Вадим Курамшин - Катарсис. Поколение, обрезанное цензурой. Остаться человеком!

Шел уже двенадцатый час ночи. Девушки в зале вовсю развлекались самостоятельно, правда, было их всего двое – Мадина и Маша. Завершив переговоры и выпив с Елдосом на брудершафт, Дима предложил ему выйти в зал осмотреться. Он нисколько не сомневался, что подвыпивший гость обязательно обратит внимание на Мадину. Максимов заранее предупредил, что с ним придет серьезный дядя. Не знала Мадина только о том, какую организацию тот представляет.

В поселке Мадину с Марией не воспринимали как гулящих, их репутация в Байсале оставалась довольно приличной. Переехав из другого райцентра в связи с ликвидацией района, девушки работали в райсовете, а вечерами часто скучали в арендованной квартире. Но вскоре у них появился новый знакомый, Дима Максимов, и буквально изменил их жизнь. Сначала он стал ухаживать за Мадиной, потом переключился на Машу. Подругам Дима нравился: рядом с ним всегдабыло легко и весело.

За стол к девушкам проследовали только Елдос и Дима. Подчиненные майора незаметно ретировались, отдав распоряжение сотрудникам охранного агентства птицефабрики приглядывать за их начальником. Выпив с девушками за знакомство, мужчины пригласили их на медленный танец и в «банкетку» вернулись уже вчетвером.

Из кафе девицы увезли кавалеров к себе на квартиру, благо она оказалась трехкомнатной. Места хватило всем, и после бурной ночи все четверо собрались на кухне. Была суббота, ничто не мешало продолжить такой приятный кутеж. Только к вечеру воскресенья оба мужчины, довольные проведенными выходными и скрепленным союзом, вернулись в город и разъехались по домам.

Осень 1979 года

В заборе, огораживающем возведенный в конце 1960-х годов прошлого столетия элеватор «Колос», имелась скрытая от постороннего глаза закамуфлированная досками дыра, служившая тайным лазом для мелких крадунов из числа работников крупного зернохранилища, где хранилось до семидесяти тонн зерна. С наступлением темноты рядовые рабочие и молодые специалисты бойко проносили через этот лаз краденую пшеницу в двадцатилитровых ведрах. В то время «на пути к светлому будущему», то есть к победе коммунизма, воровали везде, где что-то плохо лежало. На заводах, фабриках по пошиву белья иобработке древесины и, конечно же, больше всего – в сфере общественного питания. Всем нужно было выживать, кормить детей. Нес зерно с элеватора и молодой специалист Гришка Голованов. От своих товарищей он отличался интересной особенностью: всегда был уверен, что рано или поздно возглавит зернохранилище. «Ничего, ничего, вот посмотфите, я еще дифектофом здесь когда-нибудь стану» – бубнил себе под нос шепелявый воришка.

Шли годы. Смекалистый Гришка продвигался по карьерной лестнице, вступил в партию, заручился поддержкой бюро обкома 17 17 Обком – в СССР областной комитет. КПСС. Последнее обстоятельство пришлось очень кстати в период распада всего и вся. Система рушилась, и на ключевые должности продвигали лишь «своих», то есть людей с крепкими деловыми задатками. Так в один прекрасный день Григорий МихайловичГолованов и стал директором элеватора, но уже не государственного предприятия, а АООТ «Колос».

С первых дней «коммерциализации» он начал вынашивать идею: как простое хранилище зерновых превратить в прибыльное предприятие по переработке пшеницы в продукцию, пользующуюся в народе большим спросом. В результате на базе АООТ «Колос» был создан макаронный комбинат. Изначально он и являлся автором этого проекта. Еще в 1992 году летал в Турцию, приценивался к стоимости бизнес-плана, налаживал деловые контакты. На начальном этапе инвестировал в проект единолично, вкладывая не только материальные средства, но и душу. В итоге его кинули на деньги, лишили должностии вышвырнули на улицу…

С момента заключения союза с Гормановым деятельность Димы по выбиванию долгов с «Сулеймана» приняла совсем другой оборот. Новым его союзником стал Голованов. Всю свою безудержную энергию Григорий Михайлович посвящалборьбе за возвращение как должности, так и бизнеса, но его усилия были тщетны: он лишь все глубже погружался в пропасть, наживая врагов опасных и способных на самые радикальные действия.

16 июня 1997 года Голованов встретился с Дмитрием Максимовым в кафе «Тути».

– Дима, я три месяца внимательно слежу за тобой и вижу, что ты продвигаешься вперед, – начал Григорий Михайлович. – Но одному тебе не справиться. Предлагаю материальную и информационную поддержку. У меня есть серьезный компромат на турок и губернатора.

– Большое спасибо! Материально я пока не пострадал, а вот информация придется очень кстати. Я намерен привлечь к ситуации внимание СМИ.

– Да, это может принести свои плоды. В общем, давай поддерживать связь. Я кое-что подберу, пока, как говорится, «на закуску», и подкину тебе. Если дело пойдет, еще инфу получишь. Но смотри, будь осторожен. Мне уже сделали предупреждение.

– Чеченцы? – догадался Дима.

– Да. А ты откуда знаешь? – удивился экс-директор элеватора.

– В мае меня у дома так же подловили. Увезли за тридцать километров от города и доходчиво разъяснили, что жизнь – штука весьма условная. Их было трое, и все залетные.

– Да, и со мной разговаривали двое, а еще один в машине сидел…

В конце июня прокурор Ласковец вынесет в Комитет финансового контроля предписаниео проведении ревизии по движению зерна пшеницы урожая 1996 года. Затем состоится еще одно полезное знакомство: Дима Максимов встретится в кабинете Горманова с главным контролером-ревизором КФК Багенбаем Сериковичем Усмановым. Уже через трое суток они станут дни напролет мотаться по районам, объезжая хозяйства, указанные в реестре собственников зерна, переданного «Сулейману».

Им пришлось очень нелегко: целый месяц Дима со старичком ревизором колесили по просторам области, но даже у трети совхозов им не удалось взять объяснительные. Дмитрий как одержимый пытался объять необъятное. В итоге, вспомнив алчный взгляд майора КГБ, он решил, что пора обратиться к своему компаньону.

Найдя Елдоса в пятом управлении КГБ, Дима сообщил о срочной необходимости в разговоре наедине. Была пятница. Вспомнив прошлые посиделки в преддверии выходных, чекист с удовольствием принял предложение Дмитрия встретиться в том же кафе.

На этот раз банкет накрыли на три персоны. Сев за стол, Дима ввел майора в курс дела, а также не преминул похвастаться пухлой папкой крокодиловой кожи, набитой договорами о переуступке праватребования долгов с «Сулеймана». В течение месяца ни один руководитель хозяйства не отказался подписать такой договор. Все с готовностью брались за ручку и уступали Максимову право требования долга, тем более при виде ранее заключенного соглашения с доверенным лицом президента Бексултанова – Зеленченко. Каждое подписание договора наделяло гражданина Максимова Дмитрия Степановича законными полномочиями на предъявление материальных претензий к «макаронке», правом самостоятельного получения в счет долга денег, имущества, заверения своей подписью любых мировых соглашений с должником. Размер общей суммы долга, вытекающего из уступки права, согласно лежащим в этой папке документам, уже превышал двести пятьдесят тысяч долларов.