон приоткрыл деревянную дверь, которая, казалось, сорвётся с петель в любую секунду, и заглянул внутрь. Проход окутал всепожирающий мрак, в неизвестности которого таилось что-то зловещее и голодное. Уличный свет пытался проползти вглубь, но стена темноты не пускала его, изгоняла вон. Джон достал из кармана фонарик и с дрожащими губами шагнул в неизвестность.

Дверь громко хлопнула, а сверху посыпалась пыль и штукатурка. Свет фонарика озарял небольшой коридор с низким потолком, за которым виднелась лестница. Облезлые стены окутала паутина, сквозь которую виднелись разные неформальные надписи, написанные маркером или выцарапанные чем-то острым. Джон сделал шаг. Послышался плеск воды. Парень сразу направил фонарь на свои ноги. На полу поблёскивала небольшая лужа, спокойствие которой прервала упавшая капля. Звук разнёсся эхом по всему дому, развеяв гробовую тишину. Всё снова стихло. Джон посмотрел наверх. По потолку шла труба, с которой медленно и периодично капала вода. Такие монотонные звуки сводили с ума. Что-то зашуршало наверху. Джон сразу насторожился. Где-то глубоко, в потаённых уголках здания раздался смех той самой маленькой девочки и донёсся пугающим эхом до парня. Страх вновь вонзил когти в сердце. «В такие моменты ты готов молиться Богу даже при том, что ты атеист», – подумал про себя Джон и медленно пошёл дальше.

Пройдя вперёд, парень попал на площадку первого этажа. Пол был обложен загаженной сине-белой плиткой. На этаже находились две квартиры, лестница наверх и вход в подвал. Деревянные двери квартир прогнили, потрескались, а ручки и петли у них заржавели. На стене висели почтовые ящики, от которых исходил очень неприятный запах. Такой, будто кто-то справил в них нужду. В самом доме очень сильно пахло сыростью. Единственное окно на первом этаже было заклеено пожелтевшими газетами. Джон подошёл к нему и начал читать их в надежде узнать хотя бы дату, но безуспешно: все числа, словно, специально оказались затёрты. Все страницы напечатаны в одном тираже. Некоторые из них уже пришли в негодность, но парень всё же сумел разобраться. Газета гласила о происшествии на мосту: семья попала в аварию. Родители погибли на месте. Дочь получила перелом ключицы, а сын от удара головой впал в кому.

Неожиданно сзади послышался мерзкий скрип двери. Джон вздрогнул от испуга и резко повернулся. Дверь одной из квартир была приоткрыта. Из щели струился свет в тёмный холл. Джон сглотнул и медленно подошёл к квартире. Его руки тряслись, и он не мог спокойно держать фонарик. Парень заглянул внутрь. Перед ним открывался небольшой коридорчик, который сразу же переходил в кухню. На стене находилось окно, за которым летали волны белого тумана. Джон шёпотом произнёс:

– Есть здесь кто-то?

В ответ – тишина. Тогда он вошёл в квартиру.

Свет, проходивший сквозь пыльное стекло, очень сильно выделялся в такой темноте и бил по глазам, при этом освящая комнату, отчего та приобретала холодный белый цвет. Обои в комнате были рваные, выцветшие, с цветочным орнаментом, сохранившим какие-то оттенки жёлтого. Слева располагался кухонный гарнитур с немытыми тарелками, от которых ужасно пахло. Рядом летали и жужжали мухи. У окна в полной заброшенности прозябал телевизор с треснутым экраном. На окне медленно разлагались засохшие цветы. У правой стены стоял диван, обросший на углах паутиной. На нём лежало женское нижнее бельё с дырками, которые, видимо, прогрызла моль. Рядом с диваном находился небольшой деревянный журнальный столик с лампой, абажур которой облепили трупы мух. Это было отвратительное зрелище. На столе среди общей массы забыт вещей выделялась какая-то аккуратно сложенная записка. Она чем-то манила к себе. Но как только Джон подошёл к столику, резко включился телевизор и начал шипеть с чёрно-белой рябью на экране. Джон отпрыгнул в ужасе.

– Пошёл ты! – произнёс гневно парень.

В ответ – лишь раздражающее шипение устаревшей коробки со схемами и проводами. Рядом оказался выключатель. Джон подёргал его, но ничего не произошло. Света не было, но ящик работал. «Это уже не смешно», – подумал парень и робко сглотнул.

Джон взял записку и развернул её. Бумага выцвела, а чернила смазались, но низ записки украшал яркий отпечаток женских губ. Это вызывало у читателя ещё больший интерес. Джон принялся читать: «Милый мой Томми, извини, что так долго не связывалась с тобой. Дела, сам понимаешь. Я знаю, ты скучал по мне, да и я не могла сомкнуть глаз, не вспоминая о тебе, о наших прекрасных ночах, полных звериной страсти и разврата. Но вот, я вернулась и сообщаю тебе об этом. Знаю, моя аренда просрочена уже на два месяца, но я благодарна, что ты всё ещё не отобрал у меня квартиру. Денег у меня для оплаты нет, но я думаю, мы сможем уладить это недоразумение. Как прочтёшь это, заходи ко мне, развлечёмся. Твоя киса, Сальма». Джон ухмыльнулся. «Ловкая девчонка», – подумал он. Вдруг из записки вылетели маленькие струйки белого дыма и понеслись куда-то в коридор. Это было настолько неожиданно и необычно, что парень испугался и уронил записку на пол. Джон вспомнил, что видел то же самое в мотеле. Ему стало не по себе. Внутреннее чутьё подсказывало, что сейчас снова начнётся какая-то чертовщина. Снова ужасы, снова этот странный свет… Зачем жизнь так издевалась над ним? Что он сделал? Чем так провинился? Но от простого нахождения тут ничего бы не изменилось. Нужно было найти сестру и выбраться из этого забытого Богом места, а это означало пройти через множество преград и опасностей. От былой бодрости духа не осталось и следа после таких удручающих размышлений. Но тут парень вспомнил, как в детстве он сломал ногу и не мог идти.