Ольга Геттман - Повести

– Но это ещё не всё, продолжила Олеся, – у вас будут большие душевные переживания, связанные с вашим братом. Он – опасный человек, будьте готовы к сюрпризам с его стороны.

Лицо Ирины от этих слов внезапно потемнело. Она опустила голову, ещё раз поблагодарив кудесницу, всунула Олесе в руку хрустящие бумажки и, поклонившись перед выходом, ушла.

Олеся раскрыла ладонь. В ней лежали две стодолларовые купюры.

Спала она плохо. Слишком сильные впечатления были от дней приёма несчастных, проходивших через её офис, оставлявших следы своей ауры – глубокие, тревожные, отчаянные. Но больше всего её преследовали, не давая расслабиться и спокойно спать ночью глаза её пациентов. Крупные и мелкие, обрамлённые паутинками морщин и с накрашенными ресницами, грустные, опухшие от слёз, задумчивые серые, легкомысленные зелёные, надменные карие. Эти глаза снились ей в те короткие часы погружения в неглубокий сон, сливаясь в один опустошающий бездонный глаз. Переливающаяся всеми цветами радужка становилась посередине чёрной дырой зрачка, которая хотела засосать, закрутить в чёрный водоворот неведомого.

Глеб, чутко спавший рядом с Олесей, ощущал, в какой поток непривычных для неё ощущений попала его любимая. Стоило положить ему руку на голову Олеси, как она тут же проваливалась в глубокий сон. Если же преследующие её образы не покидали её таким путём, он пристально смотрел в её глаза. И Олеся, утопая в волнах любви и света, льющихся из глаз любимого, безмятежно засыпала.

«Я привыкну, – говорила Олеся по утрам своему отражению в зеркале». Следуя негласному договору со своим даром, она не смотрела в собственные глаза. «Я привыкну, как привыкают к своей работе врачи. Им нельзя полностью погружаться в проблемы пациентов, захлёбываться от их боли, иначе они не смогут профессионально справляться со своей работой. Я преодолею эту слабость, чтобы стать профессионалом».

У подруги Олеси Юлии заболела близкая знакомая по работе. Юля, как всегда, попросила Олесю посмотреть Веру.

Как выяснилось, у Веры диагностировали и удачно прооперировали раннюю стадию рака кишечника год назад. Вера имела дочку от первого брака, но брак распался, как только женщина заболела. Её друг Фёдор, влюблённый в неё со школы, сделал ей предложение, зная о болезни любимой, и они расписались. Вера забеременела и пришла на приём к Олесе, потому что онкологи в один голос заставляли сделать аборт, сказав, что иначе болезнь вернётся с новой силой и тогда помочь женщине будет невозможно.

Олеся, посмотрев Веру, увидела, что у неё будет здоровая девочка (это больше всего волновало будущую мать), но родится она недоношенной. И если Вера сохранит беременность, то погибнет от вернувшейся болезни.

– Что вы решили, Вера, – спросила Олеся.

– Конечно, я оставлю ребёнка, пусть даже платой за это станет моя жизнь. Не уговаривайте меня избавиться от моей дочки, я не смогу её убить.

– Да хранит вас и вашу девочку Бог, – ответила Олеся с тяжёлым сердцем, – когда я вам понадоблюсь, буду помогать всем, чем смогу. И они расстались на пять месяцев.

Вера родила недоношенную девочку, которую выхаживали месяц в отделение для младенцев. Уже на пятом месяце беременности у неё стала быстро расти злокачественная опухоль, химиотерапию и операцию, как и прерывание беременности, она делать отказалась. А после преждевременных родов на сроке шесть с половиной месяцев, усилия врачей стали бесполезны. Муж ездил по онкологическим центрам, чтобы достать нужное лекарство, до последнего дня был рядом с Верой, носил её на руках в ванную и на балкон. Взяв отпуск, ухаживал и за женой, и за дочкой.

Олеся, как и обещала, навещала умирающую молодую маму, пытаясь продлить её дни ради того, чтобы она смогла увидеть свою Василису.

Вера умерла, когда Васе исполнилось три месяца, муж привёз дочь домой из больницы за полтора месяца до ухода жены. Даже в предсмертных мучениях, она не жалела о своём поступке, рассказывая с блаженной улыбкой на истощённом лице, какая у них красивая и умная девочка.

Умерла Вера в реанимационном отделении, куда по просьбе Олеси, положила её Полина. Именно в смену Полины, глубоко сочувствующей молодой женщины-врача, и скончалась святая мученица.

Олеся тяжело переживала уход Веры, они сильно сблизились за последний год. Но вместе с тем, она преклонялась перед подвигом простой русской женщины, истинно верующей, о чём говорит её самопожертвование ради рождения дочери в отличие от многочисленных прихожанок, делающих аборты, будучи здоровыми и обеспеченными. Они считают себя воцерковлёнными и безгрешными только потому, что соблюдают православные посты, праздники и посещают храм. Их совесть, их сердца останутся навечно мертвыми.

Олеся стала понимать, что дар подбрасывает ей видения не как попало. Есть в этом какой-то тайный порядок – она видит только то, что важно и нужно для человека в данный момент. Его заветное желание, страх, надежду.

Поток желающих знать будущее постепенно иссяк. Чудо выдыхалось, как открытое шампанское. Может, надо было держать его закрытым, не давать выветриваться волшебству, не растрачивать его на потребу неблагодарному обществу?

Только теперь Олеся поняла, что хотел сказать Глеб, когда отговаривал открывать салон. Но это понимание пришло поздно. Не тратить полученный ею дар зря, не разбрасывать себя на тривиальные вещи, решила Олеся.

Но этих несчастных родителей она не могла не принять. Они стояли в прихожей их с Глебом квартиры, каждый из них держал в руках фотографию своего ребёнка.

Их семнадцатилетние дети – шесть мальчиков и одна девочка – впервые в дни каникул после зимней сессии решили поехать на Чегет, покататься на горных лыжах.

Молодые люди игнорировали предупреждение по рупору и местному радио, что задний склон горы закрыт для катания с приближением схода лавины. Для особо непонятливых он был обнесён специальными палками яркого цвета, к которым крепилась красная лента.

Молодость не знает страха, ища в каждом мгновении жизни риск, ведущий к выработке адреналина. Молодость не думает о смерти, полагая, что юность, как и жизнь, бесконечна.

Нина – единственная девочка, проявившая здравый смысл, в составе группы однокурсников, пыталась убедить ребят не кататься на этом спуске. Она и не стала спускаться, отъехав от вершины горы всего на двадцать метров. Но и это не спасло её.

Неожиданно сошедшая лавина завалила ребят слоем снега в пять метров. Поисковая группа уже двое суток пыталась найти ребят, но им это не удавалась – склон занимал большую площадь, для полного его обследования требовалось немало времени.

Олеся, вглядываясь в лица мальчиков и девочки, мысленно молилась: «Ну, хоть ты, останься жив, пожалуйста!».