Элизабет Гафри - Если меня не станет… Прощаясь – помни

Постучав, открыла дверь.

– Валентин, вы дома? – заглянула внутрь. Ответа не последовало, и я решилась зайти внутрь. Миновав небольшой коридор, вошла в комнату. Перед глазами плясали зайчики, и я ничего не могла разглядеть. После яркого солнца попасть в темноту было некомфортно. В доме на этот раз были занавешены и окна. – Валентин? – позвала я громче.

– М-м-м, – раздалось слева, где стояла его кровать.

– Это Лика, Валентин. Девочка-соседка. Помните меня? Глаза постепенно привыкли к темноте, и я смогла разобрать, где и что стоит. Женщина по-прежнему лежала в углу и опять без движения. То ли опять спала, то ли не живая, но эту мысль я прогнал сразу. Не может такого быть, её бы похоронили. Хотя кто здесь будет этим заниматься? Живут на отшибе, никому не нужны.

– Валентин, можно свет включить?

– Включай, только дай привыкнуть глазам, – просипел он внятно, и я поняла, что он трезвый. Наверное, спал.

Я включила свет и ахнула. Бардак увеличился: везде были разбросаны мусор и бутылки. Запах стоял жуткий, а вот его жена была переодета и лежала на чистой постели.

– Кто переодел вашу жену?

– Да я, дочка, – приподнялся Валентин на кровати, и я увидела, что и он одет почти в чистое. Но постель была по-прежнему грязной.

– А ты чего пришла? – озадаченно посмотрел он на меня.

– Валентин…

– Можно просто Валя, – перебил он меня.

– Валя, я пришла к вам извиниться за то происшествие пять дней назад и хочу убраться у вас.

– Э, нет. Ты чего это надумала?! – возмутился по-доброму он и начал вставать с кровати. – Я и сам могу. Негоже это девчонке молодой у меня убираться.

– Валь, да вы посидите, я быстро. Только скажите, где у вас мешки?

– Какие такие мешки?

– Куда мусор положить можно.

– А, так это в сарае у меня, там слева за домом.

– Я сейчас, быстро, – сказала я и выбежала опять из дома. На сарае висел фонарь, поэтому я быстро разобралась, что к чему, и понеслась обратно уже с тремя мешками в руках. Лишь бы хватило.

– А может, у вас и метла есть с щёткой? А то веником, боюсь, не управлюсь.

– Да что тебе эта уборка далась? – недоумевал он от моей доброты. Наверное, и не привык, что кто-то может с добром.

– Валь, а жена почему не двигается, она жива? – перевела я разговор в другое русло. И Валю отвлекла, и сама стала потихоньку собирать бутылки.

– Жива она, недавно кормил. Снотворное дал, она спит. Так-то без таблеток уже три дня. Некому было купить, так Игоря попросил. Она хоть отдохнёт немного. Да ты не бойся, можешь нормально говорить. Она как выпьет таблетки, спит как убитая. До вечера хватит. Да и мне хоть какая-то передышка.

– А чем кормил? – задаю следующий вопрос, а сама уже бычки из пепельницы выбрасываю в мешок.

– Да Игорь же консервы купил, я просил.

Пока я собирала все бутылки и убирала все со стола, в углу увидела метлу с щёткой, чему очень обрадовалась. Так работа пойдёт быстрее. Дособирав весь мусор, вынесла его во двор. Потом подошла к кровати женщины и занавесила её, чтобы пыль не летела. Это Валя хорошо придумал, сделать пологом её место для отдыха.

– Валь, где у вас воду взять?

– Э, так это во дворе, в колодце. В доме нет.

– А как же зимой? – не поверила я своим ушам, она ж замерзает в колодце.

– А зимой с реки беру или снег на печи топлю. А вообще стараюсь запастись. В бочки набираю. Там в коридоре видела, наверное.

– Видела, – подтвердила я.

Всё три мешка я набила мусором и уже боялась, что некуда будет складывать, но Валя сказал, что за домом есть бак для мусора, раз в месяц приезжает машина и забирает его, потом я быстренько опорожнила три мешка в этот бак и вновь вошла в дом. Теперь можно было и подметать.

