Анна Морозова - По дороге из детства

– Да, да! Туда! – показывала я пальчиком на знакомый светофор.

Улица Воровского делила на две части этот район города. Перейдя дорогу, нужно было держать направление вверх по грунтовой дороге. С каждым шагом я смелела, уж здесь я точно бы не заблудилась. Свернув налево с грунтовки, мы спустились вниз и вот он мостик через Балку – бурный канал с огромными камнями по дну, вода в котором имела вид мутный круглый год, так как шла с очистных сооружений. Но в детстве Балка казалась широкой рекой с чистой, как слеза, водой. В детстве всё казалось лучше, чем было на самом деле. Вот и калитка во двор. Во дворе жили всего четыре семьи. Поэтому все друг друга хорошо знали.

– Ваш ребёнок? – спросил мужчина соседку тётю Лилю.

– Наш, – растерянно ответила она.

Не помню, как я попрощалась с моими спасителями. Даже не помню, как они ушли.

Я сидела на крыльце закрытого дома и ждала родителей, а они всё не шли. Потом зашла за дом и наелась опавших слив. Слива росла за высоким бетонным забором, но всё, что падало к нам – наше. У самой калитки расположился маленький клочок земли, где мама садила укроп, петрушку и ещё какую-то зелень. Зелень эта совершенно не пришлась мне по вкусу, и я присела опять на бетонные ступеньки дома.

Долго думала над тем, как потерялась. Как сама нашла дорогу домой и пришла, а женщина с мужчиной просто составили компанию, чтобы им самим не было скучно. «Ну и что, что у каждого в руке было по сумке. Тётя с дядей вон какие большие, а я вон какая маленькая. Пусть теперь приходят в гости. Обязательно пусть приходят! Ведь и дорогу до нашего дома они теперь знают… Надо о них рассказать маме с папой и, может быть, Андрею с Вадиком. Ну где же все? Что они так долго гуляют? Фильм, наверное, был очень интересный», – мой внутренний голос не давал скучать, и время пролетело незаметно.

Вдали послышались голоса, потом быстрые шаги по каменистому спуску с горы и глухой топот по мосту, калитка открылась, и я увидела маму и всех остальных. Счастливых таких. Все лезут меня обнимать, да так сильно, что дышать трудно. Надо же как соскучились!

– Мама, что у тебя с глазками? – мамины глаза были красными, веки опухшими.

– Я просто немного устала, – мама меня беспрестанно обнимала.

Я рассказала родителям свою историю. Как стояла и плакала, потом отвлеклась и переключилась на пуделя, потом сравнила его со своими новыми друзьями – тётей и дядей, потом и с Андреем. Что меня угостили очень вкусной шоколадкой, что не удержалась и сразу же её съела. Что день мой очень хорошо прошёл, но мне очень жаль, что я так и не покаталась с горки и не посмотрела фильм.

Родители это уже знали наперёд. Им рассказала тётя Лиля, с которой общались долго мужчина и женщина – приезжие издалека неравнодушные туристы. Наверняка родители их видели, когда шли домой, но даже и не подозревали, какую услугу оказали им эти два замечательных человека.

Где-то сидят они сейчас за кружкой чая у себя дома, вспоминают ту поездку в Крым. По путёвке, которую выбили для себя на работе, как примерные работники. Вспоминают канатную дорогу Мисхор – Сосновый бор – Ай-Петри, «Ласточкино гнездо», дворец графа Воронцова. Море! Бескрайние просторы, в которых купается солнце к концу дня. Непременно вспомнят Симферополь и Неаполь Скифский на той самой горе у нашего дома.

– А ведь неподалёку от раскопок Неаполя жила девочка, Вась, помнишь?

Рука немолодого уже человека ляжет на руку жены.

– Помню, Нина. Девочка в белом нарядном платье, на вид ей тогда года три было.

– Интересно, Вась, помнит ли она нас?

Вася пожмет плечами. Глотнет горячего чаю.

– Помнит… – не дождавшись ответит Нина.

Выйдя за калитку и перейдя через широченный по детским меркам мост, мы попадали в мир неизведанных приключений. Там за мостом нас ждала совсем другая жизнь – жизнь первооткрывателей, исследователей и наблюдателей. Редко выпадал такой случай, обычно родители находились всегда рядом или где-то неподалеку, а это значило, что надо всегда было быть начеку. Туда не ходи, это не бери, с моста не упади. Хотя Славка (сын тёти Тани, крёстной моего брата, проживающей в нашем же дворе) неоднократно валился вниз, однажды даже руку сломал, приземлившись неудачно на скользкие камни в Балке.

В тот день нас с Андреем выпроводили за двор, дали лопатки, ведёрочки, сказали, куда можно шагать, а куда не стоит.

Справа от моста, как выходить со двора, расположился дом старенькой бабульки. У бабы Ули, так звали её, были шершавые руки, настолько, что, здоровавшись с ней за руку, мы невольно отстраняли наши мягкие ладошки – так больно кололись бабушкины руки.

– Это от работы! А так они чистые, – протягивала вновь свои руки к нам бабуля, на этот раз мы терпели как могли и ждали окончания рукопожатия.

Баба Уля была очень старой. Часто она приходила к нам смотреть сериал «Богатые тоже плачут», и мы не понимали, почему она плачет, неужели и она тоже была богатой? За час просмотра наша квартира наполнялась особенным старческим запахом. Очень странный запах чего-то неповторимого витал потом даже после её ухода. Позже, немного повзрослев, я поняла, чем пахла баба Уля. Как-то, пересматривая фотографии в чьём-то старинном фотоальбоме, я уловила этот знакомый уже запах. Баба Уля пахла черно-белыми фотографиями, огромными картонными страницами фотоальбома, добротным переплетом и пылью. Так пахнет старость. Она хранит память о прожитой жизни. По сути своей, старость и есть этот самый фотоальбом.

Выйдя за ворота своего дома, баба Уля увидела нас. Мы присели у кучи шлака и керамзитовых камней, которые были похожи на пористые кукурузные палочки, только коричневого цвета. Камушки эти мы выложили в линию и забыли уже про них. Сами возились в шлаке, набирая его в ведерки и выбрасывая потом в бурный поток Балки.

– В паровозики играете? – поинтересовалась бабуля и, не дожидаясь ответа, пошла в сторону нашего двора. Она торопилась.

«Паровозики. Паровозики» – прокручивала я это слово в голове и никак не понимала, почему она спросила именно про паровозики. На самом деле она подумала, что из камней мы сложили этот самый паровозик и играем.

Я думала, думала, рыла и рыла шлак и дорылась до какой-то трухлявой доски. Отодвинула её и, о боже, вот же они – паровозики. Серые вагончики быстро передвигались по рельсам, пыхтели и шли один за одним.

– Это же паровозики! Смотри! – Андрей недоумевающе смотрел на отодвинутую доску и не понимал.

– Да? – удивленно произнёс.

– Они, они! – радовалась я новому открытию.

Вот что имела в виду баба Уля. Вот же они – паровозики. Только когда она мимо проходила, мы ими не играли, мы их тогда ещё не нашли. А сейчас вот они, целая стоянка паровозов!