Павел Опанасенко - 33 – несчастье? Карибский кризис

Мне захотелось хоть как-то им помочь – быть может, отдать свой билет?! От волнения я крепче сжал лямку рюкзака и двинулся по направлению к стойке.

В этот момент я почувствовал, что меня кто-то держит. Я обернулся, это был Игорь.

Игорь не сказал ни слова, лишь покачал головой.

– Абрамс! Джексон! Мартинес! – девушка со списками продолжала выкрикивать фамилии. И новые семьи теряли надежду улететь, и новые крики и плач проносились по очереди пассажиров.

Пятьдесят три человека этим утром не полетели.

Симсоны, Эдвардсы, Мартинесы – они, как табор «воздушных цыган», двинулись с колясками, детьми и баулами по узким проходам терминала аэропорта. Через десять минут их табор исчез, оставляя за собой лишь след женских слёз и мужских ругательств.

– Белое или красное, – стюардесса показала для наглядности две маленькие бутылки вина.

– Красное, пожалуйста.

– Возьмите сэндвич и сыр, – она протянула мне салфетку с бутербродом.

Налив вино в пластиковый стаканчик, я посмотрел в иллюминатор – интересно, какая сейчас высота? На табло в спинке кресла высветился маршрут полёта, температура за бортом и высота. Температура в салоне 26 градусов, высота пять тысяч метров. Несмотря на дующий с потолка кондиционер, воздух в салоне был сухой, с примесью шампуня и женских духов.

После трёхлетнего воздержания от алкоголя, я сделал первый глоток вина. Терпкий напиток оказался холодным и непривычно кислым.

Так-так, не распробовал. Второй глоток ударил в голову, как молот о наковальню. Алкоголь, как впрыск нитро в двигатель гоночного болида, побежал по венам прямиком в голову. «Один бокал, – про себя решил я. – Только один бокал».

Жуя сэндвич, от скуки я принялся тыкать в кнопки маленького портативного пульта от монитора.

– Так, что тут у нас? А, вот английский язык.

На панели появились надписи – игры, фильмы, музыка.

В левом углу монитора заморгал синий конвертик – ВАМ ПИСЬМО!

– Как тут его открыть?

Убрав еду и напиток на столик, я полез в монитор.

– А вот же, почта!

Английскими буквами, но по-русски, я смог прочитать послание: Kaksosedi? Powliktualetuest’ razgovor. Igor’

– Как там у тебя? – спросил Игорь, разминая шею и плечи.

– Ноги затекли, и жопа вспотела, – ответил я, приседая на корточки.

– Ещё тринадцать часов лететь, так что насидимся ещё. Жопа не то, что вспотеет, чувствовать перестанешь, – засмеялся Игорь и посмотрел в иллюминатор рядом с туалетом.

– Высокооо…

– Да, пять тысяч метров, я на мониторе видел. Тебе тоже вино на обеде предлагали?

– Там бутылочка-то с пипетку, так, на язык капнуть.

– Может, купить у них ещё по одной?

– Тут дорого, – сказал Игорь и подошёл к металлическому ящику с белым вафельным полотенцем на крышке.

Он приоткрыл ящик и присвистнул: «Вау, юнга, да тут сокровища!»

– Вы можете взять, приятного аппетита, – сказала стюардесса на французском, проходя мимо нас. Она приложила палец к губам и тихонько прошептала: «Только тсссс», – подмигнув Игорю. Её синяя форма с красным платком и пилоткой делала её похожей на капитана фантастического межзвёздного корабля.

– Мерси, мадемуазель, – улыбнулся Игорь, сделал реверанс воображаемой шляпой и достал две бутылки красного вина, сыр и булки из коробки.

Я вытаращил на него глаза. Не может быть, не сон ли это? В ящике оказался приличный запас вина и еды.

В этот момент мы были похожи на Джона Сильвера и Джима Хокинса на шлюпке посреди океана. Впереди неизвестность, но есть целый ящик припасов и авантюрное настроение.

– Ну что, за победу! – Игорь протянул мне одну бутылку, продолжая смотреть вслед уходящей стюардессе.

– За НАШУ победу, – добавил я.

– Игорь, ты же, вроде, женат?

– Ну и что, никто не запрещает тебе листать меню в ресторане, если ты на диете, – ответил Игорь, продолжая рассматривать издалека стюардессу.

– И давно ты женат?

– Семь лет…

– И дети есть?

– Нет, только собака, – Игорь залпом осушил остатки вина в бутылке и достал из ящика новую. – А ты?

– Я нет, не женат… – ответил я, откусывая французскую булку. Несколько крошек упали на пол, я принялся запинывать их за коврик, заметая следы. – Но в планах… – оправдываясь, ответил я, глядя на пол. – Слушай, а как это вот так… По полгода вдали от дома жить?

– Тяжело… Но привыкаешь, и, как вернёшься, уже через месяц хочется снова в рейс… Там друзья, любимая работа, море… – Игорь надолго задумался, провалившись в воспоминания. Повисла пауза.

– Дома тоже хорошо, только жена вечно пилит – денег ей мало! Вот всё у нас есть. Дом с участком в приличном районе, две хороших машины, собаку за пятьдесят тысяч в Киеве купили, чего ей не хватает?!

– Неужели не понимаешь? Внимания ей твоего не хватает.

– Да понимаю… Но у нас хорошей работы в городе нет. Такие деньги, как на флоте, я дома не заработаю. Так и живём… По полгода в рейсе, полгода вместе.

– И много платят?

– Две тысячи баксов в месяц, старшим помощником как стану – будет шесть.

– В месяц!

– В месяц…

– Это ж… Это ж… За полгода двенадцать тысяч долларов. На наши – это восемьсот тысяч получается!

– Получается, так, – Игорь вновь осушил бутылку, пока я возился с первой.

– Давно спросить тебя хотел, один вопрос. Почему, когда нас только ссадили, и я к тебе подошёл, ты так нехотя со мной заговорил?

Несколько минут мы стояли молча. Первым нарушил молчание Игорь.

– У нас каждый день по «ящику» мозги промывают, что Россия – агрессор, и на Донбассе повстанцы, и война идёт. А тут ты ещё: «Я русский!»

– И что?

– Да ничего, проехали.

– Подожди… – алкоголь начал связывать мой язык, ноги предательски подкосились. – ИК… Ой… Прости. Я потерял нить разговора… О чём мы говорили?

– О женщинах, – улыбнулся Игорь и мельком глянул на стюардессу. Она кинула в нашу сторону мимолётный взгляд и тоже улыбнулась, продолжая объяснять пассажиру, как пользоваться джойстиком на сиденье.

– Нет, нет, постой, у меня все ходы записаны. Мы о войне говорили, и почему такое отношение… Ик… Что у вас сейчас вообще творится?

– У нас мобилизация объявлена. Свата вот в армию забрали. Сказали, на Донбасс поедешь… Землю дадим. А он что – обычный мужик, фермер, ему семью кормить нужно. Вот он и согласился… Ведь там не воюют сейчас… Так, стоят просто у границы войска.

– Игорь, ну ты чего… Я ж всё детство на Украине провёл, а теперь, из-за этой политики, я, что – ВРАГ? – я взял Игоря за плечо и начал его трясти.

– Да не враг, не враг, хватит меня шатать.

Я какое-то время стоял, глядя в проход между кресел, где сновали туда-сюда стюардессы и пассажиры.

– У меня родился тост… – сказал я, облокотившись на опустевший ящик с припасами. – За братские славянские народы! – сказал я.