– Валя, окна как-то можно открыть? Сейчас пыли будет очень много, боюсь, жена ваша да и вы сами задохнетесь.

– Да, я сейчас открою. Но щетку смочить бы.

– А таз есть?

– Да, металлический в коридоре стоит.

Я сбегала опять за водой и наполнила таз. Опустила туда щетку и стала потихоньку сметать мусор к порогу. Старалась очень аккуратно, но все равно грязи было очень много. И пыль летела в разные стороны. Валя не смог усидеть на месте, тоже схватился за тряпку и стал протирать пыль с окон, стола и всей остальной мебели. Так мы управились гораздо быстрее, я сделала небольшую перестановку. Перемыла всю посуду во дворе. И помыла полы. А зайдя в дом, испугалась. Валя сидел на своей кровати и горько плакал. Я растерялась.

– Валь, ну вы чего? – подскочила я к нему и села на корточки. Обхватив его старческие руки, которые до сих пор сжимали грязную тряпку.

– Ну, что случилось?

– Ты знаешь, дочка, у нас с Машей никто так не убирался. Мы никому не нужны. Дети давно в город уехали и даже не навещают. А ты такая добрая, дай бог тебе здоровья, пришла и все прибрала. Мы ж старики пьющие, и никому это не нравится, что я, не понимаю, что ли? А ты вот… ну откуда ты такая взялась? Спасибо тебе, большое спасибо. Старуха довольна будет, ты себе и не представляешь. А то ж я-то совсем немощный стал, сам воды натаскать не могу.

– Валь, да вы б пить бросали. И все будет по-другому. Слышите меня? А я перед отъездом постараюсь натаскать вам воды с Машей, ладно? Не плачьте.

– Да кто ж тебя такую золотую к нам в деревню послал? – С Игорем я приехала. Он вот тоже уже натворил бед, пока пьяный был. Все это водка ваша виновата.

– Ох, дочка, не буду обещать, но постараться я могу.

– Надеюсь. Ладно, плакать вы прекращайте. Лучше скажите, где вы готовите?

– На вон той плитке маленькой, – указал он на стол возле печи.

– А где продукты, что купил Игорь?

– Зачем тебе? – Валь, ну что вы лишние вопросы задаете? Я ж упрямая, знаете? Что решила, уже не отговорить. Так что говорите, где продукты.

– Да в погребе ж они. Так как холодильник у нас там.

– Это та дверь, что в коридоре направо?

– Точно. Только там света нет, все никак не проведу. Ты фонарь возьми с сарая.

– Ага, – выкрикнула я, вылетая из дома. Вернулась с фонарём и пошла в погреб. Страшновато было, но я решила об этом подумать потом.

– Там пакет слева стоит, – кричал мне Валя, пока я копошилась в погребе. Вытащив пакет из погреба и порывшись в нем, поняла, что кроме рыбных консервов там ничего съедобного и нет. Ладно, как там мама учила – все, что есть под рукой.

– Валь, а картошку копать или есть нарытая? Морковь, лук?

– Картошку Игорь на днях приносил, сказал, только накопал. Там в коридоре должна быть. Да и морковь с луком тоже. Надо же, значит, за стариками он все-таки приглядывает. А нам ни слова. Ну хоть что-то человеческое в нем осталось. Я быстренько поставила на плиту кастрюлю с водой, начистила картошки, нарезала морковь и лук. Открыла пару рыбных консервов. Запустила картошку, потом рыбу, все посолила. А в конце закинула морковь и лук. Пережаривать, как учила мама, было не на чем, поэтому просто закинула в бульон. Крупы никакой у Вали не было, но я все в том же погребе нашла остатки риса. Тоже закинула в суп. Сбегала в огород, надрала петрушки с укропом и в самом конце запустила их в суп. По-моему, получилось очень даже вкусно. Заставила Валю перестелить себе постель нормальную и сходить обмыться, пока я готовила. Он переоделся и даже побрился. Я порезала хлеб и накрыла на стол. Принесла приборы и налила суп в тарелку. Валя опять прослезился. А я не стала ничего спрашивать. Выбежала из дома к маковому полю, надрала целую охапку цветов и, найдя трехлитровую банку, наполнила водой и водрузила букет на стол. Валя уже доедал первую порцию и попросил вторую.